Марионетки
Шрифт:
ГЛАВА 2
Остаток дня прошел без приключений, но непогода расходилась не на шутку. Дождь лил как из ведра, сине-белым пламенем вспыхивали молнии, грохотал гром. Владимир Николаевич затравленно съежился в углу дивана. Похоже, он боялся грозы. В девять вечера я позвонил Юрке.
— Пробил [3] номера? после краткого приветствия осведомился я.
Юрка на мгновение замялся.
— По двум из них справочная данных не дает. Попробую выяснить через свои связи, но на это уйдет время. Мой приятель из милиции сейчас в командировке. Вернется в среду или в четверг. Остальные четыре принадлежат трем девчонкам и одному парню. Навестим их завтра. А у тебя какие новости?
3
В данном контексте — «узнал, разведал».
Я
— Н-да! Де-ла-а! — протянул наконец Голиков. — Все гораздо серьезнее, чем мне казалось! Присматривай получше за клиентом! Не дай Бог ночью что-нибудь случится!
Юрка будто в воду глядел. Неприятности не заставили себя долго ждать. Когда коммерсант с грехом пополам уснул, я расположился на кухне, глотая одну чашку кофе за другой. Постепенно на улице и в подъезде стихли все звуки, погасли окна соседних домов, навалилась мертвая тишина, нарушаемая лишь монотонным тиканьем стенных часов. Несмотря на изрядную дозу кофеина, меня неудержимо клонило в сон. Периодически я задремывал, клевал носом. Перед глазами возникало соблазнительное видение: мягкая кровать, белоснежная простыня, большая прохладная подушка. Лечь, расслабиться, погрузиться в сладкие грезы… Внезапно я насторожился, прислушался. Кто-то открывал ключом входную дверь. Сон будто ветром сдуло. Неслышно ступая, я прокрался в прихожую. Как выяснилось, очень своевременно. Дверь тихонько приоткрылась, и в квартиру вошли двое людей в противогазах. Не осознав толком, в чем дело, я тем не менее машинально задержал дыхание и выбросил вперед правую ногу. Один из незваных гостей, хрюкнув, вклеился в стену, другой попытался оказать сопротивление, но было поздно. Жесткий удар ребром ладони по шее мгновенно привел его в бессознательное состояние. Глаза щипало. Включив свет, я понял, что газ шел из разбитой стеклянной ампулы, лежащей недалеко от входа. Я поспешно стянул с них маски. Одну нацепил на себя, другую на Куракина, который, похоже, успел глотнуть отравы. Лицо коммерсанта посинело, дышал он хрипло, с присвистом. В уголках губ пузырилась слюна. Я распахнул все окна, мысленно умоляя Бога, чтобы газ оказался не смертельным. Затем вернулся в прихожую. Оба моих недавних противника валялись в глубоком обмороке. Теперь я смог рассмотреть их как следует: молодые парни восемнадцати-двадцати лет, довольно крепкого телосложения и с почерневшими от удушья физиономиями. Они были живы, но, судя по всему, отключились основательно. Я набрал Юркин номер. Трубку долго никто не снимал.
— Какого черта! — послышался наконец сонный раздраженный голос Голикова. — Не мог до утра подождать?!
— Мудила хренов! — взорвался я. — Приезжай быстрее! У нас гости!
— Что за голос у тебя странный?! — поразился Юрка. — Как из бочки!
— Не из бочки! Я говорю, заткнув нос и не дыша. В квартире ядовитый газ! Быстрее, твою мать!
Натянув обратно маску, я крепко скрутил пленникам руки за спиной их собственными брючными ремнями. Потом принялся терпеливо ждать. Юрка появился примерно через сорок минут. К тому времени воздух в квартире очистился, и я с облегчением стянул противогазы с себя и с Куракина. Голова у меня взмокла от пота, в ушах раздавался непрерывный звон, перед глазами плавали черные круги. Владимир Николаевич еще не очнулся, хотя выглядел значительно лучше. С лица исчезла синева, дыхание выровнялось.
— Сектанты! — безапелляционно заявил Голиков, едва взглянув на бесчувственные тела.
— Откуда ты знаешь?
— Чувствую! Кроме того, если принять за основу эту версию, все становится совершенно ясно! Мадемуазель Куракина затесалась по дурости в их компанию, там ее окрутили, возможно зазомбировали, приказали уйти из дому. Сектанты узнали о завещании и решили прикончить Ириного папочку. Его состояние автоматически переходит к девчонке, вернее, к оседлавшему ее гуру…
— Гуру? — удивился я.
— Ну да! Секта восточной ориентации. Нечто вроде кришнаитов или «Аум Сенрикё»! Погляди на их бритые бошки!
Один из пленников слегка пошевелился и застонал.
— Будем допрашивать здесь? — спросил я.
Юрка задумался.
— Оно не хотелось бы, — спустя минуту неуверенно сказал он. — Кругом люди! Не дай Бог вызовут милицию! Прикинь, как мы будем смотреться!
— Да уж!
— Игорь, что случилось? Зачем вы надели на меня противогаз? — донесся из комнаты слабый голос Куракина. — Голова раскалывается — мочи нет!..
