Малыш по контракту

– Вот же сука… Дрянь… Успела все-таки… – выдаю себе под нос и крепче перехватываю Лилю.

Вернее, я пытаюсь обнять Лилю, а она бешено бьет меня в грудь кулаками и извивается, как кобра. Я мог бы приложить больше сил, но она такая хрупкая и ранимая, к тому же беременная. Я должен быть осторожен, держа ее в руках. Крепко обхватываю за шею и держу, говоря на ухо.

– Лиль, Лиль, это не то, что ты думаешь. Я могу все объяснить. Я с ней не трахался. Не трахался, могу на чем угодно поклясться.

– У тебя засос… У тебя одежда! У тебя… Все! – выпаливает. – Все, Ратмир! Я так больше не могу! Не могу! С меня хватит! Я едва поверила тебе, но, кажется, это было зря…

– Нет, ничего не было зря. Лиль, прошу поверь. Поверь мне! – повышаю голос. – Я расскажу тебе, как все было.

Блять, придется опустить кое-какие детали, ведь обо всем не расскажешь. Не расскажешь же, как отец избавился от угрозы, после того, как на нашу семью устроили покушение! Но как-то выкрутиться можно же, да?

– Лиля, давай мы успокоимся. Я тебе все расскажу. Все, как было. Я не балабол, и мои слова можно подтвердить. Отец подтвердит. Есть даже видео…

Я осекаюсь, помрачнев от того, что увидит Лиля. Скорее всего, она уверится в правдивости своих подозрений с первой же минуты увиденного! Но если посмотрит до конца, то поймет, что ничего не было. Просто фишка в том, что для Лили даже безобразия, устроенного Айбикой на моих коленях, будет достаточно, чтобы решить, будто я ей изменяю.

– Лиля, я не трахался с этой Айбикой. Просто позволь рассказать. Прошу…

Лиля вдруг замирает, перестав бороться. Просто застывает.

– Говори, – усмехается, отвернувшись. – Мне даже интересно, что на этот раз ты придумаешь? Снова спасение жены брата или очередные жертвы ради семьи?

– Второе, Лиль. Второе!

Замечаю на ее лице скептическую ухмылку: мол, да-да, заливай! Возможно, ей никогда меня не понять. Но я все же попытаюсь! Да, я буду пытаться ей объяснить, потому что хочу в свою жизнь эту шипастую колючку, потому что знаю, как мне с ней хорошо, как ей хорошо со мной.

– Пойдем. Не будем стоять здесь… На пороге. Ну же…

Я хочу снять с нее одежду, но она вырывается и раздраженным взмахом ладони открещивается. Проходит на кухню прямиком в обуви и забирается на высокий стул возле барной стойки.

– Ты завтракала? Нет? Скорее всего, нет. Давай я закажу нам что-нибудь, поговорим за чашкой горячего кофе.

– К делу, Ратмир. Меня все равно по утрам тошнит, а сегодня особенно сильно. От твоей лжи и притворства.

– Дашь высказаться?

Я набираю в высокий стакан воды, протянув в ее сторону. Лиля отказывается, скрестив руки под грудью. Ее взгляд такой острый и жалящий, как будто мощным лазером в моей груди выжигают огромные дыры. Прочищаю горло, начинаю рассказывать, держу в уме, что кое-что ей не рассказать, обхожу запретные точки, воя от того, что делаю это немного неуклюже, а когда заканчиваю разговор, выжидающе смотрю на нее.

– Понимаешь? У него, Дауда, был компромат на отца, на всю нашу семью, даже на дядек тень бы отброшена. Я был вынужден вмешаться и сделал вид, что меня заинтересовало его предложение. Поэтому изобразил пылкую страсть с той девушкой, но не трахал ее. Клянусь!

– Говоришь, есть видео? – сощуривается Лиля.

– Есть, но… Сейчас видео у отца. Он должен договориться с семьей Байсаровых так, чтобы нас это не затронуло. Угрозы больше нет, просто это настолько скользкая дорожка: все эти разборки, переговоры, двусмысленные намеки… Каюсь, я в них не особо силен! Мог бы напортачить, а отец – видный политик, у него другой склад ума. Он стратег и знает, как и с кем поговорить.

