Максимальное благоприятствование

«Кстати, надо будет не забыть и, первым же делом, издать указ об подсветке всех высоких сооружений [82] в стране…, — под «бурные, продолжительные» аплодисменты, сам изо всех сих хлопая в ладоши, меж тем думал Вождь, — не хватало ещё из-за какой-то ерунды терять такие ценные кадры, практически — русского Гудериана!»

После того, как успокоилось, Сталин пригласил:

— Выйдыте к трибуне, товарищ Калиновский и расскажите нам, как делать так — чтоб, наш задохлик «Т-26» нэ устарел к сорок первому году!

82

В ясную ночь выйдите на улицу и посмотрите кругом. Вышки, мачты, заводские трубы — все высокие предметы отмечены сверху красными огоньками. Это — требование безопасности, хотя самолеты уже давно на такой высоте не летают. Но когда-то летали. В начале 30-х СССР был потрясен серией однотипных авиакатастроф — столкновений с наземными объектами. После чего и стало обязательным их подсвечивание. В одной из этих катастроф, 12 июля 1931 г. под Наро-Фоминском, погибли в числе прочих К. Б. Калиновский и В. К.Триандафиллов. Советские танковые войска оказались обезглавленными.

За Калиновским не заржавело и быстрым шагом выйдя на трибуну, он без промедления начал:

— Действительно, до слёз обидно, коллеги! Купили этот девайс, можно сказать — на последние гроши у капиталистов, сами не доедая досыта… Чуть ли не десятилетие его осваивали, вбухав опять же — неимоверные средства… А, как воевать, так он — УСТАРЕЛ!!!

— …

— Я предлагаю не покупать танк «Vickers Mk.E» в виде танка!

Сиркен, напомнил:

— А я не предлагал покупать «Виккерс 6-ти тонный» в виде готового танка, коллега!

— А, понымаю, коллега Калиновский…, — протянул Вождь, — Ви хотите купить «Т-26» в виде тягача или бронетранспортёра… Была у меня на сайте такая альтернативочка!

— Да, действительно — с тягачами у Красной Армии, просто беда! Я уже не говорю про подвозчики боеприпасов, передовые пункты артиллерийских наблюдателей, бронетранспортёры для пехоты и прочие боевые бронированные машины — необходимость которых, просто ещё не осознают… Но, я хотел в общем-то рассказать не про это. Я — про саму концепцию бронетанковых и механизированных сил…

— С большим вниманием Вас выслушаем, коллега! — поощрительно улыбнулся Ворошилов.

Немножко потоптавшись и покашляв, осваиваясь и прочищая горло, Калиновский с пылом-жаром начал:

— Да, Вы правы абсолютно — трагедия сорок первого года, для нас — в той или иной форме, фатально неизбежна! В основном из-за «кадрового» голода на низовом и среднем уровне… Немцы, обыкновенного комбата из пехоты в мирное время семь лет натаскивают. А кто нам даст столько времени?! В «реале», с начала тридцатых годов строили танковые войска и, что получилось? Обос…ались на Киевских больших маневрах в тридцать пятом году… Пять драгоценных предвоенных лет — Фоме под хвост!

— …Под это «дело», двумя годами позже репрессировали кучу народа (не к ночи будет сказано!), а что толку? Уже, не просто «обоср…лись» — кровью умылись в Испании, на Хасане, на Халхин-Голе, в Финляндии…

— Большинство рэпрессированных «стратегов», было просто малообразованными дураками с большими амбициями и неимоверным гонором…, — сморщился, как от зубной боли, главный «виновник», — так или иначе — но, их отстранять или… Устранять придётся.

— Согласен, но разве нам от этого легче, товарищ Сталин?! Думаете, мы с вами за отведённое нам время, научим наших новых «стратегов» рулить войсками лучше?

Сталину, по ходу, разговор на эту тему очень не нравился:

— Так, сами то Ви, что прэдлагаете нам, коллэга?

За Калиновским не заржавело:

— Я предлагаю две вещи… Во-первых: упрощать боевые структуры до такого уровня, на котором мы сможем ими эффективно управлять. А, «эффективно» — это, когда каждый боец и командир осознаёт свой маневр!

