Мальчишка, что посмел мечтать

— Умереть? Из-за раны? — чуть приподнялись брови капитана.

— Да. И из-за этого люди погибают. Я знаю, я — доктор.

— То есть если бы мой организм был слаб я бы…

— Да. Ты еще молод, вот и пережил. Давай не об этом.

— Постой, а ты разбираешься в ножах, раз по ранам определил, каким был клинок.

— Да. Давай отойдем от этой темы. — зримо юноша задел интересную струну его души. — Они решили тебя клеймить этой надписью?

— Наверно. Я-то откуда могу знать, что в головах у этих тварей.

— Ясно.

— А позвал я тебя, потому что хочу забить ее. Ты по ранам пройдешься иглой и сажей и вновь напишешь это слово.

— Я скажу сразу, будет невыносимо больно. Кожа там и так рубцовая, под ней ткани уже не те, что раньше.

— А что есть выход? Я не особо хочу, чтобы у меня на груди красовались испанские следы. Лучше уж татуировка, набитая моим человеком. Так что давай. — произнес капитан и улегся спиной на столешницу своего стола, в то время как пернатый уселся на оголовье его кровати. — Готовь инструменты и начинай.

— Хорошо. — Оливер поставил инструменты на стол, пододвинул стул, уселся и начал макать иглу в сажу. — Я начинаю. — Оливер начал обводить контур слова. — Не больно, раз ты звука даже не издал? — озвучил свое предположение лекарь.

— Это и болью-то не назвать. Так легкое покалывание на груди чувствую. Ничего особенного.

— Удивительно. Даже феноменально, в некотором плане. Должно быть больно. Что же сделали с тобой в темнице?

— Расскажу после того как забьешь, в трюме. А пока продолжай.

Спустя пару часов Оливер закончил. Юноша поднялся со столешницы и посмотрел себе на красноватую немного грудь.

— Вот теперь хорошо. Спасибо, Оливер, как всегда безупречно.

— Теперь можно уже и рубаху надеть.

— Точно. Совсем отвык от нее.

— А я пока пойду. — произнес лекарь, убирая свои инструменты, и направился к дверям.

— Собери команду в столовой. Я сейчас оденусь и приду. А после я к тебе еще забегу. Нужно состричь все это. — поправил свои удлиненные волосы капитан.

Нортон кивнул и покинул капитанскую каюту чуть в спешке, а юноша приступил к разбору своей одежды на столе.

— Почти и высохла. — Эдвард взял и расправил свою рубаху. — Хотя и мятая. — швырнул ее на кровать, подошел к сундуку и достал оттуда новую белую льняную рубаху. — Вот это выглажена, правда, давно, но ничего. Жалко плащ чуть влажный, но ничего страшного. Можно и одеваться уже.

Юноша надел рубаху, поверх надел всю свою защиту: спина, наплечники и щитки на предплечья, все из твердой кожи акулы. А сверху всего этого накинул плащ застегнул все пуговицы, который заканчивались чуть ниже легких. Он всегда не застегивал две верхние пуговицы рубахи у самого горла.

— Еще и амулет нужно не забыть. В тюрьме эти ублюдки сразу забрали. — юноша бережно открыл крышку амулета и посмотрел на лицо Элизабет. — Любимая, я скоро приплыву… — боже, его голос только что дрогнул. Значиться не все эмоции покинули этого молодого человек.

Прислонил свой лоб к амулету, постоял бездвижно пару десятков секунд, и очень тяжело выдыхая надел подарок любимой. Затем юноша взял свою сумку с ножами и закрепил ее у себя за спиной, зацепив за ремень. Рядом с этой сумкой закрепил ножны с кобурой и припрятал кинжал. При этом виде, пернатый сообразил, что грядет, отпустил оголовье кровати и полетел к своему хозяину, на плечо.

Джонсон показался на палубе и направился в трюм. Медленно ступая по ступенькам спустился по лестнице в трюм и пошел в сторону столовой. За столом сидела вся его команда в гробовой тишине, оставив ему место посередке. Не обращая внимание на восхищенные и радостные взгляды, юноша прошел вглубь столовой, обошел стол и уселся на скамью.

— Ну что, парни, рады снова видеть мою потрепанную физиономию? — с легкой улыбкой на лице и с невероятным энтузиазмом проговорил юноша.

— Да! — загудели то, загудели.

— И я рад вас видеть.

— Эдвард, рассказывай, что делали с тобой в той темнице, и что произошло, когда ты отправился с Роджерсом в Кингстон? — взял на себя ведущую роль Пол, что сидел напротив.

