Мальчики на севере

Через несколько часов они, сильно измучившись, добрались до одной долины, где нашлась избушка, в которой все и остановились обедать.

– И это здесь называется дорогою! Да ведь это черт знает что!
– жаловался Гаральд, потирая ушибленные ноги и озябшие руки.

– Да, это не то, что у вас в Лондоне, в Гайд-Парке, мой юный друг, говорил американец, запихивая в рот громадный кусок свинины.
– Хотя вы и англичанин, а все-таки мне сдается, что вам не взобраться на гору.

– Это почему?!
– горячился Гарри, который был счастливее брата и ни разу не провалился нигде в снегу.
– Ведь ходят же другие на фьельд, пройдем и мы.

Цезарь Пинк громко расхохотался.

– Те, те, те, мой юный петушок! Это вы говорите так потому, что не видали еще настоящей дурной дороги на фьельд.

– А разве та, по которой мы лезли сюда, по-вашему, хорошая дорога? спросил с заметным раздражением Гаральд.

– Порядочная!
– хладнокровно проговорил американец, раскуривая трубку. Доказательством этому служит то, что даже вы взобрались по ней сюда и доставляете мне удовольствие беседовать с вами.

– Но, мистер Пинк, неужели дальше будет еще хуже?
– спросил Гарри.

– Несравненно хуже, мой юный друг. Нам придется все время идти по колени, а то и прямо по пояс в снегу и ежеминутно рисковать куда-нибудь провалиться в пропасть.

– Но ведь это ужасно!
– вскричал Гаральд.

Американец молча пожал плечами.

– А нет ли на фьельд другой дороги?
– спросил Стюарт.

– Есть. И я удивляюсь, почему вы выбрали именно этот путь, - сказал Пинк.

– Мы заблудились в лесу, поэтому и попали сюда.

– Ага! В таком случае, вам нужно возвратиться в Киевенну - оттуда дорога на фьельд гораздо лучше. А здесь, повторяю, можно пройти только с опасностью для жизни.

– А зачем же вы сами хотите идти здесь?
– спросил Гаральд.

– Я? Очень просто, мой милый петушок. Мне нравятся опасности, и я явился сюда вовсе не затем, чтобы ходить по паркету.

– В таком случае, нам действительно лучше последовать вашему совету, задумчиво проговорил Стюарт.

– Но почему вы нам раньше не сказали об этом?
– вскричал Гаральд.

– А потому, мой дружок, что молодые все очень самолюбивы. Чтобы заставить их поверить чему-нибудь, лучше всего дать им возможность самим испытать это. Вот почему я и умолчал раньше об этом.

– А вы не поедете с нами?
– спросил Гарри, очень полюбивший веселого американца.

– Нет, мой друг. Я предпочитаю эту дорогу.

– А если вы погибнете?

– Ну вот еще! Я не раз преодолевал и большие трудности. Если же погибну, то обо мне плакать будет некому, будьте покойны.

Стюарт решил последовать совету американца и они расстались. Пинк отправился вперед, а наши путешественники повернули назад по дороге в Киевенну.

Они взяли провожатого и ехали почти всю ночь. Только на рассвете показалась, наконец, мыза Киевенна построенная на берегу реки и украшенная оленьими рогами.

Страшно измученные подъехали они к мызе. Около мызы они увидели какого-то старика-норвежца, чистившего нож.

Старик приветливо пригласил путников войти в дом, и они с удовольствием приняли это приглашение.

В громадной кухне горел сильный огонь, вокруг которого сидело несколько человек, занятых починкою сетей, лыж, чисткою ружей и пр. По знаку старика, гостям освободили место около огня, и они с наслаждением уселись тут.

Старика звали Христианом. Судя по общему уважению, он был хозяином мызы и главою семьи.

Вскоре началась оригинальная беседа англичан с норвежцами, ни слова не понимавшими друг у друга. Только Христиан, знавший немного по-немецки, и Стюарт, понимавший этот язык, кое-как толковали между собою.

Тем не менее было очень весело. Мальчики расспрашивали обо всем по-английски, а им объясняли по-норвежски, сопровождая слова всевозможными пантомимами, вызывавшими у всех дружный смех.

Целый день наши путешественники пробыли у гостеприимных норвежцев. Мальчики успели уже подружиться с внуками Христиана: учились у них ходить на лыжах, катались с горы на санках, причем Гаральд, которому эта забава особенно понравилась, ухитрился попасть в одну ложбину, к счастью неглубокую. Его оттуда вытащили, и он отделался только испугом да легкими ушибами.

– Как здесь хорошо и весело! Право, тут можно без скуки долго прожить, говорил даже более серьезный Гарри, укладываясь спать на ночь.

– Ты прав, Гарри. Я нигде так весело не проводил времени, как здесь, соглашался и Гаральд, растирая какою-то мазью, услужливо данною ему женой Христиана, синяк на боку, полученный им от падения с салазок.

На следующий день, утром, Стюарт и его воспитанники распрощались с радушными хозяевами и отправились на фьельд. Один из внуков старого норвежца, по имени тоже Христиан, вызвался служить им проводником.

Стюарт и его спутники очень были довольны этим и с радостью приняли предложение норвежца.

– Jo, jo (да, да)!
– кричали мальчики.
– Едем с нами, Христиан, - нам будет гораздо веселее.

Все были верхом и ехали довольно тихо. Вдруг Гаральд закричал:

– Смотрите, смотрите! Целое стадо оленей! Я сейчас выстрелю.

И он начал снимать ружье с плеча, но Христиан подъехал к нему, удержал его за руку и начал что-то объяснять ему.

– Да пусти же меня!
– кричал мальчик, стараясь освободить свою руку, за которую его крепко держал норвежец.
– Мистер Стюарт, - обратился он к учителю, - не знаете ли вы, что он бормочет? Почему он не дает мне стрелять?

– Он говорит, что эти олени принадлежат им, - сказал Стюарт, внимательно вслушиваясь в слова норвежца.

– А-а! Он так бы и сказал, а то бормочет. Бог знает что.

– Да ведь он вам это и говорит, только на своем языке, - засмеялся Стюарт.

– Ах, да!
– покраснел мальчик.
– Я и не догадался.

Проехали еще несколько верст. Вдруг немного в стороне показалось новое стадо оленей, но уже не такое смелое, как первое. Животные испуганно подняли головы и стали обнюхивать воздух. Мальчики приподняли ружья и прицелились. Но на этот раз их остановил уже Стюарт.

– Погодите, не стреляйте!
– сказал он.

– Почему же нам не стрелять?
– спросил Гарри.
– Разве и эти олени принадлежат кому-нибудь?

– Нет, это, кажется, дикие. Но с какой целью вы будете убивать их?

– Да просто так... поохотиться, - заметил Гаральд.
– Раз эти олени не составляют ничьей собственности, то мы смело можем убить из них парочку, не нанеся никому ущерба.

– Нет, Гаральд, - серьезно заметил наставник, - я не могу этого допустить. Это будет напрасное убийство. Что вам сделали несчастные животные? Пищей они нам не могут служить, потому что у нас достаточно запасов, а убивать их так, из одного удовольствия, - подлость. Подумайте, друзья мои, что вы хотите делать.