Мани или азбука денег

теперь?

* Я была так счастлива, что могу заработать столько денег, гуляя с

Наполеоном, — сказала я.

Мани серьезно смотрел на меня:

* По этому поводу я хочу сказать тебе три важные вещи. Во-

первых, ты должна делать то, что намеревалась, даже тогда, когда у тебя

проблемы. Ведь когда все в порядке, делать это может каждый. Но когда

появляются настоящие проблемы, все становится ясно. Лишь немногим

хватает последовательности, чтобы осуществить задуманное. А люди, заработавшие особенно большие деньги, оказывались способными

работать лучше всего тогда, когда у них было больше всего проблем.

Я задумалась. Это я уже однажды слышала. Кто же это говорил? Ах

да, Марсель. С его загадочным вторым советом: "Если все идет хорошо, зарабатывать может каждый. Но когда становится трудно, тогда все

становится ясно". Я поняла, что еще очень многому должна научиться.

Мани кивнул:

* Проблемы будут всегда. Но, несмотря на это, ты должна каждый

день делать то, что важно для твоего будущего. Тебе потребуется всего

десять минут. Но эти десять минут могут очень многое изменить.

Большинство людей остается такими, как есть, потому что они не находят

этих десяти минут. Они хотят, чтобы изменились обстоятельства. Но при

этом не замечают, что сначала они сами должны измениться, — Мани

помолчал. — Эти десять минут и нужны для того, чтобы изменить самого

себя. Лучше всего, если ты торжественно и свято пообещаешь самой себе

с сегодняшнего дня регулярно писать в журнале успеха и

визуализировать. Причем, независимо от того, что происходит. Каждый

день. Я подняла в клятве правую руку. С этой минуты я буду каждый день

писать в журнале успеха и визуализировать. Обязуюсь.

* Во-вторых, — продолжал Мани, — эти важные вещи ты должна

делать и тогда, когда все идет прекрасно.

Я удивленно смотрела на него. Что он хотел этим сказать?

* Когда ты получила работу с Наполеоном, ты была так празднично

настроена, что и не вспомнила ни о журнале, ни о копилке, ни об альбоме.

Видишь ли, есть тысячи вещей, которые могут отвлечь

*

41

человека. Поэтому ты должна назначить себе точное время дня, когда

будешь заниматься этим.

Я задумалась. Это было не так-то просто. По вечерам я, пожалуй, уже слишком усталая. Днем всегда находится что-нибудь другое. Значит, остается только утро. Но тогда мне придется раньше вставать...

* Не забывай, это всего десять минут, — Мани опять прочитал мои

мысли.

Я согласилась, хотя знала, что это будет непросто. Я решила с

завтрашнего дня вставать на десять минут раньше, быстро умываться, чтобы проснуться по-настоящему, и садиться за журнал успеха.

* И еще кое-что, — немилосердно продолжал Мани. — Знаешь, почему ты так и не нашла фотографий? — и сам же ответил: — Потому

что ты не придерживалась правила трех суток.

* Правило трех суток? — переспросила я.

* Это просто. Если ты решила что-то сделать, то делать это нужно

в течение семидесяти двух часов. Иначе ты, скорее всего, никогда этого не

сделаешь.

Я раздумывала. Правда ли это? Я за свою жизнь много раз хотела

что-то сделать, да так и не сделала. С другой стороны, я многое сделала.

Возможно, Мани и прав. А поскольку он, собственно говоря, всегда прав, я решила последовать его совету. Все, что решила, я буду делать в течение

трех суток.

Долги: что мои родители делают неправильно

Я вдруг подумала о Наполеоне. Проклятье, я совсем забыла о

нем.

Я предложила Мани отправиться поскорее к дому супругов Ха-

ненкамп и вывести Наполеона гулять. А о папиных долгах мы решили

поговорить после ужина. Это, без сомнений, будет очень увлекательно.

Все-таки одним из трех самых сильных моих желаний было помочь

родителям избавиться от долгов. А Мани говорил, что это совсем не

сложно. "Да, здорово было бы, если бы я смогла помочь маме и папе", —

думала я, довольно усмехаясь. Мани шел рядом.

Господин Ханенкамп уже ждал у окна. Наполеон, едва увидев меня, начал радостно повизгивать. Поприветствовав хозяев, я с обеими

собаками отправилась в лес. Едва мы успели войти в него, как Наполеон, будто ужаленный, бросился прочь. Он увидел кролика и погнался за ним.

Я посвистела, призывая его обратно. Но Наполеон в пылу охоты не

слышал никого и ничего. Он видел только кролика. Мне не оставалось

ничего другого, как ждать. Я пообещала себе первым делом научить

Наполеона слушаться команды.

Минут через десять он наконец вернулся. Половину дня мы

посвятили занятиям. Я хвалила Наполеона за каждый успех и

42

награждала его лакомствами. Мани выполнял каждую мою команду

вместе с Наполеоном, подавая ему пример. Это очень помогало. Через

несколько часов Наполеон уже хорошо усвоил команду "сидеть".

Я отвела его домой и гордо рассказала господам Ханенкамп, чему

успела научиться их собака. Госпожа Ханенкамп никак не могла этому

поверить. Радостно взволнованная, она всплескивала руками:

* Я уж думала, он вообще неисправим. Но он действительно

выполняет команду "сидеть". Фантастика!

Господин Ханенкамп тоже довольно улыбался. Он был рад, что

оказался прав в своих оценках. Ведь это он предложил, чтобы я занялась

обучением Наполеона. Он торжественно вынул из кармана кошелек, достал из него десятиевровую купюру и передал ее мне.

Когда деньги оказались в моих руках, я почувствовала неловкость:

"Так много денег за такую небольшую работу. Да еще за работу, которая

доставляет мне столько удовольствия", — думала я.