Манул

— Разочарована, небось? — старушка заговорила внезапно, немного испугав успевшую замечтаться селянку. Солоха вздрогнула, боязливо вжав голову в плечи. Где-то на заднем плане демонстративно фыркнул Май. — Дам дельный совет: никогда не верь слухам.

— Скажите, а вы и вправду ведьма?

— А то, — Матрена рассмеялась, приподнявшись. — Самая настоящая. Только это секрет! — она лукаво и совсем не по-старушечьи подмигнула разом смутившейся девушке.

— Коль уж ты решила в кои-то веки побыть с девчонкой честной, то, может, хватит морок наводить? — подал голос оборотень. Солоха удивленно покосилась на манула, начиная жалеть о принятом решении, путешествовать с ним. Такого невоспитанного оборотня следовало еще поискать! — Девчонка хоть и сельская, но явно посообразительней многих будет.

— Что, правда? — старушка начала стремительно молодеть, оглянувшись на Мая.

— Ой… — пискнула Солоха, округлившимися глазами следя за внезапным перевоплощением Матрены. Еще пару мгновений назад она была точно уверена, что видит перед собой хоть и бодрую, но старуху. Теперь же ее взору предстала молоденькая, не старше самой Солохи, девица с яркими зелеными глазами, густой иссиня-черной косой и изящной фигуркой.

— И что же меня выдало? — девица стремительно повернулась к селянке, выжидательно глядя ей в глаза. Называть ее бабой Матреной смысла уже не было.

— Руки… — прошептала селянка, потупив взор. Смотреть в ведьминские глаза оказалось выше ее сил. За какое-то жалкое мгновение ей пришлось пережить очередной шок. И если к появлению оборотня она отнеслась более-менее спокойно, то, увидев в своей давней знакомой Матрене молодую и очень привлекательную ведьмочку, ее выдержка дала серьезную трещину. Теперь она начинала понемногу осознавать, почему именно люди так бояться и недолюбливают ведьм. Обладающие удивительными талантами и красотой они во многом выигрывали у обычных людей, машинально порождая чувство зависти и ненависти, которое впоследствии эволюционировало в бессознательный страх. Однако, как и со случаем оборотня, страха Солоха не испытывала. Лишь разочарование, смешанное с грустью. Даже самый близкий по духу человек может в любой момент оказаться совсем не тем, за кого себя выдавал.

— Правда, она чудо? — рассмеялся Май, глядя на стремительно бледнеющее лицо Матрены. — Наблюдательная, но простушка.

— Небось, и тебя на такой мелочи подловила? — мстительно откликнулась ведьма. Май стушевался, моментально себя выдав. — Значит, я права, — победно усмехнулась она. — Прости меня, Солоха, — сказала она, повернувшись к селянке. — Но я была вынуждена врать всем, в том числе и себе. Ведьм, ведь не любят. Однако, даже приняв облик древней старухи, я допустила мелкую оплошность. Что поделать, на руки и вправду тяжело навести морок…

— Ага, видимо, местные еще ни разу тебя сжечь или утопить не пытались, — язвительно подметил Май. — Потому и допускаешь такие оплошности.

— Ох, не лучшего ты спутника себе нашла, — картинно вздохнула Матрена пропустив мимо ушей последнее замечание Мая. — Оборотни, они хоть и сильные, но с придурью. Сразу предупреждаю.

— Да, я это уже и сама поняла. Но он мне помог, так что я готова потерпеть его заморочки, — снисходительно улыбнулась девушка, про себя подмечая, что в какой-то степени начинает привыкать к новому облику своей знакомой.

— Так, значит, сватовство пошло не по плану? — Матрена лукаво заулыбалась, блеснув ослепительными зубами. — Решила сбежать из дому в знак протеста? Узнаю себя лет эдак в шестнадцать…

— А вы… тоже сбегали? — удивилась Солоха.

— Да, когда осознала, что являюсь ведьмой, — кивнула Матрена, задумчиво вздохнув. Воспоминания были, видимо, не из приятных. — Мне стало страшно за свою жизнь, и я сбежала. Я была молодой и искренне верила, что там, за горизонтом меня примут такой, какая я есть. И знаешь, за Пресным Морем действительно есть страны, где ведьм и ведунов почитают как богов. Но, прожив там, я поняла, что мне чего-то не хватает. Я начала тосковать по Родине. И в итоге вернулась обратно, переселившись жить в Приграничье, где люди гораздо более лояльно относятся к ведунам. Кушайте лучше пирожки, пока не остыли. Помогу я тебе, Солоха, потому что считаю, что каждый волен сам выбирать свою судьбу.

Солоха повернулась, увидев, что манул не стал ждать особого приглашения и уже во всю уплетал предложенное лакомство. Она-то, заслушавшись, совсем пропустила тот момент, когда он переключил свое внимание на угощения. Чавкал он так громко, что становилось сразу ясно — пирожки ему очень приглянулись.

Девушка задумчиво хмыкнула и тоже присоединилась к поглощению лакомства. Пирожки оказались удивительно вкусными: румяное, золоченое тесто так и таяло во рту, а тёплая начинка, умеренно посоленная, только усиливала эффект.

— Так куда конкретно путь держите? — ведьма успела устроиться напротив Солохи и Мая, колдуя над самоваром.

— В Столицу.

— О, была я там! — девушка мечтательность вздохнула, чуть выронив из рук чашку. — Рыбы-летяги, пресное море и брильянтовые набережные!

– Неужели брильянтовые? — Солоха удивленно заморгала чуть, не подавившись пирожком. Все, что она знала о Столице, сводилось к тому, что располагалась она где-то далеко на юге, где царит вечное лето, где живет огромное количество людей со всех концов света, и где возможность получить образование имели даже женщины. Ходили, конечно, и слухи про так называемые чудеса столицы, но ее отец относился к брильянтовым берегам скептически, считая это всего лишь глупыми слухами.

— Ну, они так называются, — поспешила предупредить ее ведьма. — На самом деле эти камни и вправду выглядят как брильянты, но ювелирной ценности не имеют. Слишком ломкие и недолговечные. Кстати, эти камушки ведь не только прозрачными бывают. Представь себе берег, усыпанный мелкими камушками, ярко отливающими всеми цветами радуги, омываемыми нежно-лазурными волнами пресного моря. На самом деле это вовсе не море, а всего лишь озеро. Самое огромное озеро на всем Северном Континенте, между прочим!

— А саму Столицу ты видела? Правда, что там дома аж в пять этажей встречаются? — Солоха пораженно захлопала глазами. Есть ей, стремительно расхотелось. Воображение услужливо рисовало картины удивительных набережных, говорящих чудо-рыб и, конечно же, необычных, мощных, поражающих глаз задний.

— Конечно, там большинство домов такие. Даже в кварталах иноземцев и бедняков. А в самом центре расположен царский дворец! Вот это диво дивное! Всюду позолота блестит, на свету переливается, стены белоснежные, словно из облаков сотканы, а окна там какие — мозаика. В какое ни взглянешь — шедевр. А вот внутри я не была. Но говорят, там даже полы из мрамора.

— Хватит девке голову дурить, — перебил ее гневный оклик Мая. Оборотень помрачнел, отставив, пустую тарелку. Солоха удивленно покосилась на своего спутника: почему-то в глубине души она надеялась, что путь к сердцу оборотня, аналогично обыкновенному мужчине, лежит через желудок. — Лучше расскажи ей, за какие шиши царь строит себе эти хоромы. Это будет в разы познавательнее и жизненнее.

Солоха недоуменно подняла брови глядя то на злорадствующую моську оборотня, то на в разы погрустневшее лицо ведьмочки. Только что Матрена буквально светилась счастьем, реплика оборотня же будто бы оглушила ее. Сама же селянка положительно не понимала, что такого сказал Май, поэтому решилась спросить: