Мальчик нарасхват

Выглядел Вадим спокойным. Чересчур спокойным, будто вылакал припрятанный где-то пузырек валерьянки. Впрочем, взгляд его все еще сохранил некоторую отчужденность и холод, но жажда убийства бесследно ушла, что не могло не радовать.

Оглядев нас, мужчина, к общему удивлению, никуда не ушел, а сел рядом на диван и уставился в телевизор, не проронив ни слова и не пытаясь объяснить причину своего поведения. Мириться пришел? Или показывает, что остыл?

Украдкой переглянулись с Матвеем. Тот едва заметно пожал плечами, выражая свое недоумение, и устремил все свое внимание на следующий музыкальный клип, где песня еще толком-то и не успела начаться, а какая-то смазливая тетенька уже вовсю трясла своими женскими прелестями.

Мне почему-то сразу захотелось уйти. Да, пусть сейчас Вадим вел себя практически как обычно и не рвался набить кому-нибудь рожу, а я вообще оказался лишь свидетелем и ни к чему причастен не был (надеюсь на это), все же чувствовал себя неуютно. Очень уж неуютно. Но и оторвать свой зад и свалить куда-нибудь я также не мог. Неудобно как-то, да и зад словно прирос к дивану, не отодрать.

И пересесть некуда. Вон, гостю-то повезло, он хотя бы в кресле устроился, а я тут на одном диване с этим… циклопом сидеть теперь должен. Хотя сам виноват, нужно было сразу садиться в выгодное место.

А теперь, получается, «лох» в центре, а два мужика с подбитыми глазами по бокам. Круто.

Вздохнув, с тоской перевел взгляд с телевизора на люстру над головой. И почему Вадим не идет на кухню? Он когда с работы приходит, всегда голодный. В разной степени, но голодный. А тут, наверное, уже час прошел, а он только выполз из спальни, даже не оглянувшись на кухню.

Ах да, Матвей же говорил про какую-то колбаску, когда заходил в комнату. Неужели он серьезно притащил туда колбасу из холодильника? А она вообще там была?

Пока я пытался припомнить подобное, зазвучала вдруг еще одна мелодия, которая не могла исходить из телевизора. Спохватившись, я заерзал на месте и достал из-под зада свой сотовый. Взглянув, кому понадобился, скуксился.

Кажется, Олег обо мне вспомнил. Ну, вряд ли он вообще меня забывал после последнего раза, когда я, подавшись порыву и обнаглев окончательно, сбросил звонок. Ага, а после выключил телефон на два дня.

Пока я критически вглядывался в пиликающий телефон в руках, относительно миролюбивое выражение лица Вадима плавно сошло на «нет». Подождав около минуты, когда я наконец возьму трубку или хотя бы сброшу, но так и не дождавшись, мужчина, потеряв последнее терпение, пододвинулся ко мне и выхватил сотовый из рук, раздраженно проворчав:

– Долго мяться будешь? Не хочешь разговаривать, просто отключи.

Но, увидев вызывающий контакт, Вадим осекся. Даже как-то изменился в лице. А затем уверенно поднес мой телефон к уху и, отвечая на звонок, рявкнул:

– Данный абонент не доступен или находится вне зоны действия сети!

И, не обращая на наши с Матвеем вылупившиеся физиономии, нажал на сброс, несколько мгновений пристально смотрел на заставку сотового, после чего повернулся ко мне. Я попытался слиться с обивкой дивана.

Видимо, задатками хамелеона я не обладаю, потому что Вадим, по-прежнему вперив в меня взгляд, сказал:

– Раз не хочешь отвечать, выключил бы свой телефон к чертовой бабушке или хотя бы на беззвучку поставил. Или в черный список своего ненаглядного «НЕ БРАТЬ» внес, раз так разговаривать с ним не хочешь.

Я ляпнул первое, что пришло в голову:

– А я не знаю…

– Что не знаешь?

– Ну, как в черный список заносить.

Посмотрев на меня, как на последнего идиота, Вадим процедил:

– Балбесина.

И уткнулся в мой телефон, щелкая кнопками. Через пару минут кинул его мне, буркнув:

– Готово.

– А, спасибо, - неуверенно кивнул я, подозрительно повертев в руках сотовый.

Забытый всеми гость, дабы хоть как-то продолжить разговор и опять не молчать, внес свою лепту:

– А я вот… отпуск взял.

Вадим громко закашлялся.

========== Глава 22 ==========

POV Артема.

Время: около одиннадцати часов вечера. Или уже ночи? Ну, неважно.

Место: лестничная площадка.

Цель: постучаться в измазанную в чем-то белом дверь.

Результат на данный момент: откусанный ноготь большого пальца правой руки и грязные следы от подошвы на красном чемодане.

Похоже, это все, на что я способен. Н-да, даже как-то грустно.

Изучив в сотый раз надпись «Маша, прости меня» на вечно закрытых дверцах лифта, сумрачно пнул свой чемодан, сделав его еще грязнее, чем до этого. Все-таки не нужно было идти через песочницу, вон песка сколько.

Что я мог делать практически ночью на лестничной площадке с вещами на руках? Размышлять о бренности жизни. А еще о том, какой я идиот. И все вокруг тоже идиоты.

А самый главный идиот - это, разумеется, подбитый на один глаз мужлан. И очень жаль, что подбитый только на один. Его и пнуть раз сто не помешало бы. Так, для профилактики.

С чего вдруг такие мысли? Нет, честно сказать, они и раньше появлялись, но вскользь, не слишком серьезно. А сейчас, когда я мялся на лестничной площадке со своими пожитками, как-то мне не до шуток стало.

А началось все с того, что кое-кто захотел покурить. Когда Матвей сообщил о своем отпуске, снова завязалась ругань. Небольшая, скорее даже семейная. Попсиховав какое-то время, хозяину квартиры приспичило срочно задымить, дабы успокоить разбуянившиеся нервишки. Вот только сигаретная пачка оказалась пуста, что отнюдь не успокоило расстроенного такой подлостью мужика.

В итоге он собрался шлепать в магазин. Все бы ничего, но тут встрял Матвей. Мол, пивасика ему захотелось. Отпуск и все такое, отметить надо, расслабиться. Дискуссию на тему кто тут еще пьяница я благополучно пропустил, скрывшись в туалете. Затем конкретно облажался, когда вышел оттуда. Не надо было этого делать, посидел бы там до лучших времен, плитку бы на полу посчитал.

Выйдя, наткнулся на пыхтящего и хмурящегося Вадима и негодующе что-то говорящего Матвея. Последний, явно обиженный чем-то, яростно твердил, что с такой бандитской рожей мужику ни то что пиво с сигаретами не продадут, на порог не пустят да еще и наряд полиции вызовут вдобавок. На такое заявление помятый мужик не растерялся, резонно заметив, что у и гостя рожа ничем не лучше.

Спорили они минут пять, пока меня, тихо пробирающегося на кухню, не заметили. А тут сыграло золотое правило – кто всех младше, тот в магазин и бежит. На мои слабые протесты, что я еще маленький и сигареты с пивом мне не продадут, добродушно подолбили по плечу, отчего колени невольно подгибались, и с заметной угрозой в голосе успокоили, что если в прошлый раз продали, то и в этот продадут.