Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Мальчики в розовых штанишках. Очень грустная книга
Шрифт:

Все бы ничего, да последние слова почему-то не понравились некоторым изданиям. Мало того что по­здравление опубликовали в урезанном виде, так еще и с язвительными комментариями. «Позвольте позд­равить и вас, Руслан Имранович!— откликнулся жур­налист Александр Минкин. — Искренне надеемся, что Председатель Верховного Совета Российской Федера­ции станет по-настоящему умным, максимально по­рядочным».

Если парламент — первая власть, то средства мас­совой информации — четвертая. А вдруг бы четвертая власть поздравила первую именно так, как первая — четвертую?

УТРАЧЕННЫЕ ИЛЛЮЗИИ

В

Москве состоялась научно-практическая конфе­ренция, посвященная годовщине Учредительного со­брания. Говорили о глубоком кризисе власти, который все обостряется и грозит катастрофой.

— Лично я чувствую себя предельно обману­тым, — заявил в полнейшей тишине академик, бывший член Политбюро ЦК КПСС Александр Яковлев.

Что же вывело из себя отца гласности в годы горбачевской перестройки? Горькое признание, по его словам, вызвано лицезрением исторических спектак­лей, тех лиц, которые определяют его судьбу, тех лиц, от которых он слышал — но с обратным знаком — слова и речи на Пленумах ЦК КПСС.

— Я не верю, что эти люди могут коренным об­разом изменить судьбу России. Вернее, могут, но со­всем не в том направлении, — прозрел наконец ака­демик.

Еще раньше прозрел Бурбулис, потрясший своим заявлением: потребность в обновлении, персонифици­рованная в Ельцине, получила известный предел. Мыс­лящие люди готовы отождествлять себя с прогрессив­ным будущим России, но они уже не склонны отож­дествлять себя персонально с Ельциным.

Кажись, остроумный Травкин говорил что-то на­медни о некоей Жозефине?

ЭКСПЕРТИЗА

«Прямая линия» российского президента Бориса Ельцина с читателями газеты «Комсомольская прав­да». Соотечественница из Новосибирска— без всяких дипломатических уверток — спрашивает с провинци­альной непосредственностью:

— Почему в нашем правительстве нет людей рус­ской национальности?

— В правительстве? Да вы что! — удивился Ель­цин.

— Да, я по фамилиям считаю. Меня это обижает. Я очень русский человек, сибирячка. И я ощущаю, что там нет русских людей. Это болезненный вопрос...

— Да большинство, по-моему, русских. Воробьев разве не русский?

— Гайдар, Бурбулис...

— Бурбулис — это не правительство.

— Я просто к слову.

— Я вам объясняю, у Бурбулиса дедушка из При­балтики, а мать русская.

— Вы хотите сказать, что он не еврей. Но это еще не значит, что в правительстве русские. Мы, сибиряки, это очень чувствуем. Это не просто так. Я это вос­принимаю болезненно.

— Что же, придется специально провести анализ всего состава правительства и потом в «Комсомоль­ской правде» опубликовать.

...А когда по телеканалу «Останкино» сообщили о снятии с должности министра Воробьева, по Москве полетела шутка:

— Провели-таки экспертизу!

ВЫБИТЫЙ РУЛЬ

После VII съезда народных депутатов России Гри­гория Явлинского попросили дать короткую оценку тому, что там произошло.

— Они отчаянно боролись за место у руля, — ска­зал известный реформатор, — не замечая, что машина руля давно уже не слушается.

Руль был выбит смертельным ударом самого... Яв­линского. Так считает экс-премьер СССР Валентин Павлов. Советское руководство, заявил он, всегда за семью печатями хранило цифры золотого запаса стра­ны, как зеницу ока берегло секреты, к которым рвались Международный валютный фонд и западные банки.

Прочное золотое обеспечение привлекало иностранные вклады валюты в советские банки и давало возмож­ность получать кредиты за рубежом на льготных ус­ловиях. Короче, западные бизнесмены и банкиры не­сли свои деньги к нам, как в сберкассу. Потому что верили: у нас есть золотое обеспечение и стопроцент­ная гарантия выплат.

А когда Явлинский получил доступ к цифрам и ра­ди личной популярности поторопился в очередной раз первым «разоблачить», «раскрыть рот», экономике страны, ее платежному балансу был нанесен смертель­ный удар. Страна сразу ухудшила свое положение заемщика.

По Павлову, до его ареста золотой запас прак­тически не сократился. Разница в несколько тонн вы­звана тем, что Узбекистан добыл, но не сдал часть металла на переработку.

СЕГОДНЯ СУДЬЯ, ЗАВТРА — ПОДСУДИМЫЙ

Неожиданно для многих Сергей Шахрай проголо­совал в Думе за амнистию членов ГКЧП и участников октябрьских событий 1993 года. Спустя полгода его спросили: почему?

— Потому что подходить к ним только с точки зрения права, судебных приговоров — неверно, — от­ветил министр по делам национальностей и региональ­ной политики России. — В таком случае победители и побежденные будут постоянно сменять друг друга на скамье подсудимых, и постоянно будут возникать но­вые разборки.

ДУБИНИНУ БУДЕТ ТРУДНО

Экс-министр финансов Борис Федоров так проком­ментировал назначение на свое место Сергея Дуби­нина:

— Ему будет трудно. Я человек простой и многих посылал, а он человек интеллигентный. Ему трудно. Он никогда не подозревал, как легко быть за спиной Федорова.

Говоря об условиях своего возвращения в прави­тельство, Борис Федоров сказал:

— Скальп Геращенко, чтобы я его на стенку при­бил гвоздиком.

ВЕРНУВШИСЬ С МАРСА

1993 год. У присутствовавших в Кремлевском зале текст послания президента вызвал неоднозначную ре­акцию. Василий Липицкий, например, заявил:

— С подобным выступлением к депутатам мог обратиться только человек, недавно вернувшийся с Марса и удивленно восклицающий: «Ах вот, оказы­вается, что вы наделали, пока я отсутствовал!»

ДЕПУТАТЫ БЕЗ НОСКОВ

Российская пресса много писала о том, сколько льгот и привилегий предусмотрела для себя Государ­ственная дума.

— Вы ведь тоже питаетесь, — обратился лидер фракции коммунистов России Геннадий Зюганов к парламентским журналистам, — 2 тысячи за завтрак, 3 — за обед, 3 — в гостинице за ужин. Умножьте 8 на 30, плюс оплата гостиничных номеров и увидите, что некоторым даже на носки не остается.

Интересная, наверное, картина: депутаты в дыря­вых носках или вообще без оных.

ДАЛИ ПЕРЕХВАТИТЬ ИНИЦИАТИВУ

1993 год. Член президентского совета Алла Ярошинская рассказывает журналистке «Аргументов и фактов» Н. Желноровой:

— На моем первом заседании президентского со­вета я сказала Ельцину: «Вы издаете много указов о борьбе с преступностью. Но сколько их можно из­давать? Надо действовать. Сейчас у Руцкого в сейфе лежат дела на людей из высших эшелонов власти. Почему бы вам не выступить инициатором, не по­требовать от прокуратуры возбуждения хотя бы не­скольких уголовных дел?» Меня поддержали другие.

Поделиться с друзьями: