Мальчик нарасхват

Пока я вспоминал, когда это в последний раз покупал пиво, мне сунули деньги в руки и выпроводили за дверь, пожелав всего хорошего напоследок. Даже переодеться не дали, отправили в чем был, сказав, что уже поздно и людей на улице почти нет. Угу, как же. Кроме меня, видно, никого не волновал тот факт, что летом темнеет очень поздно, а люди рассасываются по домам еще позже.

Первый магазин, в который я направился, оказался закрыт. В двух ларьках мне отказали, заявив, что лицам, не достигшим восемнадцати лет, алкогольные напитки и табачные изделия они не продают. Пока шел до следующего магазина, на все лады радуясь, какие правильные и честные люди у нас в стране, стал замечать на себе косые взгляды прохожих, которых оказалось не так мало, как мне обещали. Вспомнив, какая надпись начерчена на моем многострадальном лбу, проклял все на свете.

Настроение мое не улучшилось, даже когда мне, наконец, продали это чертово пиво и сигареты, неодобрительно зыркнув, хотя некоторое облегчение я почувствовал. На обратном пути решил срезать, чтобы не смущать людей своим внешним видом: мятая домашняя одежда, шлепки Вадима, которые явно были мне велики размера на два, на босу ногу, банка пива и пачка сигарет в руках, а на лбу жизнерадостные прыгающие буквы, гласящие, что их обладатель – лох.

Срезать путь через дворы было вторым моим ошибочным решением за день. В соседнем дворе, уже видя нужную многоэтажку, наткнулся на какую-то компанию. Или они на меня наткнулись, не могу точно сказать. Четыре человека, все парни, примерно моего возраста, может, чуть постарше, явно не в трезвом состоянии и в весьма неплохом расположении духа. А увидев меня, одного, грустного, с «топливом» в руках, решили проявить сострадание, подумав, что у меня что-то стряслось. Остановили, заплетающимся языком принялись расспрашивать, зазывать с собой, кивать весьма недвусмысленно на пиво. Благодарно отказавшись, я хотел срочно ретироваться, опасаясь, как бы сострадание это плавно не превратилось в агрессию, но поздно.

Ребята явно обиделись, что я не особо оценил их внимание, да еще и имел наглость отказаться от их распрекрасной компании. Поговорив по душам, мне свалить так и не удалось, а они потребовали мое «богатство», дабы замять дело с концами и уйти с миром. Такой вариант не устраивал уже меня, потому что дома мою тушку ждали два здоровых мужика с разукрашенными физиономиями и не пребывающие в таком хорошем настроении, как эти четверо. Поэтому определить, что лучше, оказалось сложно: потасовка с четырьмя нетрезвыми пацанами или с двумя трезвыми здоровыми бугаями.

Решить, что делать дальше, я так и не смог, только время тянул, предпринимая вялые попытки наладить контакт, что, впрочем, результатов не давало никаких. Своевременная помощь подоспела, когда я уже всерьез начал размышлять о побеге. Заметив, что рядом почему-то никого нет, принялся удивленно озираться и случайно натолкнулся взглядом на недовольного Вадима.

Не дав мне даже спасибо сказать, он отобрал у меня пачку сигарет с банкой. Поворчав, какого хрена я такой медлительный, закурил. Ну уж извините, что мне пришлось обегать дурилион магазинов, а потом меня еще местная, судя по всему, шайка выцепила.

Быстро выкурив одну сигарету, Вадим бросил ее на землю, затушив носком ботинка, и тут же принялся за следующую, на этот раз втягивая дым с наслаждением и медленно выпуская в вечернее темнеющее небо. Торопиться мужчина никуда не торопился, топчась на месте и загрязняя окружающую среду, не обращая внимания на мое скривленное лицо. Куда бы я ни вставал, сигаретный дым обязательно находил меня и радостно забивался в ноздри.

Когда это все конкретно начало раздражать, подбитый мужик наконец-таки соизволил посмотреть на мою скромную персону. Глубоко затянувшись, он вдруг подошел близко, почти вплотную, заставляя недоуменно вскинуть взгляд. А затем, смотря неотрывно, хмуро, чуть наклонился и резко выдохнул дым мне в лицо со словами:

– Как же ты меня достал.

