Манипулируй кем-нибудь ещё

Все сидели во дворе за столом, а я, почувствовав потребность сбежать от своего страха, зашла в дом, на кухню. На столе лежал сулугуни и яблоки. Вот и нашлось занятие для меня. Сыр был отличный, домашний, с мягкой, вытекающей серединкой; яблоки разрезались на дольки с хрустом. Работа успокаивала. Вдруг в дверь кто-то постучал. Дверь была открыта и заходить можно было свободно, я подумала, это Рената с полными руками грязных тарелок просит ей открыть дверь. Пошла, открыла. За дверью никого не было. Когда постучали во второй раз, я подумала, дети балуются. Когда постучали в третий, одновременно зазвонил лежащий на диване телефон Федора. Почему-то мелодия играла – Omen, которая стоит на номер брата. В дверь настойчиво барабанили, звонил телефон. Я бросила на стол нож и замерла в нерешительности, что мне сделать сейчас в первую очередь: открыть дверь? Ответить на звонок? И вдруг все смолкло разом: и стук, и резкий, звенящий смартфон. Кто-то перестал требовать, чтобы ему немедленно ответили. Взглянув на экран телефона, увидела: звонок был с незнакомого номера. Наверное, какой-то глюк с рингтоном, бывает же. Тогда я вообще не обратила на эту ситуацию внимания, и вспомнила ее гораздо позже, добавив в свою копилку совпадений.

Погруженная в себя, я мыслями была в том моменте, когда на прощальной церемонии священник провел отпевание и в проповеди рекомендовал молиться за Котову душу, чтобы она спокойно улетела к богу. Люди держали в руках церковные свечи. Они почти уже догорели, обжигая горячим воском пальцы даже через салфетку. Я стояла и твердила про себя: нет, я не отпущу тебя не небо, не улетай, не надо. В рай тебя не пустят, из ада выгонят с формулировкой «подъ*бывал чертей». Зачем тебе туда. Останься со мной. Ты сможешь увидеть, как растут твои дети. Останься со мной. Еще куда-нибудь съездим, и ты будешь шутить, а я буду улыбаться. Останься со мной. Будешь жить в моей голове, будешь ворчать, будешь говорить со мной. Будешь всю жизнь моим невидимым другом. Будем вместе чудить. Я буду престарелой леди га-га. Может, научишь меня кататься на мотоцикле? Было бы прикольно. Останься со мной, ты же так хотел еще разок катнуть фрирайд на Розе. Нам же нужно еще раскатать Южный склон, да? Отче наш, оставь его со мной, таким, каким он был: веселым, поддерживающим и добрым. Кооот, прошу тебя! Останься, ну… ну я же так тебя люблю, я не хочу отпускать тебя, я тебя не отпущу, я тебя не отпускаю.

Ты все знаешь, Монеточка.

Моя принцесса слушала треки современной певички, и вдруг один оказался полным совпадением с моими ощущениями.

Ни в темноте, ни в пустоте не отыскать:

Ты слился с воздухом, ты превратился в дым.

Остались буквы в документах, на счетах,

И эти буквы были именем твоим…

19 мая 2022

Очаруй меня обратно.

Я чувствую злость, я чувствую ярость на Федю. Он трусливо сбежал, не дослушав меня. А я еще хотела сказать, что меня обижает, когда при людях он говорит на какое-то мое замечание «да, помолчи», «это что, так важно сейчас?» «а ты-то куда лезешь?». Эти слова мне кажутся такими несправедливыми, злыми, они кажутся мне выражением нелюбви, презрения и желания обидеть. Так не говорят женщине, которую любят.

Я, как актриса на сцене, читаю монолог сама для себя. «Если ты не заинтересован в наших отношениях, давай разберемся по-умному. По-взрослому. Просто скажи «я тебя не люблю», ну, и я пойму. Пойму, что дальше нет смысла лелеять эти отношения, ждать, верить, терпеть, бежать и покупать вкусняшки на ужин. Может, мне станет легче, если в эти отношения не надо будет вкладывать душу. Я не смогу тебя заставить любить меня. Мы можем быть друзьями. Просто перестань меня унижать и мучить». Озвучить его Федору на ум не приходит. Женщина должна быть покладистая, послушная.

Раньше у меня был хотя бы Ханн, и было так хорошо и тепло, что ему можно было сказать, что мне плохо в семейных отношениях, а он меня поддерживал. Мне нужен кто-то, чтобы любить. Мне так грустно сейчас.

Я нахожусь в таком состоянии, что уже который день даже новости толком прочитать не могу. Я просто листаю ленту твиттера, а в голове не остаётся ничего. Внешнеполитические новости – дичайший кринж. Тот самый, который нельзя называть словами. Кот умер, Федор спит на диване уже третий день. Мне хорошо одной, мне нравится спать. Сны, даже муторные, отличаются от реальности. Я придумываю себе новый мир и события, где мне хорошо.

Уважаемый крылатый из сна, кем бы ты ни являлся. Между нами была заключена сделка, и я свою часть выполнила немедленно, а мое третье желание остаётся невыполненным, хотя срок исполнения был ограничен одним годом. Требую исправить сие досадное недоразумение.

20 мая 2022

Краткая история великого завоевателя.

Кот приходит ночами. Снится разное, что-то происходит, а он всегда стоит в своем горнолыжном комбинезоне, перчатках и шлеме на краю видимости. Он не говорит, не двигается. Смотрит на меня, просит. Я понимаю эту просьбу, он хочет, чтобы рассказали о нем, чтобы он остался хотя бы здесь, в светящемся экране смартфона, тысячей букв и десятком многоточий.

– Ну ты же понимаешь, не получится у меня о тебе история Тура Хейердала? И Чингиз Хана тоже не выйдет. Ни Героя нашего времени, ни Дубровского.

Получится история ёкая бакэнэко, мистического японского существа, кота со сверхъестественными способностями. Он проникает в сны, манипулирует людьми, хитрит и играет ими, принимает образ человека. Бакэнэко тесно связаны с огнем, это их стихия. Я удивляюсь совпадениям, когда узнаю следующий факт. Есть поверие, что все бакэнэко в японский новый год собираются в кошачьем дворце на вершине кошачьей горы – вулкана Нэкодакэ. Японский новый год – это праздник смены сезонов Сэцбун, обычно выпадает на 3-4 февраля. 3-ьего как раз у Кота и был день рождения.

Моему ёкаю неважно, какая история получится. Он хочет просто, чтобы о нем писали. Так вдруг я оказалась так сконцентрирована на одном человеке. Мне важно стало про него рассказать. Я просыпаюсь не в страхе, но оцепенении от этого требования. Внезапно садясь на постели в темноте не понимаю, где заканчивается сон и начинается реальность. Много дней не рисую, не читаю книги. Вспоминаю и пишу дневник.

Пробую.

Он был смешной, несуразный, высокий. У меня всегда возникало две ассоциации. Первая – это татаро-монгольское иго. Казалось, дай ему коня, лук, остроконечную шапку – и тут же в составе Золотой Орды он поскачет разграблять и завоевывать Русь тринадцатого века. Было в нем то отчаяние и контролируемая ярость, что помогают воинам выживать и побеждать. Его карие глаза выдавали в нем что-то такое, то ли ближневосточное, то ли азиатское. Когда он с гиканьем и свистом седлал стул со спинкой, как коня, я ему предлагала, посмеиваясь: поехали в Монголию, посмотрим твою историческую родину, музей динозавров, пустыню и Улан-Батор. А он отвечал: моя родина здесь, но – поедем! Мне нравились его по-азиатски блестящие, темные, курчавые волосы, всегда подстриженные как пушистая шапка. Особенно привлекательной казалась такая деталь: как во время катания у него пряди выбивались из-под шлема игриво загибались по сторонам.

Вторая его ипостась напоминала мне выражение из словарного диктанта: молодой красивый шимпанзе. Было в нем что-то обезьянье: особенно когда он шутил и кривлялся, а когда пел и тянул «у», также по-обезьяньи складывал губы. «А ты смешной, – цитировала я ему после выступления в караоке мем про акулу, – пожалуй, оставлю тебя на завтрак».

Еще у него были непропорционально длинные и мускулистые, как у гориллы, руки. Когда он поднимал из на фото в каком-нибудь торжествующем жесте, казалось, он собирается сгрести окружающих в одну кучу, обнять всех присутствующих на фото. И не было сомнений, что у него получится.

В нем было и привлекательное. Большое, доброе, открытое, веселое, лучистое, капельку мудрое. Он так открыто и честно улыбался, что таяли и соглашались с ним все.

Он был отчаянно-безбашенный, с отточенным, как нож шефа, чувством юмора. За секунду мог исправить положение или довести всех до хохота. Как подтверждение, из памяти всплывает один эпизод. Вся компания была у нас в гостях, и мы играли на плойке в «Это ты!», такую викторину с вопросами друг о друге. Так вот, единственный раз за игру пять человек ответили на вопрос одинаково. Вопрос был такой: «Кто из вашей компании, найдя в лесу мертвого енота, принесет его домой, чтобы похвастаться?» Ну и что вы думаете, чье имя назвали все? Мы очень смеялись, увидев ответ. Нет, конечно, он не приносил мертвых енотов домой. Но однозначно любил создавать какие-то немыслимо неправильные ситуации, которые всегда заканчивались всеобщим взрывом смеха.

Ты был клевый, Кот. Даже так. Классный. Никого, кроме тебя самого, не заботило, что ты на фотомодель не похож. Вспоминаю твою приговорку, цедимую сквозь зубы: «Ничего, что я урод, так я другим возьму». Наверное, ты ждал, что я начну убеждать тебя в обратном и нахваливать твою красоту? Улыбаюсь.

Спасибо, что ты был в моей жизни.

Мы заметили друг друга в момент, когда он уже бежал. Бежал от самого себя. Он уже почувствовал, что семья всепоглощающа, она забирает и впитывает тебя всего, не оставляя тебе самому ни капельки, ни кусочка идентичности. И он испугался. Это был испуг взрослеющего мальчишки, который задается вопросом: а что, если это всё? И дальше ничего не будет для меня самого? Только для нас? А где же здесь я? Что будет со мной?