– То есть видео нет.

– Есть видео. Есть, но…

– Но?

– Откровенно говоря, я надеюсь, что ты поверишь мне без просмотра этого тошнотворного видео. Лиль, тебе не понравится, какой я там. Не понравится, мне самому от себя тошно, противно от роли, которую пришлось сыграть.

– Получается, все очень неоднозначно. Доказательств нет. То есть они вроде бы как есть, но показывать ты мне их не намерен, потому что они слишком двусмысленные. Я могу истолковать их превратно, так?

Лиля сидит с идеально ровной спиной, напряженная, собранная и готовая бежать. Я не знаю, что ей сказать, как просить, чтобы она мне поверила. Встав, делаю шаг к ней и просто опускаюсь на пол, обняв ее за колени.

– Лиль, поверь. Поверь мне! Не трахался я с ней. Ни с одной не трахался, как тебя встретил. Просто отрубило! Повернуло на тебе… Лиля, я даже на колени встал. Прошу, поверь. Я люблю тебя… Я хочу быть с тобой. Я ради этого на все готов. Лиличка…

Ратмир

Я прикладываюсь губами к тонкой, прохладной коже Лили. Она накрывает коленку ладонью, чтобы я не смог ее целовать. Я перебираюсь ниже, откровенно готовый покрыть ее ножки поцелуями. Черт побери, я готов на все, только чтобы удержать ее возле себя. Потому что именно сейчас я понял, наконец, что она и наш малыш – это Все для меня! Целая жизнь…

Но Лиля встает и делает шаг в сторону, хватает бокал с водой и осушает его, спросив дрожащим голосом:

– А где грань?

Я замираю на полу, в той же коленопреклоненной позе.

– Что?

Голова гудит, как чугунный казан, по которому хорошенько ударили половником. Переспрашиваю снова, чувствуя себя глупейшим из всех глупцов:

– Какая грань?

– Та самая грань. Где она, Ратмир? Ты сказал, почти дословно, что очень старался, чтобы это выглядело достоверно. Где грань достоверности и правды, если даже ложь в твоем исполнении выглядит по-настоящему? И где гарантии, что в следующий раз для большей достоверности тебе не придется сделать что-нибудь еще? Я… Я не смогу. Прости. Не смогу! Просто не понимаю… Я не хочу смотреть никакие видео, мне плохо от одного твоего рассказа. Я не понимаю, почему другого выхода не было, и просто знаю, что не смогу с таким мириться постоянно. Прости! Но я не могу…

– Лиль, ты не понимаешь. Позволь объяснить?

– Можно я тебе кое-что объясню? Когда ты просто свалил, уехал без предупреждения, кинув карточку с видом, как будто расплатился за секс, мне было сложно морально. Потом эти фото и видео, где ты зажимаешься с красотками!.. Я была одна все это время, а ко мне нагло подкатывал Шестов – тот самый, которому ты дал по морде. Он осаждал меня, постоянно донимал, пытался испортить мне жизнь через банк и работу. Я не соглашалась крутить с ним интрижку… Считала себя выше этого, выше того, чтобы быть с тем, кто мне не нравится. Но сейчас я смотрю на тебя, слушаю, как ты оправдываешься, и думаю: а может, стоило? Может быть, мне стоило…

– Нет! – рычу остервенело. – Даже не вздумай! Я его убью реально, придушу. Ты не будешь ни с ним, ни с кем-то другим… Ты – моя!

– Ты снова меня не дослушал, Ратмир. Я хотела сказать, может быть, мне стоило всего лишь сделать вид, будто я согласна с ним на роман? – выделяет слова интонацией. – Может быть, стоило пофлиртовать, сходить на одно-два свидания? Поводить его за нос немножко. Ведь в твоей системе ценностей это бы не считалось изменой?

Я зависаю и хватаю воздух ртом. Блять, Лиля меня несколькими фразами выпотрошила. Просто вскрыла и вывалила все то, что было у меня внутри: и плохое, и хорошее, всю труху, все дерьмо, все-все-все…