Закашлявшись, я отступил назад. Смахнув с глаз слезы, которые выступили от разъедающего дыма, запальчиво огрызнулся:

– Могу уйти.

Снова поднося сигарету к губам, мужчина, не отводя взгляда от моего лица, фыркнул:

– Было бы неплохо.

– То есть, – не на шутку начал я злиться, - намекаешь, что я засиделся и пора бы мне уже валить?

Вадим неопределенно хмыкнул, я принял это за положительный ответ. Раздосадовано махнул ладонью, отгоняя приставшую мушку:

– Тогда прямо сейчас уйду.

– Пожалуйста, - не стал отговаривать меня мужчина, и я, резко повернувшись, быстро зашагал.

Ну а дальше, придя в квартиру Вадима, быстро побросал не сложенные вещи в свой красный чемодан в углу, взял его и полупустой рюкзак и под удивленный взгляд Матвея ушел, шарахнув за собой дверью. У всех сегодня нервы сдают, что за день такой.

Спустившись, трезво подумал, куда это я пойду в пол-одиннадцатого ночи, и остановился. Постояв немножко на месте, поднялся на верхние этажи. С сомнением притормозил у двери брата.

Нужно попроситься у него на ночлег. Домой ведь сейчас не поедешь. Во-первых, поздно. Во-вторых, объясняться, почему я пришел, да еще в такое время, не хочется. И в-третьих, денег на проезд у меня сейчас нет. Можно было бы пойти пешком, но, как уже говорил, поздно.

Вот и остается только один вариант – пойти к Славе. И вот я уже как с полчаса мнусь у его двери, никак не решаясь постучаться.

Ну, может, человек уже спит? Понимаю, что лето, каникулы и все такое, но все же. Да и не только Слава, кажется, там же еще находится какая-то наша родственница, у которой брат и живет. Не знаю, сказать не могу, кто эта женщина такая, по-моему, я ее даже ни разу в лицо не видел.

Не мог постучаться я еще по одной причине – как-то мне неудобно напрашиваться. Столько времени не общались и не виделись, а тут я с чемоданами: здравствуй, дорогой братец, мне тут временно жить негде, приютишь? Наглость с моей стороны проситься на ночлег из-за того, что мне так удобно, когда разговариваю я со Славой редко, а в гости хожу еще реже.

Мы, кстати, после того, как я убежал устраивать взбучку Вадиму, так ни разу и не разговаривали. И в гости Слава тоже прекратил маячить. А из-за того, что из квартиры я выхожу редко, то мы нигде не пересекались. Не сказать, что меня взволновало такое отношение, я лишь подумал, что Слава в обиде из-за моего внезапного побега. И теперь, зная, что он может быть на меня обижен, становилось еще хуже.

Не хочется мне к нему идти. Ну совсем. Может, ну его, вернуться обратно? Если извинюсь, наверное, меня впустят… Нет, глупо смотреться буду. Сам ушел, сам вернулся. Нет уж. Рожи куряги я больше не вынесу, он достал меня не меньше, чем я его. Уж лучше в подъезде переночую, если на то пошло, а утром домой к себе вернусь. Вот родители-то обрадуются.

В очередной раз мрачно пнув несчастный чемодан, которому в последние полчаса и так досталось, прислонился к перилам. Взглянул вниз, а, не увидев ничего примечательного, задрал голову. Сзади вдруг что-то щелкнуло, заставив меня настороженно оглянуться через плечо.

Увидев, что создало такой звук, я напрягся. Как ни странно, приоткрыта оказалась та самая измазанная дверь. Взглянув на озадаченное лицо Славы, будничным голосом поинтересовался:

– Чего не спишь?

– Так время детское еще, - хмыкнул он, выйдя из квартиры и прикрыв за собой дверь.

На ногах у него были те самые тапочки, которые в прошлый раз Слава предлагал надеть мне. Прислонившись спиной к двери, брат, коротко оглядев меня и переведя взгляд на чемодан с рюкзаком, сваленные рядом у моих ног, в свою очередь протянул: