Мальтийское Эхо. Продолжение

Место было в последнем ряду автобуса, но работал кондиционер. За ним зашёл мужчина среднего роста, полноватый, в тёмных очках, лёгкой шляпе и с тростью. Что-то сказал шофёру и вышел. Через десять минут в автобус вошла женщина.

"Неинтересная, - подумал Андрей, - сопроводитель должен быть опрятнее и ухоженнее".

Однако дама быстро проверила билеты и вышла, а вновь вошедший мужчина с тростью сел на служебное место и сказал в микрофон:

– Господа! Все ли осознают степень ответственности перед встречей с тенью императора Павла I?

Кто-то крикнул:

– А точно будет тень?

– Точно будет тень императрицы Марии Фёдоровны. А тень Павла я гарантирую завтра в поездке в Гатчину. Кто назовёт ещё одно место в Петербурге, где будет даже не тень, а призрак императора? Где жив его дух.

– Михайловский замок. Там Павел испустил дух, - громко крикнул весёлый молоденький парень.

– Отлично! Я объявляю конкурс эрудитов, знатоков и любителей истории, - сказал экскурсовод.

Автобус тронулся.

– Весь прямой путь я с удовольствием и неустанно буду занимать ваш слух, а, главное, ум, своими рассказами. А вот на обратном пути с тем же удовольствием буду, в большей мере, чем сейчас, отвечать на ваши вопросы.

– Как к вам обращаться?
– спросил тот же весёлый паренёк.

– Товарищ экскурсовод, а если кто-то твёрдо запомнит, лучше Борис Ильич.

Рассказ Бориса Ильича действительно был и эмоциональным, и познавательным. И пока ехали по набережной Фонтанки, Андрей прислушивался, но как только свернули на Московский проспект, проехали "Техноложку", он предался воспоминаниям.

"... Вот Парк Победы, справа Новоизмайловский проспект, где жила Ольга, а рядом Благодатная, куда Ольга с родителями переехала на 5 курсе".

Автобус покинул проспект, и вниманием Андрея опять начал завладевать Борис Ильич.

– ... позволю себе предположить, и высказать моим слушателям свою, как говорят математики, "нулевую гипотезу", что император Павел I был единственным европейским монархом, который еще в 1799 году мог составить конкуренцию Наполеону. Если бы не доверчивость Павла, лукавейший граф Пален не смог бы увлечь императора идеями, а главное, целями немецкого масонства, еще до Ницше заговорившего о высшей мудрости, высшем праве для избранных. Протестантизм того времени тоже был окрашен идеями, что права избранных выше их обязанностей. И Павел, в начале своего правления говоривший об обязанностях императора российского, всё больше начал подумывать о правах общеевропейского монарха. И об общеевропейской церкви католиков и православных.

– Извините, - вмешался умненький весёлый парень, - но по мнению масона-историка Карамзина Павел стоял в ложе "Золотой венец" и даже был мастером стула.

– Не думаю. Да, было русское масонство, но это мода, дань времени, "игрушка для праздных и высоких" умов. Русский романтизм и идеализм резко отличались от немецкого. И даже английского.

– Лефорт и Яков Брюс были далеко не романтиками и идеалистами, - решил поговорить Андрей Петрович.
– И кровь Павла замешана на немецком "молодом пиве". Впрочем, это косвенно подтверждает ваши соображения.

– О! Отлично! У нас есть лидер конкурса! Не отставайте, друзья!

Андрей громко спросил, включаясь в игру:

– Меня, Борис Ильич, уже лет 30 занимает вопрос: по какой причине Павел пытался вызвать на дуэль Наполеона. Я думаю, это личный повод. Хамство француза.

– О-го-го!

– Борис Ильич даже приподнялся и посмотрел в конец автобуса.
– Я "таки кое-что имею вам сообщить" по этому сложному вопросу. Есть всего два документа, в которых вскользь упоминается, что Наполеон в наглой форме требовал от Павла "вернуть" ему какую-то часть реликвий Мальтийского ордена.

– Но барон Гомпеш официально передал их русскому императору, - осторожно заметил Андрей.
– Может не все русскому, и не все официально?

– Да, возможно была двойная игра... Тройная. Павлу довелось править в тот отрезок времени, когда на исторической сцене был театр абсурда. Извините, не могу точнее ответить.

– Спасибо.

Автобус остановился у ворот парка. Борис Ильич вышел первым, встал неподалёку, раскуривая трубку. Когда Андрей проходил мимо него, их взгляды встретились.

– Извините, вы не учились в аспирантуре ЛГУ в 80-х?
– спросил Андрей Петрович.

– Да, потом работал там на кафедре "Отечественной истории".

– Я тоже. Только на кафедре "Древней истории и средневековья". Андрей, - он подал руку.

– Да, да, я вас, Андрей, сейчас припоминаю. Вы ученик Г.Н. Богдано?вича?

– Да. А ваша фамилия... э... Поварской? Борис Ильич Поварской.

– Да, точно, - Борис радостно заулыбался и тоже крепко пожал руку Андрея.

Подошла женщина-экскурсовод. Затараторила резкими негармоничными обертонами:

– Быстренько, быстренько, в кучку, в кучку... Самый поэтичный из Петербургских пригородов... Сначала парк, затем Дворец.

Андрей не пошёл вместе с группой. Ему хотелось эти полтора часа погулять одному. А во Дворец он подойдёт в оговорённое время.

– Мужчина, вы куда? Пропустите интереснейший рассказ, - занудила тётка.

– Вы уверены, что он будет интересным?
– зло спросил Андрей, но потом добавил мягче.
– Я тут лет 35 назад клад закопал, пойду, откопаю.

Борис Ильич прыснул, сказал Андрею "Удачи!" и ушёл в направлении Дворца.

Во Дворец Андрей Петрович зашёл с группой. Он всё же прислушивался к дамочке-экскурсоводу, хотя и бродил на нужном звуковом удалении от её проржавевшего голоса. Вдруг интуиция зацепится за какую-то мысль, слово, образ, и придёт Знак, и упадёт он зерном в пашню подсознательного и затем прорастёт в матрице рационального.

"Храм Весты выточен собственноручно Марией Фёдоровной из слоновой кости..." - услышал он экскурсовода.

Неожиданно для себя он спросил:

– Говорят, Мария Фёдоровна очень была огорчена тем, что среди многочисленных её талантов не было одного: она не умела петь...

– Она пела прекрасно!
– гордо соврала дамочка, будто речь шла о ней самой.

"Она ещё и двоечница!" - огорчённо подумал Андрей. Далее по залам быстро проследовал один и вышел на воздух.

Когда группа рассаживалась в автобус, а Борис Ильич и Андрей в сторонке предавались воспоминаниям, к ним подошла эта дамочка-горе-экскурсовод и, отдав Борису какую-то деловую бумагу, спросила заносчиво Андрея:

– Ну что, нашли клад?

– Конечно.

– И где же он?

– О, это вы, мадам. Но я его должен закопать обратно, - обрезал Андрей Петрович.