Маленькие огоньки

— Это мне? — спросил мистер Мэйсон, кивнув на бумагу в руке Эллиота.

Эллиот подошёл ближе, макушкой головы чуть не задев маленькую модель Сатурна из бумаги, свисавшую с потолка.

Я обдумывала, за что его возненавидеть. Люди, которые отличались слишком высоким или слишком низким ростом, или любым другим «слишком», страдали обострённым чувством неполноценности, и Эллиот наверняка стал обидчивым и неуверенным в себе — погано, должно быть, находиться рядом с таким человеком.

Эллиот вытянул мускулистую руку, чтобы отдать мистеру Мэйсону бумагу. Его нос наморщился с одной стороны, когда он чихнул. Меня раздражал его нос и его мускулы, и что он выглядел так непривычно, таким высоким и взрослым. Но в основном я ненавидела его за то, что он оставил меня одну, когда я узнала, что отец умер. Я посвятила ему всё своё лето — моё последнее лето с отцом — и он был нужен мне, а он просто бросил меня одну.

Мистер Мэйсон прищурился, читая записку, затем положил её поверх шатающейся стопки бумаг на своём столе.

— Добро пожаловать, мистер Янгблод, — произнёс мистер Мэйсон, глядя вверх на Эллиота. — Вы к нам из Белого Орла?

Эллиот поднял одну бровь, шокированный подобным невежеством.

— Нет?

Мистер Мэйсон указал в сторону пустого стола в конце класса и Эллиот тихо прошёл по моему проходу. Раздались смешки и я обернулась назад, глядя на то, как Эллиот пытается уместить свои бесконечные ноги под столом. Мой рост был ближе к низкому. Раньше я не замечала, что столы были рассчитаны скорее на детей. Эллиот был мужчиной, гигантом, и то, что было рассчитано на обычных людей, ему не подходило.

Металлические петли скрипнули, когда Эллиот попытался устроиться поудобнее, что вызвало ещё больше смешков.

— Ладно, ладно, — сказал мистер Мэйсон, поднимаясь. Он поднял руки, чтобы успокоить класс, сверкнув тёмными пятнами пота, отчего ученики засмеялись ещё сильнее.

Школьный методист вошла в класс и окинула нас взглядом, задержавшись на Эллиоте. С выражением крайнего недовольства, она испустила тяжкий вздох.

— Мы же обсуждали это, Майло. Эллиоту потребуется стол и стул. Я думала, у тебя всё припасено.

Мистер Мэйсон нахмурился, недовольный, что его перебили.

— Всё в порядке, — сказал Эллиот. Его голос был глубоким и ровным, смущение сквозило в каждом слове.

— Миссис Мэйсон, — Мистер Мэйсон произнёс её фамилию с горечью будущего бывшего мужа. — У нас всё под контролем.

Беспокойство на её лице сменилось раздражением. Ходили слухи, что чета Мэйсонов решила разъехаться прошлой весной, и дела у миссис Мэйсон шли значительно лучше, чем у мистера Мэйсона.

Миссис Мэйсон потеряла килограмм двадцать, отрастила и подкрасила свои тёмные волосы и стала больше пользоваться косметикой. Её кожа сияла, а морщинки вокруг глаз исчезли. Её переполняло счастье, и оно будто так и сочилось сквозь её кожу и глаза прямо на пол, оставляя след из пахнущих розами радуг, куда бы она ни шла. Без мужа миссис Мэйсон было гораздо лучше. А вот без жены мистеру Мэйсону было вообще никак.

Мистер Мэйсон поднял руки ладонями вперёд:

— Они в кладовке. Я вытащу их.

— Не нужно, правда, — сказал Эллиот.

— Сынок, уж поверь, — проворчал мистер Мэйсон, — если миссис Мэйсон что-то задумала, то лучше ей не перечить.

— Именно, — сказала миссис Мэйсон, теряя терпение. — Так что за дело.

Даже когда она сердилась, счастье продолжало мерцать в её глазах. Её каблуки зацокали по плитке, когда она вышла из класса и удалилась по коридору.

Мы жили в городе с населением в тысячу человек, и даже спустя два года после того, как отца сократили, с работой было туго. У четы Мэйсонов не было выбора кроме как и дальше работать вместе, или одному из них пришлось бы переехать. Этот год был, похоже, тупиковым.

Ожидание новостей о чьём-нибудь переезде здорово скрасило бы наши школьные будни. Мне нравились Мэйсоны, но, похоже, один из них вскоре переедет из Ок Крик.

Мистер Мэйсон закрыл глаза и потёр виски большим и средним пальцами. Класс затих. Даже дети понимали, что не стоит злить мужчину на грани развода.

— Ладно, ладно, — сказал мистер Мэйсон, глядя на нас. — Скотти, возьми мои ключи и принеси тот стол и стул, который я просил тебя убрать в кладовку в первый день занятий. Прихвати с собой Эллиота и пару столов.

Скотти подошёл к столу мистера Мэйсона, взял ключи и показал Эллиоту следовать за ним.

— Кладовка дальше по коридору, — сказал Скотти, дожидаясь, пока Эллиот вылезет из-за стола.

Смешки выветрились подобно дезодоранту. Дверь открылась и легкий сквозняк прошёлся по комнате, вызвав у сидящих у двери учеников невольный вздох облегчения.

Мистер Мэйсон опустил руки на стол, шелестя лежащими на столе бумагами.

— Занятия должны быть отменены. Иначе мы все получим тепловой удар. Вы, дети, не можете сосредоточиться. Я не могу сосредоточиться.

— Миссис Маккинстри проводила с нами занятия по английскому под тем большим дубом между зданиями школы и актовым залом, — заметил Эллиот. Его длинные волнистые волосы реагировали на жару, влажность и испарину, выглядя свалявшимися и тусклыми. Он взял резинку и собрал их в полухвост, так что верхняя часть была убрана в пучок, а остальные волосы торчали из-под него.

— Идея неплохая. — Мистер Мэйсон размышлял вслух. — Хотя, скорее всего, сейчас снаружи ещё жарче, чем внутри.

— Снаружи хотя бы есть ветерок, — сказал Скотти, пыхтя и обливаясь потом, помогая Эллиоту занести стол в класс.

Свободной рукой Эллиот держал стул вместе со своим красным рюкзаком. Я не заметила, чтобы он взял его с собой, а ведь я замечала абсолютно всё.

Я взглянула на вентилятор над головой мистера Мэйсона. Белые ленты безжизненно свисали вниз. Система кондиционирования окончательно накрылась.

— Боже мой, мистер Мэйсон, — заныла Минка, навалившись на свой стол. — Я помираю!

Мистер Мэйсон увидел, что я смотрю наверх и проследил за моим взглядом, поднявшись, когда осознал то же, что и я. Вентилятор больше не дул. Кондиционер сломался, а классная комната мистера Мэйсона была на солнечной стороне здания.

— Так, все на выход. Здесь будет только хуже. Вон, все вон, живо! — крикнул он, глядя на застывших в растерянности учеников.

Мы собрали свои вещи и последовали за мистером Мэйсоном в коридор. Он сказал нам занять места за продолговатыми прямоугольными столами в зоне общего пользования, а сам пошёл искать директрису Огустин.

— Я скоро вернусь, — сказал мистер Мэйсон. — Либо нас распустят по домам, либо мы перенесём занятия в кафе-мороженое дальше по улице.

Все обрадовались, кроме меня. Я пялилась на Эллиота Янгблода. Он сидел рядом со мной за пустым столом, который я выбрала.

— Ваше величество, — поприветствовал он.

— Не называй меня так, — тихо ответила я, оглядываясь, не услышал ли его кто-нибудь. Последнее, что мне было нужно — это чтобы у них появился новый повод для насмешек надо мной.

Он наклонился поближе.

— Какие у тебя сегодня уроки? Может, у нас будут ещё общие занятия?

— Не будут.

— Откуда ты знаешь? — спросил он.

— Просто ложный оптимизм.

Голос секретаря школы, миссис Росальски, раздался через систему оповещения: