Манул

— Для друга не жалко! — совершенно искренне ответил мужчина. – Эй, Харфа, тащи сюда жаркое и наливки, да побольше!

Пробегающая мимо официантка понятливо кивнула и поспешила скрыться на кухне. Вскоре заказанное уже стояло на столе. Только сготовленное душистое жаркое заставило девушку невольно зажмуриться в предвкушении хорошего ужина. Мужчины же больше внимания уделили не еде, а выпивке.

— Да, брат, это тебе не то проклятое поило, которое выдают во всех трактирах! — гремел Благовест, наливая в свой кухоль очередную порцию вишневой наливки. — Сам настаивал!

— Да, по части наливок тебе равных нет, — раздобревший от выпитого манул не стал язвить благодушно улыбнувшись. — Вот именно поэтому твой кабачок по праву считается лучшим в Приграничье…

— А твоя спутница….

— Маленькая еще, — отрезал оборотень. Солоха обиженно насупилась. Пить она не планировала, но после такого ответа она переменила свое решение.

— А почему это я маленькая. Давайте и я оценю по достоинству вашу наливку! — воскликнула девушка, подхватывая из-под носа Мая чарку. Не успел манул возразить, как девушка решительно влила в себя содержимое, зажмурившись. – Ох, — только и смогла выдохнуть она, выпучив глаза. В какой-то миг ей показалось, что она выпила не наливку — кипящую магму, моментально обжегшую ей горло и желудок. Схватив вилку, она принялась с упоением заедать этот «пожар» внутренне содрогаясь. Рассмеявшиеся мужчины решили повторить, звонко чокнувшись чарками.

— Ну, я же говорил, — самодовольно мурчал Май.

Солоха виновато шмыгнула носом, с ужасом подметив, что заместо сжигавшего ее внутренности пламени пришло чувство усталости. Собственная голова показалась девушке слишком тяжелой, она даже успела подивиться, как это она раньше не замечала этой тяжести. Ее так и подымало упасть носом прямо в недоеденное жаркое и, наконец, облегченно заснуть. Впрочем, на ее счастье Благовест вовремя заметил ее состояние, поднявшись.

— Пойдемте, покажу комнату, а то что-то мы заговорились… — смущенно пробормотал он поднимаясь.

Девушка обрадованно выдохнула, осознав, что эту ночь им не придется ночевать на улице и что она, наконец, сможет прилечь и поспать. Правда, настроение ее слегка подпортил прошедший мимо крысолюд, обжегший ее таким убедительным взглядом, что весь алкоголь моментально выветрился из ее головы. Солоха так и замерла посреди прохода, озадаченно хлопая глазами.

— Не показывай своего страха, — шепнул ей на ухо Май. — Он только этого и добивается. Крысолюды питаются людскими страхами, запомни это.

— Да, — промямлила Солоха, виновато понурив голову. Предстоящая ночевка в стане оборотней ее не слишком-то и прельщала. Обнадеживало только то, что рядом будет Май. Девушка отчего-то была уверена: уж он-то ее в обиду никому не даст.

========== Глава 10 Манул нанимается в охранники ==========

В тот лихой день все Солнечное узнало о бегстве Солохи. Мнения разделились на два лагеря: тех, кто поддерживал Солоху (меньшинство), и тех, кто её порицал (большинство которое преобладало). После недолгих, но тщательных поисков было выяснено, что беглянка пропала. Не видели её ни в соседнем селе, ни на тракте. Складывалось ощущение, что девица попросту исчезла. Конечно же, это было совсем абсурдное мнение. Не на метлу же она выскочила, захватив в довесок дорогостоящего манула?

Тихон в порыве горя решил организовать для дочери спасательную экспедицию, объявив о щедром вознаграждении тому, кто привезет его дочь домой целой и невредимой. Сам купец рассудительно посчитал, что молодые и явно скучающие без дела отроки справятся с такой работой в разы эффективнее, чем он сам. Никакое горе в нем не могло заглушить буквально инстинктивной практичности. Дочка дочкой, а хозяйство тоже без присмотра оставлять нельзя!

