Малая Глуша
Шрифт:
Она подскочила, схватила его за руку и потянула.
Он оглянулся на Инну.
– Скорее! – Девочка подпрыгивала на месте, умоляюще глядя на него. – Хорошо, что я вас увидела. Вы из-за реки, да? Они людей едят. Ну, пожалуйста, поскорей прячьтесь, пожалуйста, прячьтесь. Ох, я из-за вас тоже…
– Песьеголовые? – недоуменно переспросил он.
– Они чуют, – сказала девочка, ловя ртом воздух. – Надо по воде, по воде уходить.
Он покорно нагнулся и поднял Иннин чемодан. Девочка прыгнула в воду, круглые капли венчиком расцвели возле ее щиколоток.
Он
– Ш-ш-ш! – сказала девочка.
Она нырнула в ивняк и теперь выглядывала оттуда, ее венок сполз на одно маленькое ухо, придав ей смешной залихватский вид.
Он затолкал чемодан меж кустов и полез следом, чувствуя себя полным дураком. Инна ловко заползла под ветви, она, кажется, решила больше не противоречить. «Надеется, что, если будет вести себя хорошо, это оценят и дальше все уладится?» – подумал он.
Отсюда, с высокой точки, сквозь ветви можно было разглядеть берег, в том числе и тот его участок, куда их высадила лодка, там наверняка было натоптано, но как раз следов отсюда уже видно не было.
Туман постепенно уплотнялся перед тем, как подниматься кверху, как бывает, когда день обещает быть жарким, и он, высунув голову из густых зарослей, видел, как там, вдалеке, к кромке воды вышли высокие существа в длинных рубахах; на таком расстоянии детали разобрать было невозможно, но очертания их голов явно были нечеловеческими. Существа рассматривали то, что должно было быть их следами на песке, поводили головами, словно ловя ветер, но слабый ветер дул оттуда сюда, и существа растерянно топтались на песке, не зная, куда отправиться следом.
– О Господи! – сказал он.
– Тш-ш-ш! – Девочка проворно заткнула ему рот маленькой горячей рукой.
То ли из-за оптических причуд тумана существа казались огромными, то ли на самом деле были выше людей, по крайней мере, на голову.
Он припал к теплой земле, ощущая, что весь перемазался липкой грязью, но это, наверное, не так важно.
А я еще собирался устроиться там на пикник, растерянно подумал он, еще перекусить там, дурак, хотел!
Существа переговаривались друг с другом, делая жесты руками, торчащими из коротких рукавов. Он насчитал троих, но может, на самом деле где-то прятались другие?
Почему-то я ни разу не задумался о том, как оно будет – за рекой. Я думал, что самое главное – это сюда попасть, а здесь все будет просто, ну, не просто, а прямолинейно, что ли.
Песьеголовые, судя по жестам, обменялись несколькими словами, повернулись и исчезли в зарослях. Он боялся, что они все-таки двинулись в эту сторону, но минутой позже
увидел их гораздо дальше, выше по течению шевельнулись кусты, мелькнули высокие белые фигуры и пропали в тумане.– Ушли, – тоненько сказала девочка. – Вот и мы скоро пойдем.
– Ты кто вообще? – спросил он вполголоса.
– Я тут живу. – Девочка вытерла нос рукавом рубахи. – Мы тут живем.
– Давно?
– Всегда, – сказала девочка.
– Ты, а кто еще?
– Мамка… Папка… Баба Люба. Мы вон там живем. – Она махнула рукой назад, от реки. – А вы из-за реки, да? Вам надо дальше, да? Хорошо, что я вас нашла!
– Значит, ты все-таки проводник?
Такая малявка? С другой стороны, почему нет? За рекой все должно полагаться не на обыденный смысл, а на символы. Мифологию. Наверное.
Девочка затрясла головой и поправила венок, который от этого окончательно съехал набок.
– Я – нет. Мне нельзя, бабы не водят, только мужики. Папка вечером вернется, он вас поведет. А я только встречаю. Встречать можно.
– Ясно, – сказал он. – А тебя как зовут?
– Тоже Люба. Как бабку.
Она, как собачонка, выбралась из-под кустов и теперь стояла, темнея на фоне быстро светлеющего неба.
Он вытянул злополучный чемодан и помог вылезти Инне. Одна щека у нее была перепачкана землей, юбка – в грязи.
– Ну и вид у вас, – сказал он.
Она мрачно осмотрела себя, потом сказала:
– Отвернитесь, – и стала спускаться к воде.
– Вот вы зря возитесь, – упрекнула девочка. – А если опять песьеголовые придут?
– Мы быстренько, – сказал он, подумав, что и ему надо помыться.
Не глядя на Инну, он тоже вошел в воду, стащил с себя футболку и прополоскал ее. Футболка все равно получилась какая-то сероватая.
Инна за его спиной сказала:
– Я уже.
Он натянул мокрую футболку, тут же облепившую его спину и плечи. Это было, пожалуй, даже приятно.
– Дайте мне еще попить, – попросил он.
– Так вы изведете всю воду, – упрекнула она.
– Это последняя бутылка?
– Нет, – сказала она. – На самом деле нет. Но все равно надо экономней. Мы же не знаем, как долго…
– Папка вас завтра утром поведет, – сказала девочка.
– Это долго? Дорога долгая?
– Папка говорит, по-разному. И еще что не сопливых дело, – сказала она и неожиданно лукаво улыбнулась; передний верхний резец у нее был косенько обломан, отчего улыбка делалась еще симпатичней. – Я только встречаю, – повторила она.
– И давно ты так?
– Нет, – сказала она с гордостью, – папка недавно разрешил. Но я вон как здорово успела. Мы всегда знаем, когда лодка приходит.
– А песьеголовые?
– Они тоже всегда знают, – призналась она. – Они охотятся за людьми из-за реки. Они знаете чего с ними делают? Они их в ямы сажают и кормят. А потом надрез делают на пальце. Если кровь не идет, значит, жира много наросло. Тогда они их режут и съедают. Ужас! – Она прижала ладошки к ушам.
– А я думал, песьеголовые – это легенда.