Манглабит Варанги
Шрифт:
Тогда еще только «нобилиссимум» Алексей Комнин защищал власть чуть позже свергнутого им же императора Никифора Вотаниата. Защищал от гораздо более серьезного конкурента в борьбе за престол — весьма популярного в войсках и удачливого полководца Никифора Вриения Старшего… Последний вел крупное войско, состоящее из печенегов и стратиотов балканских фем, преданных лично своему стратигу. Оно достигало порядка двенадцати тысяч воинов — и было вдвое больше «императорского войска», что вел за собой молодой Комнин…
Понимая, что в лобовой схватке «грудь в грудь» все решит численное превосходство противника, Алексей сумел дать сражение на холмистой местности, постаравшись использовать ее рельеф. За одним из холмов по левую руку он скрыл большую часть конных гвардейцев (позже расформированную тагму «бессмертных»),
Однако Вриений построил свои войска в две линии — и под фланговый удар «бессмертных», обрушившихся на атакующих мятежников, попала лишь первая линия его рати! По-началу, кстати, враг обратился в бегство — но уже верные Комнину гвардейцы были смяты основными силами Никифора, и бежали… После чего начался не бой, а скорее избиение — ибо вдвое превосходящая рать Вриения принялась не только теснить по фронту армию Алексея, но вскоре и охватила ее с обоих флангов… Получившие удар с тыла стратиоты бежали, вскоре отступили и турки — и лишь немногочисленные гвардейцы и франкские наемники продолжали упорно сражаться во главе со своим вождем!
Причем им грозила неотвратимая смерть…
Но ход битвы изменило предательство печенегов: «скифы», видя неминуемое поражение греков Комнина, всей ордой бросились к оставленному без охраны лагерю Никифора, и принялись его с упоением грабить!
Между тем сам Алексей, уже не чая победить, а желая лишь спасти свою жизнь, сумел прорубиться всего с шестью гвардейцами из кольца гибельного окружения — и тут по счастливой случайности он увидел нескольких печенегов, ведущих под уздцы парадного коня Вриения, да при царственных регалиях! Недолго думая, нобилиссимум и его телохранители налетели на «скифов», отбив коня; после чего, захватив «утешительный» трофей, они отправились вслед за бежавшими войсками, надеясь собрать хоть кого-то…
И Комнину это удалось — ибо бежавшие с началом боя бессмертные перегруппировались за время основной схватки. Кроме того, видя остановившую бегство гвардию, перестроились и отступившие пешцы-стратиоты, а с следом и турки… Алексей же громогласно объявил о гибели мятежника-Вриения, продемонстрировав воинам его лошадь, чем нобилиссимум приободрил своих людей. После чего верный императору стратиг вновь перестроил оставшуюся часть войска — пока франки ценой своих жизней купили Комнину время… Итак, бессмертных и часть турецких лучников Алексей вновь развел на фланги, скрыв оба отряда своих всадников за холмами. Оставшуюся пехоту он разбил на несколько отрядов, промежутки меж которыми заполнил конными турецкими лучниками; после чего Комнин смело повел эти силы в бой!
Появление вернувшихся в сечу ратников, верных базилевсу, поначалу внесло смуты в ряды воинов Вриения. Однако мятежник сумел отбить внезапный для себя удар, после чего начал давить всей силой на пехоту Комнина… Но малоазиатские стратиоты сумели отступить под прикрытием сельджукских лучников, вытянув на себя основные силы врага — после чего противник был внезапно атакован обрушившейся с флангов конницей Алексея, и обращен в бегство!