— …В «реале», к концу сорок первого года, мы остались с танковыми бригадами самого — что ни на есть, немудрённого состава: батальон танков, батальон мотопехоты. ПРОЩЕ, ПРОСТО НЕКУДА!!! Именно такими танковыми бригадами, мы в первый раз поставили «раком» Гудериана под Мценском — после чего, он «в первый» раз узнал про существование «Т-34» и заистерил как перепуганная гимназистка! В составе предвоенных мехкорпусов — он их в упор не замечал. Так, значит: «от добра — добра не ищут»! Пусть, максимально крупным танковым подразделением — на момент вторжения будет танковая бригада. Её оптимальный состав обкатаем на предвоенных учениях, а там — научимся воевать и управлять ими в ходе войны, будем объединять бригады в корпуса и армии… Как в реале!

— Хорошо, принимается, — одобрил «пункт первый» Ворошилов, — сам, про это думал.

— Во-вторых…

Калиновский замолчал и некоторое время шарил взглядом по зал, по его стенам и по потоку, как бы ища определений.

— Почему-то, у многих сложилось определение танка — как о чём-то тяжёлом, тяжело вооружённом и бронированном! Могущем без боязни переть вперёд, «давить» вражескую пехоту в окопах гусеницами и, без боязни подставлять свой непрошибаемый лоб, под какие угодно прилетающие в него «плюхи»… Ну и, естественно, переплёвывающимся увесистыми «подарками» с такими же — как он, монстрами с другой стороны. Не, без разговоров — такие, тоже нужны!

— …Однако зададимся себе вопросом: если успех в бою определяет занятие или удержание какой-то территории своей пехотой — то, как такой танк, реально может помочь ей в бою?

— Что за тупой вопрос, коллега?! — с усмешкой спросил не ушедший в зал, а присевший рядом с вождями на свободный стул, Сиркен, — танк, например, может оказать своей пехоте поддержку… Вы, это не знали?!

В зале тоже — недоумённо загудели…

— В теории, то — да! И, у немцев это как-то получалось на практике…, — согласился Калиновский, — а, в реале как Вы себе это представляете, коллега Сиркен?

— В смысле?!

Тяжело вздохнув, Калиновский:

— Ваш «Т-26» — танк непосредственной поддержки пехоты?

— Ну… В чём подвох, то?

Ещё раз вздохнув:

— Вот Вы — пехотинец… Представили?

— Ну…

— Вот ползёт «Т-26»… Да, неважно! Пусть хоть — «Т-34». Взаимодействуйте с ним, коллега!

— Как?! — не понял вопроса Сиркен.

Калиновский, весело рассмеялся:

— Вот и, я спрашиваю: КАК(!!!) пехоте взаимодействовать с танками непосредственной поддержки? Даже, если у танка есть радиостанция (что в сорок первом году достаточно маловероятно), то у вас её точно нет! Вот заметил пехотинец огневую точку — которая не позволяет ему продвигаться дальше… Ну, или что-нибудь такое — минное поле, позицию орудий ПТО за пригорочком — которую танкисты не видят… Да, мало ли, что! Как сообщить об этом танкистам? Залезть на танк и, стучать как дятел прикладом в башню? Чтоб, открыли люк и выслушали? А кругом пули и осколки — ВЖЖЖИТЬ, ВЖЖЖИТЬ!!! Кто не слышал этого звука, тот навряд ли поймёт — как неохота живому ПОКА(!!!) человеку, принимать положение отличное от лежачего…

— Да…, — Сиркен, ожесточённо чесал «репу», — не продумали мы, этот момент…

— Много моментов, мы не продумали, — согласился Ворошилов.

— В результате, танки и пехота воюют сами по себе, — продолжил Калиновский, — про авиацию и артиллерию, я уже молчу…

— Ну, у немцэв, как-то же это «взамодэйствие» получалось? — недоумевал Вождь.

— И у нас, товарищ Сталин, стало получаться — когда воевать научились… Да, я же про сорок первый год!

— Аааа… Ну, продолжайте, коллэга Калиновский.

— Я настаиваю и, настаиваю очень НАСТОЙЧИВО(!!!), чтобы в «этой» истории мы — перед танковой концепцией, приняли концепцию самоходных орудий и установок. Концепцию бронетанковых сил, состоящих из очень мощно вооружённых, неплохо бронированных, дешёвых и массовых самоходок! Не ВМЕСТО(!!) — а, ПЕРЕД(!!!) танками… Танки, вернее — «основные боевые танки», появившись в самый последний момент — возможно в самый «Час Х», придадут лишь дополнительную устойчивость этой структуре в бою.

Подождав, пока его слова в полной мере осознаются присутствующими, Калиновский продолжил: