Мальчик в шкафу

Почему мальчишку вижу я – понятно: родная кровь, плюс, согласно каким-то там ритуалам-традициям – опекун и защитник.

Вернон связан со мной обрядом церковного брака, потому тоже видит (а я еще венчаться как положено не хотела, планировала только в ратуше по быстрому черкануть подпись и в медовый месяц, без пафоса и розочек).

Дадли – мой сын и кровный родственник, тоже ясно все.

А вот почему мама с папой пацана не видят и не видели? Вот уж не поверю, что от них может быть умышленный вред. Или что они слабее того же Эрни по характеру.

Ну и еще всякая ерунда мне была интересна. Но у невыразимцев на все ответ:

– Это же не материальная сущность! Кто разберется, по какому принципу работает созданная ею вещь? Подождите, дайте нам хоть неделю времени!

А еще один невыразимец все бурчал, что Поттер (вечного ему покоя, конечно) был той еще бестолковой задницей и запросто мог накосячить в ритуале. А если еще и Блэка попросил помогать, так перекосы могли появиться из-за умышленного вредительства. Потому что – это ж Сириус Блэк!

Чарли тем временем поднадоело чувствовать себя подопытной свинкой и он свободное время проводил в своих секциях.

Вернон с удовольствием купил боксерскую грушу и перчатки. А еще скакалки и кучу непонятной фигни. И регулярно отвозил сына в какой-то клуб. Потом чуток подумал и за ужином пообещал записать туда же Дадличку.

Не в восторге от этой идеи, похоже, была только я.

Мне больше нравилось отвозить мальчиков в хор.

Причесанных, умытых, в костюмчиках... Просто маленькие ангелочки!

И какие у них славные голосочки!

Разумеется, не обходилось без накладок.

Так, например, хормейстер четко слышала лишний голос. Особенно, когда этот голос фальшивил, паразит такой!

А в секции бокса Вернон строжайше запретил мальчишке надевать перчатки. Мало ли, кто заметит? Даже если удастся избежать конфуза с летающим снаряжением, появляющаяся и исчезающая вникуда вещь тоже вызовет нездоровый ажиотаж.

А потом появился ОН.

И градус безумия моей жизни перескочил сразу десять-двадцать отметок.

Сириус Блэк – охренительно красивый псих, задумавший утащить Чарли в свой ненормальный мир.

Шутник, краснобай и сволочь.

Или дурак – не принципиально.

Оказалось, что он Чарли крестный отец. И имеет права на опеку.

Причем, по их законам – большие права, чем были у меня.

А еще он очень богат, шумен, красив... Я это уже говорила, да? Ну, сложно удержаться. Тем более, что этот колдун чертов, кажется, решил отбить меня у мужа. Цветы-конфеты-комплименты-жгучие взгляды шли в комплекте. Мой бизон чесал пузо, читал газеты, развивал бизнес и костерил правительство.

Ни цветов от него, ни шоколада, ни персиков.

Обалдеть, какое двойственное чувство – знать, что все происходит исключительно из-за мальчишки, и одновременно с этим наслаждаться, что все происходит.

Со мной, с унылой домохозяйкой.

Ах, как Блэк умел ухаживать! Пускать пыль в глаза, ласкать слух и зрение, многозначительно намекать на более приятные ласки...

А из-за его спины торчал кончик белоснежной бороды, словно гадкая плесень, раз за разом отравляя мне все удовольствие.

Тьфу!

Вот самому Блэку не противно?

Кобель по вызову.

На Сириуса в моем подвальчике также появилась папочка с досье. Довольно пухлая, обильно сдобренная фотографиями и даже – тадам! – колдофото. На снимке улыбаемся и машем зрителям – я, Чарли и Блэк. Муж и сын, видно, рылом не вышли для общего снимка. Это колдуны зря, конечно.

Нет, я даже где-то как-то понимаю, что мистер Блэк, с его претензией на флирт, решил наличие у меня законного супруга лишний раз не подчеркивать (хоть и смотрелся бы, балбес, довольно выигрышно со своей аристократичной изящностью на фоне моего бизона), но отпихнуть ребенка женщины в сторону – нажить себе врага в ее лице. И какое после этого может быть ухаживание?

Подозреваю, что на меня чем-то все равно пытались воздействовать. Каким-то слабеньким сбивающим с толку заклинанием. Но неизменный вечер, папки с досье, пересмотр записей, прослушивание кассет – и вот я уже снова помню, кто и зачем вокруг меня вьется.

Интересно было разговаривать о Блэке в домике Фигг.

Авроры были за него (две третьих от общего числа дежурных), невыразимцы его терпеть не могли. Неизменно завязывался спор, из которого я пыталась выцедить истину.

Крестный моего сына совсем недавно вышел из тюрьмы.

Вышел благодаря Дамблдору, поймавшему настоящего преступника и убедительно доказавшему Блэкову невиновность.

Помимо того, что хитрый дед получил своего ставленника в окружении Чарли, у него на руках еще и оказались нехилые козыри против правительства, позволившего осудить невиновного. То, что сам дед был частью правительства, в газетах и аврорских сплетнях как-то не выпячивалось. Как и то, что мистер Фадж пришел к власти, когда Блэк уже сидел. А вот мистер Дамблдор, теоретически, должен был на неправедном суде председательствовать.

Слушать перебранки авроров и невыразимцев было забавно. Похоже, в школе Сириус был на самом деле полной задницей и многие обрадовались, увидев его в тюремной робе. За восстановленную справедливость и свое изгаженное детство, а вовсе даже не за какое-то мифическое убиение дурацких магглов. “Простите, миссис Дурсль”.

Чарли твердо и решительно принимал сторону невыразимцев.

Крестный его бесил.

Я чувствовала, что паршивец готов взорваться каким-то своим безумным всплеском, готов возненавидеть Сириуса.

За непрошибаемость, за доверие кошмарному деду, за взгляд с безуминкой и лающий смех.

Единственное, что пришлось по вкусу – умение Блэка превращаться в громадного пса. Тот и рад стараться. А не доходит до балбеса, что главный кайф для мальчика в том, что в своей животной форме он МОЛЧИТ!

Сын вырос сдержанным, молчаливым и диковатым, а тут вдруг круг общения расширился резким скачком. Так и появилась у него привычка запираться в своем чуланчике, чтобы побыть в одиночестве.

Вот только мистер Блэк понятие “личное пространство”, похоже, не понимал вообще. У него был жесточайший дефицит общения и он общался. Принудительно. Ы-ы-ы-ы-ы! Даже меня выносило. Конечно, ребенку было трудно.