Маньякой 2

Отсюда до взлётной площадки было минут пятнадцать пешком. Выбрал маршрут подальше от камер – просто на случай. Пробирался вдоль парковки, потом через ангары и между бетонными коробками технических служб. Меня никто не трогал. Может, не заметили. Может, сделали вид. Всё-таки был в списках как посетитель с разрешением, а значит, пока не за что хватать.

Уже вблизи посадочной площадки увидел, как моя малышка – аккуратный серый квадрокоптер, заказанный в каршеринге, мигнула ходовыми огнями. Аппарат был довольно габаритный, особенно на фоне довольно привычных мне эконом аэротакси. На борту Мику, терпеливо меня дожидающаяся внутри. Моя подстраховка и ещё один буфер между мной и тем, что наружу не должно вылезать.

– Тебя долго не было, – сказала она, не поворачиваясь.

– Лучше поздно, чем на допросе с ночёвкой. Всё готово?

– Готово давно. Я только ждала, пока ты додумаешься сесть. Двигатели на старте, маршрут загружен, опознание пройдено.

Занял место в кресле. Оно встретило меня упругим всплеском биогеля и привычным запахом пластика и сухого воздуха. Квадрокоптер поднялся плавно, без рывков. Город под нами дрожал в тумане.

Смотрел вниз и пытался не думать. Не анализировать. Не включать ту часть мозга, которая уже просчитывала, кто что мог понять, кто что заметил, и кто уже едет по мою душу.

Зато у меня есть куча аксиом: Не был в эпицентре. Не был с ней. Ушёл до начала. Никаких доказательств. И просто техник, исследователь, инженер с ограниченным доступом. Всё.

Повторил это как мантру. Потому что рано или поздно кто-нибудь решит иначе. Или просто решит считать иначе. А пока – у меня было немного форы. Немного форы и одна капсула с невозможной памятью.

Микото не оставила ни следа. Ни данных, ни тела, ни записи. Только изменённую структуру материи в радиусе десятков метров. Только тишину, которую никакие приборы не могли описать. Только жар, который остался в глазах тех, кто на мгновение увидел, как всё меняется – и не может это объяснить.

Выдохнул, откинулся в кресле и закрыл глаза. Квадрокоптер набирал высоту. Дальше – анализ. Дальше – расшифровка. Нужно будет вычленить координаты, построить модель, интерпретировать звёзды и найти путь туда, где, либо жил, либо умер, либо и то, и другое. Если конечно найдутся подтверждения.

Найти путь туда, где меня ждёт либо безумие, либо правда. Всё-таки плата от сферы уж очень неуловима, как и то, что ей было от меня нужно.

Но пока у меня есть хотя бы один шанс, буду идти по этому пути до конца.

***

А всё-таки зачем? – как обычно неожиданно спросила Мику.

– Что именно? – уточнил у неё, не сразу поняв, к чему она ведёт.

– Ну, всё это. Тем более так радикально, – добавила она, не отрывая взгляда от монитора.

– Всё дело в деньгах, – устало ответил ей.

Она ничего не сказала, но выразительно подняла бровь. Почти незаметный жест, но зная её, я понял: она сомневается. Не в самом факте, а в мотивации. Мику вообще редко принимала слова за чистую монету. Её внутреннее ядро привыкло вычленять суть, даже когда её никто не формулировал.

– Ты задумывалась, а зачем сфера мне всё это показала? – задал ей встречный вопрос. – А сейчас, как будто меня для неё и не существует. Могу в руки взять, или даже футбол ей погонять, наверное, но реакции на всё это ноль.

– Видимо, она получила то, что ей было нужно, – произнесла Мику с тем самым интонационным наклоном, который у неё был синонимом догадки.

– Умница. Бинго, – подтвердил это, немного удивлённый, насколько быстро она срезала суть.

– Но что ей было надо? – не остановилась она.

– А вот это сложный вопрос, – задумчиво ответил ей. – Но главное не это. Она получила то, что ей было нужно. Но поскольку это не человек, да даже и не скажешь, живое ли это или чисто техногенное устройство... вот такие пироги с котятами.

– Но причём здесь деньги? – выразила она своё недоумение, слегка склонив голову.

– Вот, в этом и сложность. Пока даже сам не могу точно сказать, где здесь собака порылась. У меня нет никаких доказательств, что всё виденное мной было в этой реальности.

– Если не было, – продолжила за меня Мику, – то ничего и не будет. Ни капсулы, ни воспоминаний, ни денег.

– Именно. А вот если подтверждение мной будет найдено…, – слегка улыбнулся, – то никакие меры предосторожности не окажутся неоправданными. Речь ведь даже не про миллионы, а как минимум про миллиарды кредитов.

Мику замолчала, видимо прокручивая в своей цифровой голове несколько сценариев.

– А там есть вообще про безумные цифры. Вот представь себе, сколько будет стоить компания, у которой минимум пять миллиардов кредитов оборот в день? Ну?

– Дорого, наверное. Триллионы, скорее всего, – прикинув в уме, выдала она свой вердикт.

– С последним пока не парься, – отмахнулся как от всяких выдумок. – Не моя это тема и с моим нынешним уровнем мне её не поднять, даже если всё реально. А вот стать миллиардером….

Остановился на этом. Не вслух. Внутри.

Потому что "миллиардер" в моей ситуации значило не богатство. Это значило – неприкасаемый. Значило – ресурс. Значило – свобода. И возможность послать почти всех туда, где Макар телят не пас. Есть конечно нюансы, но это мелочи, если совсем не борзеть.

А ещё – возможность нанимать тех, кто будет работать за тебя, и параллельно с этим копать глубже. Гораздо глубже, чем позволяли бы любому одинокому мастеру из мастерской с нехилым, но всё же приземлённым складом железок и обломков прошлого.

Открыл модуль. Просто достал из кармана и посмотрел, не включая. Пластик. Голографическая прослойка внутри. Пустота снаружи – и целая галактика внутри. Сейчас он был бесполезен. Никакого интерфейса. Никакого экрана. Только я и моё знание того, что там.

– Думаешь, найдём? – вдруг спросила Мику.

– Не знаю. Иначе уже бы сказал. Но вероятность высокая. Потому что слишком много совпадений. И слишком точно всё выстроилось. Слишком специфическое небо. Угол обзора. Линия горизонта. Все эти детали, которые мозг не способен сгенерировать спонтанно, без первоисточника.

– А если это след внедрённой информации?

Пожал на это плечами:

– Тогда всё ещё хуже. Значит, кто-то меня направляет. А если кто-то направляет – у него есть ресурс. А если есть ресурс – он уже знает, с кем имеет дело.