Мама знает лучше

Захожу следом за Линкой и тихо спрашиваю.

— Что они просили тебя подписать?

Она резко замирает. Пару мгновений молчит, а потом глухо роняет.

— Отказ от аппаратов и реанимации.

Мда…

Ладно. Потираю усталые глаза и тихо вздыхаю, а потом решаю сменить тему. Нужно поговорить о чем-то отвлеченном. Нужно…господи, просто забыть хотя бы на мгновение, что веранда залита кровью Сэма! Поэтому…

— А где ты была?

Линка оборачивается на меня. Хмурится. Не понимает вопроса? Или он слишком личный? Черт, наверно, да. Решаю уточнить.

— Тебя не было, когда я приехала, ну и…потом. Там. Тебе звонили, а ты пришла не сразу, — чувствую, что моя тактика жестко проседает — я лезу глубже, а потом еще больше себя закапываю нелепым смешком и вопросом, — Неужели у мальчишки?

Бле-е-а-а-а-а…

Рукалицо.

Наверное, всему виной недосып, или я действительно в своих казематах окончательно свихнулась и разучилась нормально с людьми общаться. Так, по крайней мере, говорит мама. И возможно, а судя по всему, даже точно, она права.

Выдыхаю шумно, смотрю в потолок.

— Прости. Я пыталась разрядить обстановку и задать какой-нибудь вопрос, но…что-то как-то не сложилось, — снова смотрю на нее и немного успокаиваюсь: Линка улыбается, и я делаю то же самое, — Прости. Полезла не в свое дело, да?

— Да нет. Тебе можно.

Ответ греет меня сильнее, а Линка поворачивается к своему шкафу и достает из него горку стареньких платьев. Дергает плечами.

— Нет никакого мальчишки. Я работала.

— Работала? Ночью?

— Ну…да.

Она отвечает с неохотой: меня это напрягает еще больше. Я теснее сжимаю себя руками, опираясь на дверной косяк, и молюсь, чтобы без треша — пожалуйстапожалуйстапожалуйста! Мне ведь всякие ужасы сразу в голову лезут. Почему-то. Грязь, ад, боль. Сэм был очень зол, когда мы столкнулись с Быковым. Он был очень-очень зол, и да, он меня, конечно…кхм, любит, но настолько? Что-то я сомневаюсь.

Кажется, за этими чувствами, которые теперь открываются в новом свете, кроется что-то большее.

Что?

Спросить? Я хочу, но могу ли?

Черт.

Меня на части разрывает неуверенность, но Линка меня спасает. Через пару мгновений добавляет тихо.

— Я работаю уборщицей в универсаме.

Что?!

Моментально хмурюсь так сильно, что фокус зрения сбивается.

— В смысле, уборщицей?!

У тебя же золотая медаль в школе была! А потом…потом…ты же почти на Красный диплом шла! Какого черта?!

Все это я не произношу, но вкладываю в свой вопрос. А Лина…она на мгновение замирает, потом я слышу горький смешок и ее тихий-тихий голос.

— Когда твой брат объявляет войну верхушке власти, перед тобой все двери закрываются, Аури.

Если бы кто знал…если бы знал! какой стыд меня окатывает в этот момент. И злость тоже. На всех притом. Не только на Быковых, но и на Сэма!

Господи! Какого черта ты творил вообще?!

— Лин…

— Не надо, — она мягкой улыбается, смотрит на меня коротко, а потом снова опускает глаза на свою сумку, куда собирает свои…теперь-понятно-почему такие бедные наряды, — Как ты там сказала? Не благодари и не извиняйся? Это и в твою сторону работает, Аури.

— Едва ли, — произношу тихо, но она мотает головой.

— Нет, на самом деле. Мы обе знаем, что Сэм…он бы все равно делал то, что делает. Ты его знаешь. Он всегда этим бредил.

— Борьба с ветряными мельницами…

— Его слабость, точно, — она застегивает молнию на своей потрепанной сумке, а когда поворачивается на меня — грустно жмет плечами, — Я сказала это в больнице, но в действительности…это не совсем правда. Ты — лишь катализатор, но его гнев копился давно. Ты же помнишь, что стало с нашими родителями, Аури. Он винит в этом и Быковых, и Амоевых, и всех-всех-всех, кто был и есть в их окружении. Он бы все равно это сделал.

Я проглатываю сухую таблетку, подаюсь на нее и тихо спрашиваю.

— Лин, что он сделал?

Она отводит глаза.

— Я не знаю.

— Ты…же понимаешь, что ты можешь мне доверять?

— Понимаю, но я правда не знаю. Он от меня скрывал. Когда я пыталась что-то у него выведать, Сэм сразу закрывался. Он говорил, что эта информация опасна.

Хмыкаю.

— Судя по всему, так и есть. И ты вообще ничего не знаешь?

Линка медленно возвращает ко мне глаза, а потом вдруг понижает голос до очень тихого шепота и быстро говорит.

— Я знаю, что он что-то нарыл. Что-то очень серьезное.

— Что-то серьезное?

Кивает.

— Я старалась не лезть в его работу, но примерно полгода назад Сэм стал вести себя странно. Он запрещал мне заходить в его кабинет, а потом и вовсе стал каким-то…господи, нервным! Будто параноиком! Ходил, оглядывался…я как-то спросила, и тогда он на меня рявкнул.

— Рявкнул?

— Ну да. Никогда такого не было, но в тот вечер…он запретил задавать вопросы.

— И именно тогда он сказал, что это опасно.

Она пару раз кивает.

— Я тогда поняла, что дело кончится плохо, но…не думала, что настолько.

— И ты не знаешь, что он нарыл? Ты уверена?

— Нет, но я кое-что видела.

— Что?

— Карту.

— Какую карту?

— Яблочного сада, Аури. У него была карта яблочного сада и какие-то красные отметки на ней.

Я вижу, что слова даются девушке сложно, поэтому решаю больше не спрашивать. Точно не здесь. Ну так, на всякий случай. Отстраняюсь, киваю пару раз, а потом оглядываюсь.

Мне почему-то кажется, что за нами наблюдают…

Сука! Тоже паранойю подхватила?! В доме никого нет! Но я зачем-то говорю громче. Зачем? Без понятия.

— Жаль, что ты ничего не знаешь, — Линка хмурится, — Хотя я сомневаюсь, что он что-то нашел. Зная Сэма? Уверена, что любую информацию он бы слил в тот же самый момент.

Бросаю взгляд на Линку и одними губами добавляю:

— На всякий случай.

Она не задает вопросов. Вижу, что ей страшно, но она держится — и это снова поражает. Столько силы в этой хрупкой девушке есть на самом деле…столько силы.