Мама знает лучше

— А там…вон как! Вжух-вжух-вжух! Мамуля!

Звонко засмеявшись, Светик выкручивается на руках у мамы и тянет ко мне ручки. Я его сразу перехватываю, улыбаюсь сильнее и прижимаю к себе тесно-тесно.

— Мама! Погоди! Там же самолетик!

Ребенок хохочет в моих руках, извивается, ловко уворачиваясь от щекотки, а я киваю.

— Да, родной. Самолетик.

— Бабушка Эмма сказала, что он лечебный. Потому что с крестиком. Вон, смотри!

Перевожу взгляд на кабину, которая медленно поднимается над городом, и сердце мое замирает. Я очень хочу верить, что все пройдет хорошо, но внутри долбит противное «а если…». Стоп! История не терпит сослагательного наклонения, Аури. Не надо. Не накручивай себя раньше времени: Сэм справится. Он сильный.

— Доченька, — шепчет мама, мягко обняв меня за плечи, будто читает все мои мысли, — Все будет хорошо.

Бросаю на нее взгляд и слегка киваю, а она ласково проводит по моей щеке и добавляет.

— Мне очень жаль, что так произошло, но я тобой горжусь. Гриша рассказал, что ты притащила Сэма в больницу буквально на себе!

Коротко смотрю на Ника, который все это время не отводит от меня восторженных глаз. Господи! Только этого мне не хватало.

Тушуюсь, отворачиваюсь, краснею, как дурочка, а потом решаю резко сменить тему, когда концентрируюсь на Григории.

Он все еще стоит ближе к больнице и смотрит в небо.

— Мам, а можно вопрос? — начинаю аккуратно, она, конечно же, кивает, — А Григорий…он…знает Антонину Алексеевну?

Светик резко выкручивается, перетягивая на себя все внимание, но я успеваю вырвать это — взгляд напуганных маминых глаз. Будто я спросила что-то не то.

Хмурюсь. Ставлю сына на землю, и он тут же срывается в сторону с криками:

— Деда! Деда! Самолетик улетел!

Пристально смотрю ему вслед, но как только Григорий подхватывает ребенка, тут же успокаиваюсь и резко перевожу взгляд на маму.

— Мам?

Она кусает губы. Странно кусает, будто хочет что-то сказать! Но не решается. Вместо этого смотрит на Никиту.

— Что за переглядки?! — моментально выхожу из себя и хмурюсь сильнее, — Что происходит?!

— Скажи ей, Эмма, — тихо отвечает Ник, потом отрывается от своего места и идет к отцу со словами, — Я вас оставлю.

Так. Мне совсем не нравится то, куда идет эта ситуация.

Смотрю на маму жестко. Чувствую, что она что-то скрывает от меня! И если раньше такие вот импульсы можно было списать на мои нервы и боль от предстательства любимого мужа, то теперь…уже не получается.

Здесь явно что-то есть. Скрытое от меня. Но что? Господи! Что?! Что…

— Да, они знакомы, — наконец, мама выдыхает.

Ага. Интересно.

— И как они познакомились?

Я спрашиваю аккуратно, но у меня почему-то сердце начинает бешено биться в груди. Волнуюсь. Сама не понимаю почему, но я дико волнуюсь и…

— Мама, господи, да не молчи ты!

— Ее бывший муж — старый друг Григория!

Что?...

Судя по всему, мое смятение отражается на лице, поэтому мама вздыхает и делает на меня шаг, а потом тихо объясняет.

— Они служили вместе когда-то, общались иногда, ну и…вот. Знают друг друга.

— Почему ты не сказала сразу?

— Аури, — мама вздыхает и аккуратно убирает мои волосы за спину, — Когда мне было говорить? Ты приехала почти убитая, а потом все так закрутилось…Я вообще предпочла бы, чтобы ты не узнала никогда, но…

— Маму-у-у-у-уля!

Светик истошно кричит, и я реагирую моментально. Оборачиваюсь, а он, как обезьянка виснет на Григории, который смотрит на меня…слишком пристально. Будто готов вот-вот сорваться и начать что-то объяснять.

Надо ли оно? Я не думаю. В конце концов, наверно, правильно, что они не сказали. Я тогда реагировала слишком остро на все, что связано с бывшей свекровью и мужем. А так…какой смысл мне переживать? Ну, были они знакомы с ее...Стоп, муж…это значит…отец Леши? Я на мгновение хмурюсь, бросаю взгляд на маму, но потом стучу себе по рукам.

Я не хочу об этом думать. Какая мне разница до жизни бывшего? Пусть разбирается сам.

Улыбаюсь, делаю к ним шаг и снимаю сына с рук отчима.

— А деда обещал, что покатает меня на самолетике! — тараторит сынок, обнимая меня за шею, — Только не на лечебном! На военном! Ву-у-у-у! Большом!

Я глажу его по спинке и киваю Григорию, одними губами говоря:

— Спасибо.

За все. И за то, что он так терпим ко мне, за то, как ласков к моему сыну, и за то, что он организовал ТАКОЕ! ради чужого человека, по сути своей.

Наверно…быть его дочерью — это классно. И возможно, моя жизнь сложилась бы иначе, если бы я была его дочерью. Видя перед глазами такой образец мужчины, ты никогда не посмотришь на кого-то вроде Алексея. Он ведь недотягивает. Он вообще недотягивает до адекватного уровня, а тем более до кого-то, вроде Григория.

— Ладно, — вздыхаю и передаю сына маме, — Давайте рассаживаться, да? Ехать пора. Домой.

Естественно, я не собираюсь вести ребенка в своей машине. Мне надежней, чтобы он был под защитой Григория, даже если садиться за руль я не собираюсь. Не спала, устала, и это вообще не вариант — кидаю ключи Никите. Он понимает без слов и идет в сторону моей малышки, а я смотрю на маму и тихо прошу:

— Он пока поедет к вам, окей? Я очень устала.

— Конечно, малышка. Отдохни сегодня, а завтра вместе съездим к Сэму.

— Да, хорошо.

Смотрю на Светика в детском кресле, обнимаю его и оставляю нежный поцелуй на обоих щечках.

— Малыш, ты сегодня к бабуле и дедуля поедешь, хорошо? Маме нужно поработать.

— Хорошо! Я посажу рябину, а ты приедешь и посмотришь!

— Договорились.

С легким сердцем я разворачиваюсь и иду следом за Никитой, но прежде чем скрыться в салоне своей машины, вдруг торможу.

Потому что чувствую.

Я чувствую этот взгляд, который слишком хорошо помню.

Медленно поворачиваю голову и сразу сталкиваюсь с фигурой в отдалении. Это он. Стоит, сцепив руки на груди, рядом с Давидом, который тоже дырявит меня взглядом. Отвечаю, если бы была возможность, он бы с радостью им меня и убил.

Внутри разливается нехорошее предчувствие, но я не поддаюсь. Не сейчас. Все потом.

Сажусь, и мы медленно выезжаем с больничной парковки, а я закрываю глаза и погружаюсь в дрему.

***

Меня будет звонок. Настойчивая трель рядом бесит, гудит, отдается в голове эхом. Вырубаю звонок, переворачиваюсь на другой бок и смотрю в окно. Я уже дома, сейчас ночь на дворе. Дни выдались тяжелыми, и как только я зашла в квартиру, то сразу увалилась спать. Конечно, пару раз просыпалась. Сначала Никита написал, что забрал Линку и отвез к родителям, потом написала Линка. Сказала, что операция Сэма прошла успешно, и пока он не пришел в себя, но прогнозы очень хорошие. Благодарила…