Маленькие приключения

Стоило ему проиграть — слдующую ставку онъ удваивалъ, онъ проигрывалъ три раза подъ рядъ и каждый разъ ршительно удваивалъ.

Наконецъ, сразу отигрался. Поставивъ пятъ долларовъ, онъ сказалъ, что если теперь выиграетъ, то воздержится.

Онъ проигралъ.

И снова принялся за игру. Черезъ часъ онъ вернулъ мн бумажникъ; во время игры онъ велъ точный счетъ.

Передъ нимъ опятъ лежала груда золота. Онъ продолжалъ играть дальше. Вдругъ онъ поставилъ все, что выигралъ. Между зрителями произошло движеніе.

Эвансъ сказалъ:

— Буду ли я въ проигрыш или въ выигрыш — я воздержусь.

Онъ выигралъ.

Эвансъ поднялся.

— Будьте добры заплатитъ, — сказалъ онъ.

— Завтра, — отвтилъ банкометъ. — Сегодня у меня нтъ такой суммы. Завтра я найду средства.

Эвансъ сказалъ:

— Хорошо, значитъ, завтра.

Не успли мы выйти, какъ шумно, громко стуча сапогами, ввалилось нсколько человкъ.

Они внесли изуродованный трупъ. Это былъ О'Бріенъ — ирландецъ — тотъ самый, который отказалъ Эвансу дать деньги на дорогу.

Его перехалъ поздъ съ пшеницей. Об ноги были отрзаны одна — высоко, у бедра. Онъ былъ уже мертвъ. Онъ вышелъ изъ комнаты и въ темнот попалъ прямо подъ поздъ. Трупъ положили на землю и прикрыли.

И тогда мы стали искать себ ночлега. Нкоторые же легли въ кабачк на полу. Фальдерсенъ и я переночевали въ город.

Утромъ Эвансъ явился въ городъ.

— Получилъ ты деньги съ банкомета? — спросилъ Фальдерсенъ.

— Нтъ еще, — отвтилъ Эвансъ.

Я былъ въ пол и рылъ могилу для нашаго товарища.

Мы похоронили О'Бріена немного въ сторон отъ города, въ ящик, когорый взяли въ одномъ дом. Такъ какъ тло было очень коротко безъ ногъ, ящикъ, слава Богу, оказался впору. Мы не разговаривали, не пли молитвъ, мы вс собрались и нсколько минуть стояли съ обнаженными головами.

Церемонія окончилась.

Когда же Эвансу пришлось получатъ выигрышныя деньги, оказалось, что банкометъ пропалъ.

Эвансъ принялъ это съ тмъ же хладнокровіемъ, какъ и все остальное. Ему было безразлично. Впрочемъ, у него было еще много денегъ. Онъ могъ взятъ билетъ, купитъ рубашекъ, романы и штаны; и такимъ образомъ Эвансъ снарядился на зиму.

Мы остались еще до вечера слдующаго дня въ город. Мы продолжали ту же жизнь и выпили все, что было въ кабачк.

У большинства рабочихъ не было ни гроша, когда они узжали отсюда.

И такъ какъ имъ не на что было брать билетъ, они прохали зайцами въ товарномъ вагон, они забрались тамъ въ пшеницу. Но старому горбатому повару-норвежцу изъ Іова, пришлось круто. Онъ залзъ въ пшеницу, удачно, никмъ но замченный, но не могъ усидть тамъ покойно; пьяный, началъ онъ пть непристойныя псни своимъ бабьимъ голосомъ. Его нашли и высадили. А когда его обыскали, у него оказалось столько денегъ, что онъ могъ свободно купитъ билеты всмъ намъ и себ, мошенникъ.

Мы разбрелись въ разныя стороны. Фальдерсенъ купилъ себ ружье въ город Миннезот; поваръ отправился на Западъ, къ берегамъ Тихаго океана. Эвансъ же ходитъ въ своихъ шелковыхъ рубашкахъ и соритъ деньгами. Каждое лто онъ въ преріи убираетъ пшеницу, а зиму въ лсахъ Висконсина рубитъ дрова. Вотъ какова его жизнь.

Жизнь, былъ-можетъ, настолько же хорошая, какъ и всякая другая.

5. ГАСТРОЛЬ

Я хотлъ прочесть въ Драммен лекцію о новйшей литератур. Я ршилъ, что это будетъ очень выгодное предпріятіе и не причинитъ мн особенныхъ хлопоть. Въ одинъ прекрасный лтній день слъ я въ поздъ — туда, въ этотъ милый городъ. Это было въ 1886-мъ году.

Я не зналъ ни души въ Драммен, и меня никто не зналъ тамъ. Въ газетахъ я тоже не длалъ объявленій о своей лекціи; въ начал лта, когда были у меня деньги, я заказалъ пятьдесятъ визитныхъ карточекъ; я ршилъ разослать ихъ теперь по отелямъ, трактирамъ и въ большіе магазины, чтобы вс узнали о событіи. Конечно, сами карточки были не совсмъ по моему вкусу; фамилія моя была на нихъ оттиснута, но только при нкоторомъ усердіи можно было разобрать, что это именно я. Да, кром того, фамилія моя настолько никому неизвстна, что и искаженіе не мняло дла.

Въ позд я принялся обсуждать свое положеніе. Это нисколько не убивало во мн мужества. Я привыкъ преодолвать всякія препятствія безъ денегъ, или почти безъ денегъ. Правда, сейчасъ у меня было ихъ слишкомъ мало, чтобы выступитъ такъ, какъ требовало мое предпріятіе въ чужомъ город, но при извстной бережливости дйствовать было можно. Никакихъ особыхъ приготовленій! Что касается ды, можно вечеромъ, въ сумерки, пробраться въ погребъ и тамъ перекуситъ чего-нибудь, а пристанищемъ будутъ служитъ «квартиры для прізжающихъ». Какія жъ еще издержки?

Въ позд я перечитывалъ свою лекціи. Я задумалъ читать объ Александр Кьелланд.

Спутники мои, — нсколько возвращавшихся изъ Христіаніи веселыхъ крестьянъ, — поочередно выпивали изъ одной и той же бутылки; предложили и мн глотокъ, но я отказался, поблагодаривъ. Позже они, какъ и вс подвыпившіе и благодушные, пробовали свести знакомство покороче, но я уклонился. Въ конц-концовъ, изъ всего моего поведенія, изъ моихъ замчаній, они заключили, что я ученый, что голова у меня набита всякой всячиной, и оставили меня въ поко.

Въ Драммен я вышелъ изъ вагона и положилъ саквояжъ на скамью. Въ городъ я ршилъ отправиться не сейчасъ, надо было немножко одуматься. Саквояжъ совсмъ не былъ мн нуженъ, я взялъ его съ собой только потому, что слыхалъ, что съ вещами легче устроиться и выбраться изъ гостиницы. Этотъ жалкій саквояжъ изъ ковровой матеріи былъ такъ истрепанъ, что совсмъ не подходилъ къ путешествующему литератору; ну, а костюмъ на мн былъ гораздо приличне: темносиняя пара. Комиссіонеръ изъ отеля, съ надписью на фуражк, подошелъ ко мн и хотлъ взять саквояжъ. Я не позволилъ. Я заявляю — я не ршилъ еще хать въ отель, я хочу только побывать кой-у кого изъ редакторовъ въ город, я собираюсь прочесть лекцію по литератур.

Ну что же, отель, все-таки, вдь, мн нуженъ, долженъ же я гд-нибудь остановиться?

Его отель, — объ этомъ и говорить нечего, — лучшій. Электрическіе звонки, ванна, читальня. «Совсмъ недалеко отсюда, вотъ по этой улиц, и сейчасъ же налво».

Онъ схватилъ мой саквояжъ.

Я остановилъ его.

Разв я самъ хочу нести багажъ въ отель?

Да, конечно. Случайно мн нужно какъ-разъ въ ту же сторону, я могу донести багажъ на мизинц.

Тогда онъ взглянулъ на меня и сразу сообразилъ, что я такъ-себ, не изъ «господъ». Онъ направился обратно къ позду; онъ высматривалъ теперь кого-нибудь другого, но никого не было; онъ снова обратился ко мн. Онъ даже привралъ, что явился сюда спеціально за мной.