Малах ха-Мавет

— ……………….!

Он сумел распознать недовольство в тех картинках, что она без спросу транслировала ему в голову. Им всем. Райс задрал подбородок: мальчик держал его когтями, точно коршун, и показывал бледный язык сверхъестественному существу в лохмотьях. Клочки серой ваты за его спиной отдаленно напоминали крылья. Ангел?.. Мальчик приоткрыл губы, и из его горла вырвался набор клекочущих звуков: так общались птицы, не люди.

Фигура опять заговорила. Ребенок мешал ей, и ребенок обязан был уйти. Крувим. Так она его называла. Райс удивился. Сейчас он понимал гораздо больше, чем минуту назад. Его разум приспосабливался.

Быстрыми рывками Райса потащило вверх. Как только крувим поднес его к ограде, он вскарабкался по прутьям и оглянулся на своего спасителя. Тот снова улыбался, и в каменных глазах преломлялся свет. Крувим что-то заклекотал.

— И тебе спасибо, — на всякий случай сказал Райс, — приятель.

— ……………..

Фигура повторила приказ, более сдержанно, и крувим нырнул в непроглядную мглу за оградой. Сама она стояла вверх тормашками, не испытывая никаких неудобств. В какую бы сторону ни поворачивался парящий остров под названием Бээр-Шахат, она оставалась на том же месте. Она оперировала частью пространства столь свободно, как будто катала на ладони игрушечный кубик, и не собиралась прерывать развлечение.

Шена внезапно почувствовала, что пудреница с Дроу вот-вот выскользнет из джинсов, и еле успела ее подхватить. Она молча отдала ее Сидни, взглядом указав на его нагрудный карман на молнии, и Дроу перекочевала туда. Когда решетка дрогнула в преддверии нового маневра, Шена взмолилась:

— Пожалуйста! Пожалуйста, хватит!

В тот же миг поток образов прекратился, и Райс испытал настоящую эйфорию от того, каким кристально чистым и ясным сделалось его сознание. Однако вместе с этим пришло и понимание: он был совершенно пустым. У него не было личности. Он ничего не знал о себе и ничего не помнил, и это неведение терзало ему душу.

— Вы же понимаете меня? — кричала Шена. — Прекратите!

Они все одновременно ощутили надвигающуюся угрозу. Шена побледнеть не успела, как ее выдернуло у Сидни из рук и потащило прямиком к фигуре. И пока она летела наверх, ее тело скручивало в жгут и разворачивало вновь, конечности с громким хрустом сгибало под невообразимыми углами, а мышцы и сухожилия раздирало на части. Она не кричала во время этих жутких метаморфоз, и никто не знал, было ли ей больно, страдала ли она. Шена стала просто месивом из костей и рваного мяса, а в середине этого чудовищного сгустка плоти, не похожего на девушку, не похожего ни на одно известное существо, белело ее перекошенное лицо. Ее рот был разинут в немом крике, и широко распахнутыми глазами Шена смотрела на Сидни, на Хетт и на Райса, и они видели, что она не живая, что она стала куда более мертвой, чем они сами, что она уже не человек даже, а некое явление.

В горле у Сидни пересохло. Его внутренности сжались в ледяной ком. Он должен что-то сделать. Должен ей помочь.

(нет)

Дроу тоже слышала ведьму.

(молчи)

(не двигайся)

Но он не послушался.

— Отпусти ее, — услышал он собственный голос, такой надтреснутый и хриплый, что он едва его узнал. — Ты… чем бы ты ни было… оставь ее в покое.

Нет. Отказ прозвучал очень явственно.

— Возьми меня, если хочешь.

Он и не подозревал, что ему присущ подобный героизм. В конце концов, кем была для него Шена? Они встретились всего несколько часов назад. И хотя общая беда объединила их, разве этого было достаточно, чтобы рисковать ради нее жизнью? Ради того окровавленного маленького комочка с ее лицом, в который она превратилась?

— Я согласен, — и Сидни сглотнул пересохшим горлом, — согласен ее заменить.

Смех. Злой, язвительный. Тело Шены претерпело обратную трансформацию: сверток раскрывался, и все ее члены срастались, вставая на место и заново покрываясь кожей. Сидни отвернулся, не выдержав этого зрелища, а вот Хетт, наоборот, даже не пыталась отвести глаз: она зачарованно наблюдала, как ее будущую подругу скрупулезно собирало по кусочкам, как головоломку.

В конце концов сила, которая держала девушку в воздухе, увечила со столь зверской жестокостью, а потом милостиво даровала перерождение, разжала свои тиски и позволила ей упасть.

— Шена! — в отчаянии крикнул Сидни.

Никто из них не успел среагировать, а она не предприняла и слабой попытки спастись. Все еще ничего не соображая, вялая и неподвижная, она упала в небо.

Воцарилось молчание. Сидни оцепенело глядел вниз, надеясь на чудо, однако Шена не возвращалась. Райс прерывисто дышал, с него градом катился пот, где-то сверху раздавалось тяжелое сопение Хетт. Мышцы ныли от напряжения. Сколько им еще придется так висеть?..

— Что тебе надо? — выплюнул Сидни. — Что тебе надо, тварь?

Фигура ответила, что всего лишь выполнила его просьбу. Она отпустила ее, нет?

— Верни ее, — тотчас потребовал он. — Немедленно!

Она выразила удивление. Кажется, он сам не знает, чего хочет.

— Верни ее, — повторил Сидни. Он мысленно отмахнулся от шепота Дроу, пытавшейся его урезонить. Ему было все равно, что с ним будет. — Сделай все, как было. Сейчас же!

Ограда взбрыкнула, точно бешеная лошадь. Сидни и остальных оторвало от решетки, едва не вывихнув суставы, и яростно швырнуло в пространство. Под пронзительный вой Хетт Бээр-Шахат выполнил очередной акробатический трюк и замер вновь.

Сидни приземлился на обе ноги и каким-то образом устоял. Его мутило. Он еле успел опомниться, как ему в объятья упала Шена: в полуобмороке, абсолютно голая, вся в крови и слизи, словно ее только что изрыгнула огромная утроба. Она ни на что не реагировала, но ее горло чуть заметно подрагивало. Пальцами правой руки Сидни ощутил странные выступы на ее спине и перевернул девушку, чтобы взглянуть.

Узор из шрамов, совсем свежих. Вдоль левой лопатки Шены тянулся отчетливый ряд идеограмм. Ведьма оставила на ней свой знак, чтобы опознать ее среди тысячи других: так в старину клеймили скот.

Райс тихо постанывал, потирая ушибленный затылок. Хетт корчилась в траве: ее рвало желчью. Что касается ведьмы, то Сидни явственно ощущал ее присутствие у себя за спиной. Едва он попробовал обернуться, как неведомая сила тотчас развернула его плечи обратно.

Не смотри.

И она послала ему образы боли.

Его горло сдавило судорогой. Какое-то время Сидни боролся с удушьем, а когда его отпустило, пробормотал:

— Прошу… прощения.

Ведьма ясно дала ему понять, что они ничего не значат. Что она могла делать с ними что угодно, истязать их самыми изощренными методами, подвергать немыслимым пыткам, которым не было названия, и при этом их тела, их оболочки остались бы неповрежденными, так что мучения могли длиться тысячелетиями. В Могильной яме не было времени. Не было спасения. Только она.

И все же… все же она вернула ему Шену.

Дрожащей рукой Хетт вытерла рот. Предупреждение получили все, и она почтительно уставилась в пол, чтобы ненароком не спровоцировать ведьму. Райс встал и поскользнулся на потрохах, разбросанных по земле блестящей гирляндой. В сердцах он лягнул застывший труп пожирателя: еще раз, и еще. Приглядевшись, Райс заметил, что монстр как будто собран из различных кусков, а по всему его раздутому туловищу тянутся грубые швы. Вблизи чудище выглядело еще уродливей.