Маргиналы 3

– А-а-а, Вы про Веру Андреевну что ли? – ехидно улыбнулся Егор, – ну, говорит, что работы много. А еще сказала, что со следующий недели с поварами будет работать, правда не знает, получится у нее или нет. Интересно, а кто тогда вместо нее столы будет убирать… – парень задумался. А когда перевел взгляд на Кузьмича, ему стало и страшно и смешно одновременно. Охотник из последних сил держался, чтобы не взорваться. Лицо побледнело и только кое-где оставались красные пятна, напоминающие аллергию. Нижняя губа нервно подрагивала.

– А про меня она что сказала? – как можно спокойнее спросил он.

– А! Так это Вам самому надо у нее спросить – ответил парень, откладывая столовые приборы в сторону и готовясь бежать.

– Ну сейчас я тебе устрою! – вскочил Кузьмич, и прихрамывая бросился догонять заливающегося смехом Егора.

***

Как можно плотнее замотав голые участки тела тряпками, Кузьмич полез на дерево. Он давно приглядел этот улей, но уж больно не хотел связываться с дикими пчелами, однако сегодня у него был план. С трудом добравшись до нужного места, Охотник полез в рюкзак. Улей был огромен и устрашающе гудел. Поняв, что замотанными руками ничего достать он не сможет, старик аккуратно снял тряпки и достав из рюкзака кусок трухлявой древесины поджог его. Повалил дым. Хорошенько обкурив улей, Кузьмич аккуратно достал немного меда и убрал его в рюкзак. Дело было сделано, все прошло как нельзя лучше. Выбросив тлеющую деревяшку, старик аккуратно пополз вниз, мысленно празднуя победу. Но в какой-то момент он неудачно поставил ногу, поскользнулся и уже было полетел вниз, но зацепился рюкзаком за ветку и повис. Ветка изогнулась, как лук под тяжестью руки Охотника и угрожающе потрескивала. Кузьмич болтался в двух метрах над землей, пытаясь зацепиться руками за ствол дерева. Кое-как ухватившись за него, он со всей силы рванул рюкзак, чтобы освободить его. Ветка отцепилась и отпружинив вверх, со всего маха ударила улей, сшибая его с дерева. Улей, падая пролетел мимо Кузьмича и разбился о землю. Разъяренные пчелы с диким гудением бросились на поиски обидчика. Так быстро старый охотник еще никогда в своей жизни не бегал. Рухнув с дерева, облепленный взбесившимися пчелами, он бежал в сторону укрытия, размахивая руками, что, впрочем, ему вовсе не помогало. Такое ощущение, что они жужжали всюду: в глазах, в ушах, в носу. Добежав до небольшого пруда, скинув рюкзак, Кузьмич нырнул в воду с головой. Пчелы яростно жужжали над водой, выжидая свою жертву, но так и не дождавшись, спустя какое-то время, улетели. Кузьмич, выбравшись мокрый, покусанный, но крайне довольный собой, ведь мед был дороже золота, поплелся в Обсерваторию.

Ужин уже закончился и в столовой никого не было, только Вера Андреевна заканчивала уборку. Кузьмич, набравшись смелости, подошел ближе и негромко кашлянул, чтобы привлечь внимание женщины. Вера Андреевна бросила на него беглый взгляд и продолжила работу, но тут же выронила из рук тряпку и испуганно прижала руки к груди.

– Господи! Прохор Кузьмич, да что же это с Вами? – встревоженно спросила она. Промокший до нитки охотник, закутанный в тряпки, поверх защитной маски, стоял перед ней, держа в опухших руках небольшой контейнер с медом.

– Вот, Вера Андреевна, это я Вам принес – торжественно произнес он сквозь маску, протягивая подарок. Женщина стояла в недоумении.

– Что это? Мед? Откуда? Да что же Вы стоите, Прохор Кузьмич? Вы садитесь, а я за чаем схожу. Вот это Вы угадали, что я мед люблю! Уж и не думала, что еще хоть когда-нибудь попробую.

Женщина усадила Охотника, а сама поспешно удалилась на кухню за чайником. Кузьмич снял с себя тряпки и маску и принялся ждать. Наскоро вернувшись Вера Андреевна чуть не выронила чайник из рук. Покусанное лицо Кузьмича распухло, левое ухо раскраснелось и оттопырилось, увеличившись в размерах. При этом старый охотник светился как начищенный самовар, улыбаясь во весь рот, глядя на женщину.

– Ох, Прохор Кузьмич, да как же это Вас так угораздило? Ведь живого места нет – причитала Вера Андреевна.

– Ах, это? Всего лишь царапины. Я даже не заметил – бахвалился Кузьмич, махнув опухшей рукой.

