Маргарита Наваррская

– Смелее!
– приободрил ее Филипп.
– Чего стесняться? Доверьтесь мне; как ни как, я ваш старый друг и кузен.

– Ну... Есть один парень...

– Этьен де Монтини?

– Да... он...

– И что ему надо? Рыцарские шпоры?

Бланка удивленно вскинула брови.

– А как вы догадались?

– Это же элементарно, радость моя. Господин де Монтини, как мне известно, не принадлежит к числу могущественных вельмож; попросту говоря, он беден. Но вместе с тем он горд и очень тяготится своим теперешним положением... Гм... когда он...

– Филипп!
– в замешательстве произнесла Бланка.

– Добро, не буду развивать эту мысль. Так вот, к чему я веду. Нетрудно догадаться, что для своего возвышения господин де Монтини избрал военное поприще, и сейчас он нуждается в рыцарском достоинстве, чтобы занять должность, которую вы ему подыскали... Простите за праздное любопытство, Бланка, но можно поинтересоваться, что это за должность?

– Лейтенант гвардии, - немного растерянно ответила она.

– Лейтенант гвардии?
– повторил Филипп.
– Что ж, для начала неплохо... Итак, завтра вас устраивает?

– Завтра?

– А зачем мешкать? Как раз завтра я собираюсь посвятить в рыцари нескольких моих дворян, отличившихся в бою с иезуитами. Факт присутствия в их числе господина де Монтини вряд ли привлечет к себе особое внимание, и его посвящение вместе с другими вызовет куда меньше толков, чем будь он один. Согласитесь, удачное совпадение.

– Да, - согласилась Бланка.
– Благодарю вас, Филипп, вы так милы.

– Э, нет, солнышко, ты еще не знаешь, как я мил, - энергично возразил Филипп.
– Вот если бы наша дружба не остановилась на полпути и нашла свое логическое продолжение в любви...
– Он многозначительно умолк, страстно глядя ей в глаза. В этот момент у него зародилось подозрение, что, несмотря на все случившееся полгода назад, даже несмотря на предательство (как он считал) со стороны Бланки, она была и остается для него самой лучшей женщиной на всем белом свете. После секундных колебаний Филипп протянул руку и легонько провел пальцем за ее ушком.
– Ах, Бланка, Бланка, ну почему ты такая упрямая девчонка? Какой черт тебя дернул, что ты отказалась от предложения падре Антонио?.. Сладкая ты моя...

– А это еще зачем?
– почти простонала она, злясь на себя за то, что такое легонькое, едва ощутимое прикосновение, тем не менее, вызвало у нее неожиданно сильное возбуждение.
– На нас же смотрят, Филипп!

– Именно этого я и хочу. Пусть чуточку поревнуют.

С виноватой улыбкой Бланка повернулась к столу, и тут же оторопела.

– Ну, ничего себе "чуточку"! Боже, что это с Маргаритой?! Да никак она ревнует? В самом деле ревнует! С ума сойти - она вовсе не претворяется! Такой грозной я ее никогда не видела... Возвращаемся, Филипп. Скорее, пока не началась буря.

– Пожалуй, впрямь надо поспешить, - кивнул Филипп, предлагая ей руку.
– Не хватало еще, чтобы вы снова сцепились... Странный вы, однако, народ, женщины. Неужели вам невдомек, что меня хватит на вас обеих, и при этом ни одна из вас не останется внакладе?

В ответ Бланка лишь негодующе фыркнула.

Вернувшись к столу, Филипп без дальнейших проволочек попросил от имени Габриеля руки Матильды и, получив согласие, выразил желание, чтобы бракосочетание состоялось в самое ближайшее время. Маргарита предложила сыграть свадьбу в ее загородной резиденции Кастель-Бланко, куда она намерена пригласить молодых вельмож - своих гостей по окончании официальных торжеств. Поскольку никаких возражений ни от кого не последовало, на том и порешили.

Отобедав, молодые люди еще немного поболтали о всяких пустяках, затем Бланка во исполнение своего обещания послала Этьена де Монтини за Габриелем, строго-настрого велев ему не затевать с ним ссоры, а сама попрощавшись с Филиппом и Маргаритой, отправилась к себе.

Не успел Филипп проводить ее изящную фигурку вожделенным взглядом, как Маргарита очутилась у него на коленях и обхватила руками его шею.

– Сегодня отец сказал мне, что наш брачный контракт уже готов к подписанию.

– Ну да. А тебе-то что?

– Как это что! Я жду, не дождусь, когда стану твоей женой.

От неожиданности Филипп нервно закашлялся. Появись перед ним Сатана собственной персоной, он бы, пожалуй, здорово испугался, но удивлен был бы куда меньше, ибо в существовании Князя Тьмы нисколько не сомневался. Маргарита похлопала его по спине.

– С тобой все в порядке, милый? Что стряслось?

– Ничего особенного, - ответил он, с трудом уняв кашель.
– Слюной подавился... Так о чем мы говорил? Ах да, помолвка. Если не возражаешь, объявим о ней сразу же после турнира.

– Угу. А вскоре мы поженимся, - проворковала она, запуская свои тонкие пальчики в его золотистую шевелюру.
– Это будет просто замечательно!

"Чтоб я сдох!" - прошептал себе под нос ошеломленный Филипп.

Перед ним было лишь жалкое подобие той гордой, независимой, своенравной красавицы, очаровавшей его накануне вечером. Правильные черты ее лица безвольно расплылись, голос звучал вяло и отталкивающе, а ее большие голубые глаза смотрели на него с собачьей преданностью.

"Боже!
– ужаснулся он.
– Что я наделал!.."

Между тем Маргарита крепче прижалась к нему и сказала:

– Кстати, ты всегда покидаешь женщин среди ночи?

– Да нет, крайне редко. Лишь когда вынуждают обстоятельства.

– И какие же обстоятельства были это ночью?

– Я беспокоился за Габриеля. Когда мы расстались, он был не в себе, и я очень боялся, что он сделает какую-нибудь глупость. Как видишь, мои опасения подтвердились.
– Тут Филипп малость покривил душой; причина его ухода была гораздо банальнее. Днем ему не удалось как следует отдохнуть с дороги, и он раньше времени выбился из сил, но не хотел обнаруживать этого перед принцессой.

Маргарита наклонила голову и нежно коснулась губами его губ.

– В таком случае, милый, за тобой должок.

Филипп улыбнулся:

– А я не люблю оставаться в долгу.

– Ну так что, начнем?

– Где? Прямо здесь?

– Нет, я предпочитаю заниматься этим в постели.
– Она ловко соскочила с его колен и, смеясь, протянула ему руку.
– Пошли, пока я еще в состоянии ходить. Не то тебе придется нести меня.

– Без проблем, - ответил Филипп и подхватил ее на руки.

Позже, утомленные ласками, они лежали рядышком на широкой кровати в принцессиной спальне. Филипп уже начал погружаться в сладкую полудрему, как вдруг до его ушей донеслось тихое всхлипывание. Затем еще одно.

Он раскрыл глаза и озадаченно взглянул на Маргариту. Щеки ее были влажные от слез.

– Что с тобой, милочка?

– Да так, ничего, - ответила она, утирая слезы.
– Просто... просто я подумала, что... что...
– Лицо ее сказала плаксивая гримаса, и она с нытьем в голосе, точно обиженный ребенок произнесла: Ты-не-лю-бишь-ме-ня!