Малыш от чужого папы. Неслучайная связь

– Вот как это сейчас называется, - смеется папа и закашливается. – Лилёнок, дорогая, - обращается ко мне уже серьезно. Отрывает взгляд от дороги и переводит на меня. – Что бы между вами ни случилось, не уезжай больше.

– Не уеду, - киваю. – Обещаю.

И даже не подозреваю, что совсем скоро пожалею о своем обещании…

– Я давно Артура знаю, - не унимается отец. – Хороший он мужик, но со своими тараканами. И с женой бывшей полный п… - косится на Софи и смягчает формулировку, - пушистый зверек случился.

– Не бывшей, - выпаливаю я. – Я в курсе, пап. Артур обо всем рассказал, - украдкой поглядываю на Софи.

– Понял, - выдыхает и паркуется у ворот. – Сложно вам придется. Но я рядом, Лиль. Ты даже оскорбила меня побегом своим. Будто я за собственную дочь рвать и грызть не буду.

Не успеваю ничего ответить, потому что папа покидает машину. Сначала помогает Софи выбраться из автокресла – и отправляет ее в дом. А после – распахивает мою дверь и подает мне руку.

– Лиль, - сканирует взглядом, когда мы к крыльцу подходим. – Ты не хочешь ничего мне сказать? – многозначительно брови поднимает.

Нервно тереблю пальцами губу – и делаю только хуже. Ведь папа все мои повадки знает.

Придется признаться, что я беременна, потому что отец и так догадался. Но, как обычно, ждет правды от несмышленой дочери. Воспитывает.

Набираю полные легкие воздуха, приоткрываю рот, но…

– Ма-ама! – доносится визг из дома.
– Любимая мамочка! – радостно твердит Софи по-немецки, а у меня сердце разлетается на осколки.

Вот и все.

Импульсивно хватаюсь рукой за живот, оберегая то единственное, что останется у меня. И ощущаю на себе сочувственный взгляд папы. Но уже в следующее мгновение его лицо становится суровым.

– Это твой дом, Лилёнок, - твердо говорит он и берет меня за руку. – И никто тебя здесь не обидит, - ведет за собой внутрь.

Поздно, пап…

***

На следующее утро

Артур

– Выписывайте, - настаиваю в ординаторской, пока врач недовольно морщится.

– Вы понимаете, что мы несем за вас ответственность… - не сдается он.

– Я беру ответственность на себя. Где поставить подпись?
– чеканю я.

Доктор распечатывает пару бланков, заполняет и протягивает мне.

Каждая минута вечностью кажется. Эта ночь стала по-настоящему адской. Телефон сдох, причем окончательно. Лиле я позвонить никак не мог. И почему-то нервничал.

Казалось бы, все под контролем. Да, рыбка отказала мне, но только потому, что боится за Софи, не хочет мешать мне разбираться с Эммой. Что я могу предложить Лиле в данный момент? Роль любовницы? Она права: спокойствие ее и малыша сейчас в приоритете. Но я его обеспечить им не могу. До тех пор, пока не оторву от себя пиявку жену, которая отравляет жизнь нам всем.

За Лилей я буду присматривать, пусть и на расстоянии. Она лично обещала мне не уезжать больше. Домой ее Михаил отвез.

Но при этом грызет что-то внутри. Будто я упустил нечто важное…

Как только врач заканчивает с бумажной волокитой, я хватаю вещи – и мчусь на выход. Собираюсь направиться к парковке и взять такси, но стопорюсь во дворе больницы.

В нескольких метрах от меня останавливается машина. Дверь распахивается – и ко мне мчится Софи. Присаживаюсь и обнимаю ее, а сам жду, кто еще появится из салона.

Хотел бы я верить, что приехала Лиля, но...

Стоит мне увидеть туфлю с бесконечным каблуком, как мои худшие догадки подтверждаются. Стискиваю челюсть до скрипа.

– Привет, дорогой, - щебечет мерзко Эмма, цокая, как лошадь, по асфальту.

– Это я сказала, где мы, - быстро лепечет дочь и боится, что отругаю. Но вместо этого в лоб ее чмокаю. Малышка не при чем, что у нее такая мать.

Поднимаюсь, отпуская Софи, и складываю руки в карманы. Вопросительно смотрю на жену.

– Прилетела я на крыльях любви, а дом твой закрыт, - приторно лепечет Эмма. – Вспомнила, что Софи о друзьях твоих рассказывала. Этих… как же их… Сорокиных, - на ломаном русском произносит. Язык она тоже знает, хоть и плохо.

– Ворониных, - бубнит дочь, а сама на меня виновато поглядывает.

Но в этот момент могу думать лишь о том, как Лиля восприняла приезд Эммы. Наверняка пересеклись, когда стерва Софи забирала.

Хреново дело.

Надеюсь, Михаил убережет рыбку от глупостей.

К ней бы рвануть, но с этой пиявкой никак нельзя.

– Да, - щелкает пальцами жена. – Лариса рассказала мне, что с тобой стряслось, милый, - дует губы. – Она такая замечательная, мы нашли с ней общий язык.

– Не сомневаюсь, - выплевываю зло.

Эмма тянется намазанными губами к моей щеке. Как назло дочь наблюдает за нами внимательно. Ждет примирения, но, черт, как ей объяснить, что это невозможно?

– Не наглей, - грозно цежу, и жена, чмокнув воздух, отстраняется.

Спектакль перед дочерью Эмма разыгрывать не прекращает.

– Мы с Софи всю ночь о папочке переживали, да? – подхватывает малышку на руки, но, скривившись недовольно от тяжести, тут же на землю ее ставит.
– И сразу приехать решили.

– Папа, а тебя доктор отпустил? – наивно интересуется дочь. – Поехали домой?

Киваю и протягиваю ей ладонь, но Софи, улыбнувшись, жмется к маме. Ребенок не понимает, какая она сука. И вынуждает меня принимать долбаные правила игры.

Обреченно наблюдаю, как дочь с недо-матерью устраиваются на задних сиденьях. Сам сажусь рядом с водителем. Собираюсь назвать свой адрес, но Эмма перебивает.

– Может, заедем к Ворониным твоим? – будто провоцирует. Намеренно.

– Мы едем домой, Эмма. Нам надо поговорить, - сверлю ее взглядом через зеркало заднего вида. Стерва сжимается и притягивает к себе дочь. Как щитом, ею прикрывается.

Убил бы, если бы не Софи. И Эмма прекрасно это понимает. Затыкается и молчит вплоть до самого дома.

Оказавшись в помещении, терпеливо жду, когда Софи уйдет в комнату.

И взрываюсь.

Хватаю Эмму за локоть, грубо и сильно. Тащу за собой к ближайшей двери. Она лишь успевает шпильками перебирать – и спотыкается.

Буквально бросаю стерву в кабинет. И захлопываю дверь. Жаль, ключ с той стороны остался. Но не до него сейчас.

– Какого хрена ты здесь? – рычу на Эмму, и она по-настоящему пугается.