— Хорошо. — чуть прокашлялся капитан, поправляя воротник рубахи. — Начнем с Кингстона. Мы встретились с Роджерсом в Гаване на центральной площади. Он сказал, что нужный мне ключ находиться в доме крупного работорговца, что живет в Кингстоне. — показал рукой в сторону своего попугая. — Я отпустил Рея на «Пандору», а сам сел на корабль Роджерса, и поплыли мы в Кингстон. Проникли сначала на территорию этого работорговца, там разобрался с охраной, и проникли в дом. Дальше я поднялся по лестнице на второй этаж, открыл двери в залу, в которой и должен был храниться ключик. И когда я открыл двери и передо мной неожиданно появился Лауреано. Секунда — и мне прилетает удар по голове сзади, и я отключился. Затем я проснулся в камере, вися на цепях, что закреплены на моих запястьях. На груди у меня кровоточила рана, которую все вы видели. — чуть отодвинул рубаху Джонсон, демонстрируя свое клеймо. — Я увидел Роджерса за железными прутьями. Он посмеялся и на этот противный звук пришел сам губернатор Кубы, Лауреано. Ну и стал он вымещать на мне всю свою злость, что скопилась в нем из-за меня. Я отключился сразу как они ушли. С семи утра до восьми вечера меня отпускали «погулять». Отцепляли кандалы с моих рук и давали свободно побродить. По началу, один раз вроде, я попытался сбежать. Уже даже не помню, как, но помню, что меня сразу же за яйца схватили. Ну и так скажем понятным языком объяснили, что так делать не стоит. Наказывали. После первой недели я смог свыкнуться с мыслю, что скоро меня ждет эшафот[1]. И чтобы унять свои переживание начал чуть тренироваться и медитировать, стараясь не впасть в безумие. Когда я чем-то не устраивал охрану, меня избивали. Если громко дышал — избиение, сказал что-то громче, чем надо — избиение и так далее. Даже за косой взгляд избивали. Из-за этих «игр» чуть меньше стал чувствовать боль. Оливер подтвердит. — немного покачал головой названный. — Довольно часто в этих «игра» солдатики использовали ножички, наблюдая за моим лицом. Ради веселья. То в грудь, то в бок, то в живот, то в спину воткнут. Вот так я и жил все эти два месяца. И вот настал сегодняшний день. Шум за стенами с самого утра, и ядро пробивает стену, на которую я опирался как раз в том месте, где цепь с правой руки крепилась к стене. Затем я вырвал цепь, что держала мою левую руку, и рванул к свободе, по коридору. Встретил Джека в окружении солдат, помог ему, встретил Андреса, тот самый солдат, который вместе со мной сбежал. Пока с нами побудет. — возник галдеж у выхода. — Попрошу не кошмарить его. Лучше поговорите, выясните все сначала. Вернемся к побегу. После встречи с Андресом мы все вместе побежали искать Вейна, что по рассказам Джека был в другом крыле. Удивительно, что Рекхем оказался прав, и мы смогли отыскать Вейна. Помогли ему отбиться от испанцев и выпрыгнули из дыры в стене. А дальше вам уже известно. — чуть развел руки в стороны юноша. — Вот моя история. А вы что делали в это время?

— Мы? А. — чуть замешкался квартирмейстер, полностью погрузившись в рассказ своего генерала. — Когда к нам прилетел Рей и рассказал мне то, что ты поплыл в Кингстон. — Мы прождали тебя три дня, но ты все не возвращался. Мы решили поплыть в Кингстон. Мы прошерстили весь город и не нашли ни одного твоего следа. Мы приплыли в Тортугу и рассказали все капитану Тичу. Он уверил нас в том, что сам займется поисками, а нам посоветовал остаться на время поисков в форте. Тич нас заверил, что вернется обратно в форт уже с тобой, Эдвард. Он сразу и уплыл куда-то. И мы больше его не видели. И только сегодня рано утром, в три часа, он приплыл со всеми, созвал нас на «Пандору» и мы поплыли спасать тебя. Прибыли на место уже в семь часов, и начали штурм форта. Пока тебя не было, я управлял кораблем и командой. — с виноватой гримасой проговорил Чарльз. — Правда, получалось намного хуже твоего.

— Значит Рей спас меня? Хороший мальчик. — капитан погладил, сидящего на его плече Рея. — Хорошо, что ты сразу обратился к Тичу. Надеюсь, подробнее про поиски я узнаю у него. — не стал долго мусолить тему юноша поднялся со скамьи. — Сейчас поплывем в Тортугу. Кстати, где мы?

— У Портобелло.

— Так далеко на юге. Ничего себе. Много времени займет путь до Тортуги.

— Около четырех, и то если нам свезет на попутный ветер.

— Много. Давайте парни на палубу подготовьте паруса, я скоро подойду. Оливер пошли в твою каюту. — капитан чуть постучал по плечу лекаря и вместе с ним пошел к нему в каюту, а команда вышла из трюма и поднялась на палубу. Эдвард удобно уселся на стул в комнате Оливера.

— Оливер, видишь, что твориться у меня на голове. Возьми ножницы и обстриги.

— Хорошо. — лекарь взял ножницы и встал за спину Эдварда. — Как стричь?

— С боков все состриги под корень почти, а на макушке два дюйма[2] оставь. И вот держи мой кинжал, он достаточно острый, чтобы побрить меня.

— Хорошо. — Оливер взял кинжал и отложил его в сторону. — Начинаем.

Через несколько минут Оливер закончил: побрил и подстриг бывшего узника. И обновленный капитан поднимается на палубу с Реем на плече, который до сих пор там сидел. Эдвард поднялся по лестнице на мостик и взял в руки штурвал, а Чарльз встал рядом с ним облокотившись на релинг.