Маленькие саги

Бабушка Тося тут же развернулась и, велев ему идти к одноклассникам, стоявшим под табличкой 2 «А», сама отправилась к директору. Но, ни просьбы, ни угрозы перевести сына «этой» хотя бы в другой класс результатов не дали.

– В каждом классе по 31 человеку, перевести не можем. Иначе влетит от района, – спокойно объясняла директор.

Мир раскололся на «до» и «после», а маленький городок – на своих и врагов. И Олеся оказалась во вражеском лагере.

Она по-прежнему сидела с ним за одной партой, а вот в школу и обратно ходила вместе с Жукоцким. Юра прекрасно понимал, что они живут в одном доме, что мать Олеси с детства дружит с «этой». Но никакие обстоятельства не умаляли предательства. Он старался не подавать виду, что слишком уязвлен, но больше не угощал конфетами, что присылала ему мать, а Олеся делилась бутербродами с Геной. В то же время откуда-то взялось и намертво прицепилось к Юре прозвище «Тоськин внук». Юре казалось оно обидным, и он даже прежде чем заснуть, плакал, подскуливал по этому поводу, страшно жалея себя. Но, вошел дед, подоткнул одеяло и, заметив слезы в глазах любимого внука, спросил хрипло:

– Ты чего ревешь? Обидел кто?

– Они меня дразнят «Тоськиным внуком», – всхлипнул Юра, старательно растирая по щекам катившиеся слезы.

– А кто так говорит? – Насторожился дед.

– Генка Жукоцкий, Олеська, другие ребята, – пробубнил Юра сквозь слезы.

– Такой бабушкой гордиться нужно, а не реветь! – Жестко сказал дед. – А если ее какие-то сопляки стали звать Тоськой, это непорядок. Она с пятнадцати лет в партизанском отряде воевала! Видел, ордена в шкатулке лежат? И я никому не позволю к ней относиться неуважительно!

Дед сурово посмотрел вдаль, словно выискивая обидчиков Антонины Юрьевны, и пристукнул кулаком по спинке кровати.

– Я тоже не позволю, – поклялся Юра.

– Ишь, удумали! В школу нужно будет пойти, чтобы этим дурням всыпали по первое число! – решительно сказал дед, поднимаясь. – А Олеськи этой чтобы духу тут не было! Предательница она, а не подружка!

Юра вытер слезы и, внимательно посмотрев на деда, кивнул.

– Я чего пришел-то... – сказал дед, будто вспомнив что-то, уже у самой двери. – Бабушка тараканов травить удумала. И какую-то отраву сделала. Там желток и лимонная кислота. Смотри, не съешь!

– Не буду, – скривился Юра, прекрасно понимая, что дед пытается его развеселить.

– А я съел ложку, подумал, что салат какой, – заговорщицки подмигнул дед. – А это отрава с приманкой! Сначала тараканы бегут к ней, как оголтелые, а потом наедаются и гибнут.

Утром, уходя в школу, Юра увидел на столе разложенные в ряд несколько желтых шариков. Бабушка положила отраву сохнуть.

Может, попробовать?! – подумал Юра и стащил со стола самый маленький шарик.

А через два дня Старицкая и Жукоцкий опоздали на первый урок, и вошли в класс, когда учительница Татьяна Ивановна, вытянув худую руку над головой, старательно выводила на доске мелом номер упражнения. Олеся плюхнулась на свое место рядом с Юрой и, достав из портфеля учебник русского языка, стала листать его в поисках нужной страницы. Листала и смотрела на доску. А Юра, не отрываясь, смотрел на ее книжки, лежавшие на парте. Он увидел первым, как из переплета на парту выполз огромный рыжий таракан и заметался по парте, а за ним еще несколько.

– Олеся!!! Фуууу!!! – Юра сморщил гримасу, указывая на злобного усатого пришельца. Девочка от ужаса оцепенела на секунду-другую, а потом закричала. Дети засмеялись. Урок был сорван.

– Старицкая, что это ты в школу принесла?! – Завопила Татьяна Ивановна.

Но Олеся не смогла ответить, ее била истерика. Юра взял свои вещи, демонстративно отряхнул их, словно опасаясь запачкаться, и пересел на другой ряд к Леньке Мохову.

Гена Жукоцкий подскочил к парте и принялся ногами давить насекомых. А после перенес свои вещи на место, где только что сидел Юра, рядом с Олесей. Но, проходя мимо, исподтишка заехал кулаком Юре под ребра. Сильно и очень больно.

Бок ныл несколько дней. И все это время Юра думал, как отомстить обидчику. Но решил не торопиться. Генка был крепче и выше.

А к седьмому ноября от матери пришла посылка. Там среди больших оранжевых апельсинов и конфет, среди палок сухой колбасы лежали несколько пачечек жвачки «Вригли», тоненькие, желтенькие, с красной надписью на белом фоне. Юра тогда не знал, что означает слово «валюта», но быстро понял, что предпримет.

В тот же день ближе к вечеру приехал отец. Всей семьей они сидели в большой комнате, зале, как говорила бабушка, и ели праздничный ужин. Отец с дедом пили коньяк, присланный матерью, и говорили о войне. Вернее, дед говорил, а отец слушал. Бабушка тихо сидела на диване, и Юрка, примостившись к ней боком, гонял жвачку по рту. Он собирался выдуть большой пузырь, но побоялся, что взрослые заметят и заставят выплюнуть.

– Откуда ты взял эту гадость? – Не выдержал отец.

– Любаня передала! – тут же наябедничала бабушка.

– Ну, конечно, – с сарказмом произнес отец, – о чем я спрашиваю? Любаня! Ладно, она передала, а вы-то куда смотрите?!

– Да, пока поняли, что это, он ее уже дел куда-то, – стал оправдываться дед.

Отец начал выяснять, сколько всего было запретного продукта, но в дверь, не постучавшись, ввалилась «эта».

– Генку хулиганы избили! Руку сломали! Говорят, «Тоськин внук» подговорил! Воспитали выродка!

Отец быстро подскочил к женщине.

– Оксана! Успокойся сейчас же! Какую руку? Причем здесь Юра?

Он натянул пальто и снова обратился к голосившей Оксане.

– Пошли, посмотрю, что с мальчиком!

Когда за ними закрылась дверь, бабушка возмущенно произнесла:

– Никак не пойму, откуда Сергей наш «эту» знает?

– Ну, мать, ты даешь, – изумился дед. – Витька с «этой» встречался, а Серый и Любаня пожениться думали.

– Только не надумали! – Зло сказала бабушка, и в сердцах добавила. – Может, и туда влезла эта змея подколодная! С нее станется.

Отец вернулся поздно, когда Юру уже отправили спать. И он из своей комнаты слышал, как тот рассказывал деду, что Генку сильно избил Колька Горохов, так сильно, что сломал ключицу. Пришлось вправлять и давать обезболивающее. Ездили даже в город делать рентген, но вроде больше переломов нет.

Юра хотел уже отвернуться к стене и заснуть, как дед спросил:

– А чего «эта» орала, будто Юра наш виноват?

– Вроде, он подговорил Горохова, – медленно сказал отец.

– Да, ну Серега, брось! – Пробурчал дед. – Ты Горохова видел? Ему лет четырнадцать! Здоровый такой детина. В детской комнате милиции на учете стоит. И его Юрка нанял этого... пацана избить?! Глупости какие!

– Ну, не знаю, Дмитрий Васильевич, – сказал отец, – но вы разберитесь, пожалуйста!

– Ага! – Фыркнул дед и едко добавил. – Разберусь и доложу! Обязательно!

– Да я и сам могу, – спокойно сказал отец, даже не обидевшись на дедов ехидный тон.

И разобрался. Между обедом и ужином. Он долго говорил с Генкой, пока не выяснил, кто его бил. Затем около речки разыскал Кольку Горохова и устроил допрос не хуже Анискина.

– Значит, так, родственники дорогие! – Сказал отец, когда ужин закончился. – Ситуация ужасающая. Ваш внук нанял бандита, чтобы избить своего двоюродного брата! И заплатил ему! А чем ты, кстати, расплатился, Юра?

– Никакой он ему не брат! – Вынесла вердикт бабушка.

Но, отец, словно, не слушал ее.

– Что ты пообещал взамен? – Спросил он, посмотрев прямо в глаза сыну. – Это очень опасно, понимаешь? Иметь дело с такими людьми нельзя. Они предадут тебя, что Горохов сразу же и сделал!

– Ничего я ему не обещал! Я ему жвачку отдал! – Выкрикнул Юра, не сразу осознав, что выдал себя. – Горох давно говорил, что за жвачку что угодно сделает!

– За жвачку?!! – Изумился отец и потер лицо руками. – За жвачку?