Мани или азбука денег
Шрифт:
о способах вложения денег. И мои родители регулярно их слушали.
104
В одну из суббот он спросил, не хочу ли и я выступить с докладом о
деньгах перед детьми его клиентов. Я согласилась. В первый раз пришло
лишь семеро детей. Но о моих докладах заговорили, и теперь на них
бывает по двадцать-тридцать слушателей. За каждый доклад я
зарабатываю 37,5 евро.
Несколько дней назад у господина Гольдштерна появилась новая
идея. Он предложил мне основать вместе
помогать детям инвестировать деньги. Он придумал это, посмотрев ту
самую папку, что я получила от госпожи Трумпф. Я нашла его идею
гениальной. Представить только: у меня, Киры, совместная фирма с
господином Гольдштерном, финансовым гением.
Я спросила, почему он хочет основать фирму именно со мной. Ответ
был как будто специально придуман для моего журнала успеха:
"Потому что ты способна на это благодаря твоим знаниям и
достигнутым успехам. Если бы я не думал, что эта фирма с тобой будет
расти лучше, чем если бы я работал в ней один, я не сделал бы этого
предложения. Ты привлечешь гораздо больше детей, чем я сам".
Я с ним согласилась, и это тоже стало возможно потому, что моя
уверенность в себе очень окрепла.
Но все же я была очень взволнованна. И уверена, что в недалеком
будущем меня ждут новые приключения.
Все это я записала. Потом откинулась на спинку стула и пробежала
написанное на дисплее. Получалось здорово.
Потом мой взгляд упал на Мани. Я задумчиво разглядывала собаку.
Мы давно уже с ним не разговаривали. И мне давно хотелось спросить у
него, почему. Но мешал какой-то неосознанный страх. Перед чем? На это
я не могла бы ответить точно. Наверное, перед тем, что с ответом на этот
вопрос что-то закончится навсегда.
Теперь я это вдруг осознала. Я научилась не прятаться от того, чего
боюсь. Поэтому я решительно надела на Мани поводок и пошла с ним в
лес. Но какое-то смутное чувство все не проходило и мешало радоваться
нашей прогулке. В горле у меня стоял комок, и шли мы медленнее, чем
обычно.
Наконец мы добрались до нашего убежища. Давно уже не бывали мы
здесь, и проход под кустами почти совсем зарос. Мы долго пробирались по
нему, пока не оказались на полянке. Здесь тоже стало не так уютно, как
раньше. Все выглядело другим.
Я долго и грустно смотрела на Мани и страстно желала, чтобы он
заговорил. Он так давно уже ничего не произносил, что иногда мне
казалось, будто я все это просто придумала. Но ведь все было на самом
деле! Я отчаянно просила Мани подтвердить, что он и в самом деле
обладает даром речи.
Выражение его морды изменилось. Мне даже показалось, что я
105
вновь очутилась в том времени, когда он впервые заговорил со мной.
* Кира, умею ли я говорить или не умею, вовсе не так важно. Я
ликовала.
Это, без сомнения, голос Мани. А Мани продолжал:* Гораздо важнее, можешь ли ты меня слышать и понимать. Это как
с книгой, которую ты сейчас пишешь. Некоторые читатели не
поймут тебя и ничего не изменят в своей жизни. А другие начнут
обращаться со своими деньгами разумнее. И их жизнь станет
счастливее и богаче.
Как только Мани замолчал, я вновь засомневалась, не сон ли это, говорил ли он со мной действительно. От всего этого можно сойти с ума.
Но вдруг все изменилось. Я отчетливо поняла, что это не сон.
Доказать я ничего бы не смогла, но это и не нужно было. Одновременно
меня пронзило холодом, потому что я почувствовала, что Мани в
последний раз говорил со мной. Мне стало ужасно грустно. Я нагнулась и
обняла его. Я прижимала Мани к себе изо всех сил. Как будто это могло
заставить его снова заговорить.
Потом я подумала о фразе, которую однажды произнес господин
Гольдштерн: "Не грусти о том, чего у тебя больше нет, а будь благодарна
за то время, когда ты этим обладала".
Для меня это значило: теперь придется обходиться без советов
Мани. Но, с другой стороны, в этом было и хорошее. Если он не может
больше разговаривать, значит, ему больше не угрожает и опасность. Никто
не захочет его исследовать. Все станут принимать мою историю за
девчоночью выдумку. Я тихонько заплакала. Мани повернулся и лизнул
меня в лицо. На этот раз я предоставила ему свободу. Я долго плакала, и
его ласка утешала меня.
Прошло много времени, пока я успокоилась и смогла спокойно
размышлять. С благодарностью думала я о том, чему научилась от Мани.
Все его наставления теперь жили во мне. И я больше не сомневалась, что
однажды стану очень богатой. И даже намного скорее, чем можно
предполагать. Я знала, что при любых деньгах останусь счастливой. И
теперь я смогла рассказать мою историю. Я сумела сделать это так, что
никто не узнает, пригрезился ли мне голос Мани, или он разговаривал со
мной на самом деле. Меня охватило чувство глубокой благодарности. Я
притихла от счастья и еще долго оставалась с Мани в нашем укрытии —
это был последний раз. Тогда я вдруг поняла, как мне закончить мою
книгу. Мы пришли домой, и я написала:
"Я желаю, чтобы множество детей услышало, как эта книга говорит
с ними. Известный пес по кличке Деньги и я были бы этому очень рады".
Кира
106
Встать на ноги
Послесловие для взрослых профессора
Юргена Циммера одного из ведущих
детских психологов в немецкоговорящих
странах
Когда стены рушатся, расширяются горизонты