Желающих дармовых денег нашлось не мало и многие парубки, погалдев, решили отправиться на поиски непутевой дочурки. Впрочем, по настоящему за судьбу девушки в Солнечном переживали лишь несколько человек. Одним из них стал пастух - Юрий. Не желая участвовать в общем галдеже парень решил удалиться к себе в поле и поразмыслить в одиночестве. Отчего-то в одиночестве сельскому пареньку думалось лучше. Впрочем, долго оставаться наедине ему не позволила Мелашка, через некоторое время, появившись на горизонте:

— Ну что с тобой, Юра? — прыгала вокруг надоедливая девушка. — Сдалась тебе эта дура? Оглядись, сколько девок хороших у нас в Солнечном пропадает! Что толку мечтать о маре?

Юрий грозно насупился, оглянувшись на разом побледневшую селянку.

— Ты, не смей очернять её! — зло прошептал он поднимаясь. Сил более слушать надоедливую девку не было. Не чета она красавице и умнице Солохе. Глупая, завистливая, тёмная селянка. Не по душе она была Юрию. Парень поднялся.

— И что? Куда ты собрался? Не за ней же? — она в свою очередь тоже поднялась, приосанившись.

— А если я скажу, что да? — он не отводил, по своему обыкновению взгляда смотря прямо на нее. Девушка невольно потупилась. На её щеках заалел румянец.

— И как же ты собрался её искать? Мы ведь даже не знаем, куда она направилась!

Юрий озадаченно моргнул. Принимая решение, он совсем не подумал о том, куда пойдёт. Теперь же, глядя, на чуть усмехающуюся селянку он невольно начал спрашивать себя: а где ему искать Солоху? А как добраться? А что с собой взять?

В одно мгновение его поразила догадка — Столица! Тот самый далёкий южный город, куда так стремилась попасть Солоха! Не удивительно, что никто не смог её найти. Искали-то её на севере и на дороге в Маковец.

— Уже знаю, — Юрий победно улыбнулся, огорошив Мелашку. Развернувшись, Юрий быстро последовал к селу, оставив селянку стоять в гордом одиночестве.

— Постой! — закричала она, вцепившись парню в руку. — Не ходи, не надо! Лихих людей много на тракте! Как же ты меня оставишь, совсем одну? Прошу, останься!

Юрий решительно выдернул руку, но Мелашка взамен приобняла его со спины, сложив свою голову меж его лопаток.

— Я ведь… Люблю тебя, — тихо зашептала она, крепче обнимая пастуха. Парень лишь стоял, не говоря ничего, не пытаясь повернуться или уйти прочь. Взволнованная, Мелашка с тихой надеждой вслушивалась в разом участившийся стук его сердца. Все внутри неё напряглось, ждало ответа. И никогда ранее Мелашка не была так сконцентрирована, как сейчас. Еще никогда время для неё не шло так мучительно долго, ещё никогда и никому она не решалась раскрыть своих чувств.

— Прости, — еле слышно ответил ей Юрий, отстраняясь. Мелашка нерешительно взглянула в его глаза и невольно застонала. В глазах Юрия читалась печаль, грусть и искренне сожаление. И именно в тот момент, без лишних слов, Мелашка поняла, что он никогда её не полюбит. Как бы сильно она не старалась, он никогда не посмотрит на нее так, как на Солоху. Она медленно опустила руки, позволяя Юрию высвободиться из её объятий.

— Прости и прощай, — донесся до неё голос любимого. Обессиленная, она рухнула в траву, заплакав от обиды и грусти. Сердцем хотелось закричать, схватить его крепче, не дать совершить такой опрометчивый шаг, привязать покрепче к себе. Умом же она осознавала, что силой любви не добиться, что она потерпела поражение и должна с достоинством отступить. Красиво отступить не получилось, слезы душили Мелашку, из горла вырывались тихие и жалобные стоны, звук которых казалось, только усиливал тихий аккомпанемент шелестящей по ветру травы…

К дому беглянки Солохи Юрий шёл необычайно сосредоточенным. Не смотрел ни по сторонам, ни себе под ноги. Соседские кумушки, пытавшиеся немного подначивать парубка, пристыжено замолкали, встречая решительный, явно не настроенный шутить взгляд юноши.

Тузик, огорченный не меньше хозяев уходом девушки, даже не гавкнул на Юрия, позволив тому беспрепятственно пройти во двор и постучать в дверь.

На его решительный стук сначала никто не реагировал, затем, на крыльцо высунул нос Тихон, сурово сдвинув брови к переносице, стоило ему только увидеть незваного гостя. О любви Юрия к своей дочери он был отлично осведомлен, недолюбливая небогатого парубка-сироту.