Мальчик нарасхват

В общем, за день я замотался так, что домой еле ноги приволок. И не в свою холостятскую берлогу, где я мог бы спокойно съесть какую-нибудь дрянь и благополучно идти сажать себе зрение за компьютером, тем самым расслабляясь, а в переполненную людьми квартиру, где одному побыть тебе не дадут. И мясом не накормят, собаки.

***

Вечер. Где-то около восьми-девяти часов. Домой притаранил я, конечно, куда раньше. А как пришел, поел и тут же завалился на диван. До кровати просто не дошел.

И вот с тех пор я так и лежу, отвернувшись лицом к спинке дивана, чтобы никого не видеть. Настороженные родственники поочередно крутились рядом, спрашивая, что случилось, и почему я такой дохлый. Обидевшись на дохлого, буркнул: «Устал смертельно».

Светка на мои слова хмыкнула и удалилась на кухню щелкать семечки. Алина немного пожалела меня, но потом ей надоело и она ушла за компьютер. Юлька, запрыгнув на мою спину, некоторое время лежала на мне и гладила по волосам. Хотя младшая сестренка наверняка и не знала, как это «устать смертельно», но сочувствовала мне и жалела искренне кого-либо.

Я от накатившего умиления и благодарности едва не всплакнул. Потом, правда, и сестра убежала, когда коварная Света показала ей остатки шоколадки.

Пацан все это время сидел рядом, в кресле, смотрел какой-то фильм советских времен. Он единственный не проронил ни слова и не пытался меня как-то приободрить (даже Света немного погодя предложила мне выпить чая с травками, чтобы расслабиться, но я отказался – лень было вставать), что меня это даже в какой-то степени задело.

Правда, долго негодовать, хоть и молча, мне не дали – зазвонил домашний телефон. Так как лежал я головой к тумбочке, то машинально поднял руку и нашарил телефон, что-то при этом опрокинув.

– Я вас слушаю.

– Зыкин! Я так тебя люблю, что даже обожаю!

– Спать будешь на коврике перед дверью.

– Почему сразу на коврике? – тут же возмущенно завопил Матвей мне в ухо. Я поморщился.

– На кровати спят девчонки, на диване – пацан, я так и вовсе на полу. На кухню я тебя не пущу – ты все сожрешь. В туалете спать сам не захочешь. Вот и остается только коврик.

Некоторое время Лапин задумчиво сопел. Я знал, сейчас он хотел со мной долго и упорно спорить, возмущаться, качать права. Но Лапин в свою очередь так же прекрасно знал, что своими воплями он меня только выведет из себя. Чего доброго – оборву разговор. Матвею, судя по его слащавому голосу и клятвам в вечной дружбе, это было невыгодно.

Он жалостливо вздохнул и обреченно произнес:

– Что, действительно спать больше негде?

– Негде.

– Вдруг врешь?

– Четыре свидетеля моей правоты.

– Ну елы-палы! Коврик-то хотя бы в коридор затащишь?

– Хрен!

– Почему? – обиженно цокнул друг.

– У меня тут отель, что ли? Я, по-моему, комнаты никому не сдавал.

– Но я же твой друг! – укоризненно.

– Ну и что? У меня вон тут тетя, две сестры и какой-то левый пацан, которого мне выгнать не позволили. Их всех вроде тоже за дверь не выпнешь, неудобно как-то. И сам я уйти никуда не могу. А то получается, в моей квартире живут все, кроме меня самого.

Друг убито выдохнул в трубку. Послушав его невнятные бормотания, я поинтересовался:

– А чего тебе опять дома-то не живется?

– Ну, - замялся Матвей. – Моя… Женя вернулась домой, гм, очень не вовремя.

– То есть? – заинтересовался я.

– Ну-у, то есть, - растягивая слова, начал нехотя пояснять друг, – она увидела меня с другой девушкой. У меня дома. На диване. Лежа на диване.

– Лапин, - выдохнул я спустя длительную паузу, - вот скажи мне: ты придурок?

– Но-но! Попрошу без оскорблений! Так, легкомысленный… э-э…

– Болван, - твердо закончил я за того.

– Нет, Зыкин, ты не подумай – я вообще ни в чем не виноват!

– Ну да, измена это же так, несерьезно. Пф, подумаешь!

– Да она сама на меня запрыгнула! – возмущенно заверещал Лапин. Я мрачно буркнул:

– Кто? Женя? Ну я бы после такого тоже на тебя запрыгнул, чтобы придушить.

– Да нет же, - страдающим голосом оборвал меня Матвей. – Анна.

– Кто это?

– Да так, с работы, - тут же отмахнулся друг. – Ну и вот, домой за кое-какими бумагами зашли. Я, значит, их в спальне нашел, прихожу в зал, чтобы похвастаться своей находкой, а она, Анна то есть, а не находка, - шмяк! Как повалит меня на диван, мама родная, я чуть в штаны не наделал от неожиданности!

– Ну да, конечно, - саркастически улыбнулся я.

– Правду говорю! А она меня еще своими… грудью огромной своей давит прямо в лицо – не продохнуть!

– Это ты сейчас мне говоришь для того, чтобы я тебе позавидовал или посочувствовал? – угрюмо уточнил у задыхающегося от впечатлений Матвея. Тот врать не стал.

– Ну, и то, и то, разумеется. Хотя больше надеюсь на второе, потому что в следующую секунду пришла Женя. Мириться! И что она видит? Я лежу на диване, Аня – на мне, а ее грудь на опасном расстоянии от моего лица… Ух, ты не представляешь, какая там бойня началась! Такой ор стоял! Я вообще удивляюсь, как жив остался…

– Я вот тоже.

– Тьфу ты, Зыкин! Никакого сострадания к другу. А я, между прочим, чуть не погиб два раза. Сначала едва не задохнулся, а потом меня чуть не убили из-за этого.

– И очень жаль, что не убили. Я бы медлить не стал.

– То есть ты меня не пустишь?

– Не пущу.

– Ну и ладно! – я не видел, но явно чувствовал, как Матвей гордо вскинул подбородок, обиженно кривя губы. – Подумаешь, друг на порог не пустил! Пойду тогда на вокзал. Надеюсь, местные бомжи не ощетинятся и с радостью примут меня в свои ряды!

– …

– …

– …

– Так ты пустишь меня переночевать?

– Нет.

– Даже после того, что я тебе сказал?

– Даже после того, что ты мне сказал.

– Я тебе ящик пива куплю!

– Не…

– Два! Два ящика куплю!

– Сказал же, нет.

– Ну а что, что тебе еще нужно, тиран и деспот? – надрывно закричал в трубку друг, заставляя меня раздраженно морщиться.

– Прежде всего, - заткнул я его, - прекрати орать. И… и… Погоди, в дверь звонят, - пробормотал я, поднимаясь с дивана.

Мимолетно взглянул на кресло, но пацана там не обнаружил. Наверное, ушел в спальню к Алинке (здесь я немножко поскрипел зубами). Света из кухни закричала, чтобы кто-нибудь открыл дверь, так как сама она занята.

И все это время беспрерывно верещал ненавистный мне дверной звонок, от которого у меня зазвенело в голове.

– Да иду я, иду!.. Лапин?..

– Здорово, друг, давно не виделись! – улыбнулся Матвей самой широкой и лучезарной улыбкой. Я молча захлопнул дверь.

К сожалению, реакция у Лапина была завидная. Не успел я закрыть дверь, как его нога ловко очутилась в проеме, мешая мне скрыть из вида нахальную рожу.