– И мокрый весь, хоть бы куртку сняли, заболеете ведь, нужно срочно горячего чаю с медом – засуетилась женщина.

– Для нас, охотников, дело привычное. Еще не хватало воды бояться! – гордо ответил Кузьмич, пытаясь взять кружку негнущимися пальцами.

– Ой, ну что Вы! – женщина всплеснула руками, – давайте я Вам помогу.

Сев к Охотнику поближе, она начала поить его с ложечки, периодически спрашивая, не слишком ли горячо. Кузьмич был так счастлив, что в него можно было смело заливать раскаленную лаву, он бы ничего не почувствовал.

***

В палатке все спали, в то время как женщина сквозь сон услышала странное бормотание. Не поняв спросонья что происходит, она зажгла горелку и прислушалась внимательнее. Голос доносился с кровати ее старшей дочери. Накинув халат, мать нехотя пошла в ту сторону, откуда шли звуки. Свет лампы подрагивая коснулся лица спящей девочки, и женщина онемела от ужаса. Напуганные, широко открытые глаза ребенка словно в трансе смотрели в одну точку. Девочка, как в бреду ворочалась и бормотала что-то невнятное. Отставив лампу, женщина бросилась будить дочь, но тело девочки, как тряпичная кукла, висело в руках матери, и она никак не могла прийти в чувства. Женщина в панике снова схватила лампу и побежала за помощью.

В это время в своей комнате в холодном поту, вскочив проснулся Святогор, руки его окоченели, хотя в помещении было очень тепло, изо рта шел пар, а по стенам от света горелки плясали зловещие тени.

– Корней… – прошептал старик и, схватив свои атрибуты, выскочил в зал. Он еще в прошлый раз поставил ловушку, нарисовав на земле руну «Ловец снов», которая теперь сработала. Поток темной энергии спускаясь от стеклянного купола, словно смерч, закручиваясь уходил в центр руны. Ни секунды не медля шаман надел маску и бросился в самый центр, исчезая в водовороте тьмы.

Девочка висела, отчаянно цепляясь слабеющими руками за край скалы. Это был самый сильный ее страх, – страх высоты. Дыхание перехватило от ужаса так, что невозможно было вздохнуть. Под ногами была бездна и единственная ниточка связывающая с жизнью – это скользкий камень, за который она уцепилась. Силы уже покидали ее. В голове безостановочно звучал мерзкий шепот, от которого хочется отмахнуться, убежать, спрятаться, но это невозможно и остается только одно – сходить с ума.

– Что тебе нужно от меня, старик?! – крикнула девочка, стараясь не смотреть вниз.

– Твоя смерть! – звучало отовсюду.

Девочка рукой отмахнулась от голоса, в то время как пальцы второй руки скользнули по камню. Вытянув обе руки вверх она, словно пыталась ухватиться хотя бы за воздух, закрыла глаза от страха.

– Держись! – раздался совсем другой, живой голос, и кто-то с силой схватил ее за руку. Открыв глаза, она увидела человека в маске. Шаман, лежа на краю обрыва, успел схватит руку девочки обеими своими руками. Он начал шептать заговор, амулет висевший на его запястье в виде паука, заключенного в круг, ожил. Паук покинул круг и начал ползать по держащимся друг за друга рукам, намертво сплетая их своей паутиной. Окончив дело, он вернулся на свое место.

– Не бойся, я не отпущу – прошептал Святогор, глядя в испуганные глаза девочки.

– Опять ты, шаман! – раздался шепот в голове старика. – Ты и правда думаешь, что можешь противостоять мне? – прозвенел гулкий хохот, как эхо звучащий отовсюду.

В этот момент скала, на которой лежал шаман, исчезла. Он падал вниз, видя неумолимо приближающуюся землю. Инстинктивно закрыв лицо руками, он на мгновение потерял концентрацию, но этого мига было достаточно. Прогнав наваждение, шаман понял, что было уже поздно, их руки расцепились и девочка падала в бездну…

***

Демьян вбежал в палатку вслед за обезумевшей матерью, которая тут же бросилась к постели дочери, пытаясь ее разбудить, но тщетно.

– Что тебе нужно от меня, старик? – очень отчетливо прозвучал голос девочки, не выходящей из транса. Спустя мгновение ее глаза округлились от ужаса, она закричала, отчаянно, размахивая руками, пытаясь уцепиться хоть за что-то, словно в невесомости повиснув над кроватью.

Святогор бросился со скалы пытаясь схватить ребенка, но не успел, он видел весь ужас в ее глазах, когда ее тело коснулось земли. В этот миг морок исчез, он лежал без сил на сырой земле зала, в ужасе понимая, что все кончено. Где-то капала вода. А в палатке, безутешная мать держала на руках изломанное тело дочери…