Маньякой 2

Она хмыкнула.

– И почему ты всё ещё не сбежал в свою Коста-Рику?

– Потому что, если откажусь, за это возьмутся другие. А они просто поставят в небо ещё один полусломанный глаз, подсоединённый к магической инверсии, и назовут это победой. До первого сбоя. А потом уже трупы, санкции, а может, и апокалипсис. Короче, куча скандалов отставок, а меня как раз и привлекли, чтобы ничего такого не было, а бюджеты осваивались, лоббисты лоббировали и так далее, и тому подобное.

– Так что ты думаешь?

Мы свернули на мостик через небольшой канал, вода в котором была на удивление чистой, но, скорее всего, благодаря скрытому под насосами нанофильтрационному модулю.

– Думаю, это либо прототип передачи управления на случай катастрофы… – на этом запнулся. – Либо вторичная система запуска несуществующего объекта.

Она медленно покачала головой.

– Ты умеешь делать фразы ещё страшнее, чем политики.

– Спасибо. Стараюсь. Местами очень.

Мы подошли к скамейке, она жестом предложила – присесть. А я чё, я ничего. В ногах правды нет. Сели. Тени от листвы легли на асфальт, разбитыми пикселями.

– Ты не хочешь, чтобы я разобралась?

Посмотрел на неё с лёгким удивлением. Она это сказала не с наигранной бравадой, не как предложение "побить кого-нибудь", а как человек, который готов сделать шаг за тебя, если ты вдруг не вытянешь.

– Нет, – ответил ей. – Это не твоя война. Тут не про физику, не про силу, даже не про политику. Это… чужая архитектура. Кто-то выстроил логический лабиринт, чтобы мы думали, что проект о спутниках. А на самом деле – даже не знаю. Может быть, о подключении к сети памяти. Может – об имитации волевого управления. А может – об охранном протоколе, который нужно будет активировать в момент, когда всё уже рухнет.

Она ничего не ответила. Только смотрела на меня. Прямо. До глубины.

– Ты меня пугаешь, Трешь, – наконец сказала. – Потому что я вижу, ты это понимаешь. И собираешься сделать. Даже не до конца понимая, что.

– Ну а кто, если не я?

Вздохнул. Плечи опустились. Парк всё ещё был зелёным, ветер – тёплым, а мир – не менее безумным, чем накануне.

– Ладно, – проговорил спокойно. – Тогда, может, пойдём и возьмём себе лимонад? Мы же типа в отпуске. Краткосрочном

– Ты сказал слово "лимонад", – отозвалась Лайя. – Я слышала. Всё, поздно. Теперь тебя не отпущу.

Мы встали и пошли дальше. В этот момент поймал себя на мысли: да, проблема с резервным запуском спутников до сих пор не решена. Но, похоже, что-то важное всё-таки работает. Например, то, что теперь не один. Или то, что она всегда рядом, когда это действительно имеет значение.

А остальное – починим. Как обычно.

– Но что ты в реальности намерен сделать? – вдруг спросила Лайя, и вопрос этот прозвучал не как вызов, не как упрёк, а как что-то очень личное.

Словно она всматривалась не в меня, а внутрь.

Потому для начала просто замедлил шаг, глядя вперёд, где среди деревьев мелькнула тень белки или, может, просто солнечный отсвет на стволе.

– Ты слышала про мозговой штурм? – вместо ответа задал ей вопрос.

– Конечно, – подтвердила. – В фильмах часто мелькает. Комната, куча кофе, сто наклеек и кто-то с маркером у доски.

Усмехнулся. Приятно было, что не сделала вид, будто знает больше, чем есть.

– Ну вот, – кивнул. – Это только один из методов инженерно-технического творчества. Его ещё называют "генерацией идей" или "креативным подходом к решению структурно туманных задач". Но штурм – это по сути хаотичная атака на неизвестное. Иногда работает. Иногда приводит к абсурду.

– Это звучит как описание той самой системы запуска.

– Вот именно. И это, между прочим, не метафора. Они могли использовать такой же метод при разработке, и вот результат: у нас на руках документ, написанный так, будто его составили участники сессии после трёх бессонных ночей и при недостатке кислорода.

Мы шли дальше, и я, словно переключившись в другой регистр, начал перечислять, почти машинально, но с внутренним жаром. Для меня это была не лекция, а способ нащупать опору.

– Мозговой штурм – первый. Второй – морфологический анализ. Его придумал швейцарец по имени Цвикки. Представь: у тебя задача, и ты дробишь её на параметры. Каждый параметр – столбец. В столбце – варианты. А потом ты начинаешь строить сочетания. Например, если делать резервную спутниковую систему, параметры могут быть: "носитель", "механизм активации", "тип полезной нагрузки", "протокол связи", "энергопитание". И ты перебираешь. Допустим: воздушный шар + термобатарея + инфракрасная разведка + аварийный радиосигнал. Получается нечто неожиданное, но, возможно, жизнеспособное.

– То есть ты строишь матрицу безумия, – тихо заметила она.

– Именно. И в ней – может скрываться гениальное решение.

– А что ещё?

– Есть ещё TRIZ – теория решения изобретательских задач. Её вывел Альтшуллер, советский инженер. Суть в том, что в любой технической системе есть противоречие. Например: мы хотим, чтобы спутник запускался сам, но не хотим, чтобы он активировался случайно. Решение – снять противоречие. Например, сделать запуск только при одновременном выполнении трёх независимых условий, ни одно из которых не случится случайно. Или использовать явление, при котором только в определённых магнитных условиях открывается питание.

– Это уже похоже на твою магию, – хмыкнула Лайя.

– А магия – это тоже система. У неё тоже есть противоречия. Только они ещё и многомерные.

Вот тут замолчал на пару шагов. Солнце уже поднялось выше, но пока оставалось терпимым. По дорожке прошёл ребёнок на самокате, за ним – мужчина с бутылкой воды, потом женщина с планшетом, ловящая сигналы дрона-няни. Всё шло мимо нас, как будто мы были встроены в сцену, но не в сюжет.

– Ещё есть обратный анализ. То есть, берёшь результат – например, этот самый спутник – и задаёшься вопросом: что должно быть на выходе? И потом шаг за шагом раскручиваешь в прошлое: а как он туда попал? Как его туда подняли? А как включили? А кто дал команду?

– Инженерная реконструкция мотивации, – заметила Лайя.

– Да. Иногда работает. Особенно, если ты подозреваешь, что решение приняли задом наперёд. То есть, сначала захотели иметь влияние, а потом придумали, что для этого якобы нужен спутник.

Она посмотрела вбок, на пруд, у которого сидели утки. Потом снова на меня.

– И всё это ты собираешься использовать?

– Не лично. Мы наймём тех, кто специализируется. Заключим контракты с компаниями, которые умеют ставить хаос на поток. Они не будут заниматься спутником – они будут создавать варианты решения на основании гипотез. Мы дадим им начальные вводные: задачи, ограничения, даже те самые идиотские формулировки из ТЗ. А потом будем ждать. Потому что только из тысячи сырых идей можно выжать три, пригодные для моделирования.