Так будущий базилевс блестяще выиграл практически проигранное им же сражение — а ведь сражений на его полную приключений жизнь хватило с лихвой… Что говорить, если в свой первый военный поход против сельджуков Комнин выступил в возрасте пятнадцати лет? После триумфа у Каловария Алексея ждали тяжелейший разгром под Диррахием — и славная победа над норманнами у Ларисы… Очередной разгром — теперь уже от печенегов — у Доростола, и неожиданная для всех победа у Левуниона! И во многих этих битвах базилевс принимал личное участие…
Задумавшийся о ратной судьбе Комнина, Роман испытал даже некоторую гордость за то, что служит столь славному императору, чью воинскую доблесть и мужество уравновесили его недюжинный ум и искушенная хитрость! Пожалуй, вполне справедливо было бы утверждать, что Алексей Комнин совместил в себе дипломатический талант Юстиниана Великого — и военное искусство его лучшего полководца, Велизария… И вот теперь уже немолодой, слегка располневший и лоснящийся от пота сорокалетний базилевс без устали гоняет сухого, жилистого
Татикия, стремительно нанося рубящие удары парамирия! Он ведь просто не позволяет турку, напряженно закусившему нижнюю губу, разорвать дистанцию и ответить точной контратакой… Более того, Самсон поймал себя на мысли, что сойдись он с базилевсом в поединке — и еще неизвестно, кто бы взял верх!Наконец, сталь перестала звенеть — и довольно засмеявшийся Комнин, опустив клинок, обнял Татикия, своего товарища по детским играм, а после и верного сподвижника… Впервые они сражались плечом к плечу, подавляя очередной мятеж очередного Никифора — на тот момент Василаки. Тогда еще верный Вотаниату Алексей выманил врага атаковать ночью незащищенный — и заранее оставленный им лагерь. Когда же войско мятежника начало его грабить, Комнин напал на неспособного дать отпор врага и наголову его разбил! Татикий бился рядом со своим базилевсом и у Диррахия, и у Доростола, разделив с ним горькую чашу поражений — но вместе с тем, крещенный сельджук неплохо дрался против турок в Азии, нанеся им поражение в Вифинии. Более того, именно под его началом служил и изгнанный из варанги Самсон… Также именно Татикий додавил недобитых печенегов после Левуниона — и раскрыл заговор Диогена, желавшего убить императора и захватить власть. Наконец, Татикий командовал конницей в бою с крестоносцами Готфрида Булонского у стен Царьграда…
А теперь полукровка-турок замер на месте, с легким прищуром и словно бы недовольно посматривая на Самсона. В свою очередь безилевс, вытерев обильный пот с лица длиннополой рубахой, с не очень доброй ухмылкой уставился на Романа, словно впервые его заметив — после чего с наигранным недоумением вопросил:
— И что же такого она в тебе нашла?
Сын Добромила, не сумев скрыть мгновенно полыхнувшей в душе злости, с неожиданной даже для себя ненавистью посмотрел прямо в глаза Комнина. Ибо за откровенной издевкой он услышал вопрос уязвленного отказом мужчины — и как-то сразу вспомнилось, что в свое время царствующая василисса Мария Аланская симпатизировала молодому и успешному военачальнику, помогла ему спастись во время бегства из Царьграда. Вспомнились Роману и слухи, ходившие об уже вступившим на престол Алексее и грузинской царевне, еще не сложившей императорской стеммы… Подумать только, они же практически погодки! Ему было двадцать пять, ей двадцать восемь — и, учитывая, насколько хороша Мария в свои сорок три, в годы расцвета ее женской красоты в царевну было невозможно не влюбиться…
Левая рука Самсона сама собой легла на рукоять меча — а базилевс, недобро усмехнувшись, нахмурил черные брови, и крылья его орлиного, «римского» носа хищно раздулись… В свою очередь пальцы Команина крепко стиснули рукоять обнаженного парамирия… Но именно в тот миг, когда его клинок качнулся в сторону манглабита, вперед двинулись и кувикуларии, уловив смену настроения императора. Однако же сам Алексей, заметив их, словно пришел в себя — и властно вскинул руку, приказывая телохранителям остановиться.
— Что же, выходит, любишь ее?
Пару мгновений поколебавшись, Роман решил открыться — и утвердительно кивнул.
Немного помолчав, базилевс неожиданно добродушно усмехнулся в пышную, хоть и окладистую, ухоженную бороду цвета вороного крыла, посеребрённую редкой сединой:
— Прекрасно тебя понимаю, манглабит… А ведь я дал вам немного времени — и знаешь почему?
Самсон отрицательно мотнул головой, и посерьезневший Комнин как кажется, вполне искренне ответил:
— Мария заслужила хоть немного счастья в объятьях любящего ее мужчины… Но ваше счастье стало причиной многочисленных сплетен! Она не пара тебе, сотник, понимаешь? Ты простой варяг, а она императрица, пусть и лишенная трона. Думаешь, почему она еще не понесла после всех ваших встреч?
Сын Добромила, которого вновь ошпарило ненавистью, с трудом выдавил из себя всего одно слово, сумев при этом сохранить голос относительно спокойным:
— Почему?
— Да потому, что в ее пищу добавляют травы и перетертые семена растений, не позволяющих женщине понести плод. Ибо наставница моей дочери не может быть беременной от манглабита варанги!
Император зло сверкнул глазами — а сотник русичей просто промолчал, потому как горло его так сжало от бессильной ярости, что он и слова не смог бы вымолвить…