Бизнесмен, пошатываясь, вышел в прихожую.
— Господи! — удивленно воскликнул он, заметив бритоголовых визитеров. — Кто они такие?
— Очередные похитители, — криво усмехнулся Юрка. — Открыли дверь, пустили отравляющий газ. Хорошо, Игорь вовремя спохватился!
Владимир Николаевич застыл как изваяние.
Казалось, его вот-вот хватит кондрашка.— Не могу больше! — обреченно прошептал он. — Это какое-то безумие! Испорченные тормоза, попытки похищения!..
— Ребята действуют наверняка, — усмехнулся Голиков. — Не полагаются на «авось». На случай, если вы по каким-либо причинам не сядете в машину или поедете на другой, — приготовили группу захвата. Когда она облажалась прислали вторую. Дай Бог, чтобы поблизости не ошивалась третья…
— Кончай базарить! — перебил я. — Надо решать, что делать с этими!
— Придется вывозить на природу!
— Ирины ключи! — не слушая нас, пробормотал Куракин, указывая рукой на связку, оброненную во время драки одним из гостей.
— Бедная девочка!
— Прокатитесь с нами? — спросил его Юрка.
— Что-о?!
— Нужно их допросить! — пояснил Голиков. — Узнать, кто прислал, где находится ваша дочь. Для этого придется применить некоторые специфические методы воздействия. Они вряд ли исповедуются добровольно!
— Нет! Нет! Нет! — замахал руками Куракин. — Я никуда из квартиры не выйду!
Мы пытались его уговорить, привели массу убедительных доводов, но бизнесмен продолжал упорно стоять на своем.
— Проклятье! — выругался наконец Юрка и отозвал меня в сторону.
— Старый дурак наделал в штаны! — тихо сказал он. — Но оставлять его одного мы не имеем права. Кто знает, вдруг еще какие-нибудь придурки заявятся! Ты управишься один?
— Попробую! — неуверенно ответил я. — Только помоги дотащить их до машины…
По правде сказать, ехать мне не хотелось. Я сразу почуял неладное, но действительность превзошла самые худшие ожидания…
Запихнув пленников на заднее сиденье, я махнул на прощание Юрке и завел мотор. Стояла глухая ночь. Безлюдные улицы затаились в настороженном молчании. Гроза кончилась, но тучи рассеиваться не спешили, собираясь с силами для нового ливня. Видимость была скверная. Единственным источником света были уличные фонари, все более и более редевшие по мере приближения к окраинам. Тем не менее до выезда из города я добрался благополучно и свернул на первое попавшееся шоссе. Миновав сонный пост ГАИ, я увеличил скорость. По сторонам мелькали темные стволы деревьев. В попадавшихся по пути частных домиках не светилось ни одно окно. Неожиданно сзади послышался подозрительный шорох. Я машинально нажал тормоз, но было поздно. Один из бритоголовых, непонятным образом освободившись, вцепился мне в горло. Мы как раз проезжали мост через небольшую речушку. От неожиданности я выпустил руль. Машина потеряла управление, сбила хлипкое ограждение и кувыркнулась в воду. Дальнейшие события я помню плохо. Каким-то чудом мне удалось выбраться под водой из машины, хотя, как я потом узнал, это на редкость трудная задача даже для профессионального каскадера, и вынырнуть на поверхность. Бритоголовые, вероятно, утонули. По крайней мере ни одного из них я больше не встречал. Жадно хватая ртом воздух, я из последних сил поплыл к берегу. Голова гудела, руки плохо слушались, тело окоченело от холода. Прошла целая вечность, прежде чем я снова очутился на твердой земле. Одежда промокла до нитки, но доллары, лежавшие в застегнутом на «молнию» кармане кожаной куртки, по счастью, почти не пострадали.
«Проклятый Куракин! — яростно прошептал я. — Ссыкун хренов! Если б не твоя трусость, ничего б подобного не случилось! Ну ничего, падла, ничего! Юрка за свою тачку последние штаны с тебя снимет!»
Тучи, так и не разродившись очередным дождем, начали постепенно рассеиваться. В образовавшийся просвет выглянул бледный диск луны. Подул прохладный ветерок, и я затрясся в ознобе. Нужно возвращаться в город, но как?!
Шоссе словно вымерло. На мгновение мне показалось, будто я последний человек, оставшийся на планете. Вот сейчас доберусь до города, а там ни души: пустые брошенные дома, мрачные безмолвные улицы, тлен, прах, смерть! Тряхнув головой, я отогнал наваждение, чтобы согреться, отжался пятьдесят раз на кулаках, вышел на шоссе и побрел по направлению к Москве. По самым скромным подсчетам до города было не менее двадцати километров. Несколько раз мимо проносились машины, но ни одна не остановилась. Водители не без оснований опасались сделаться жертвой грабежа, а то и голову потерять. В последнее время ночные разбои на дорогах стали обычным явлением. Лишь на рассвете мне удалось тормознуть потрепанный «Москвич» и к шести часам добраться до дома Куракина.
Узнав о случившемся, Юрка разразился отборной руганью, нимало не стесняясь, покрыл бизнесмена пятиэтажным матом и потребовал компенсации. Владимир Николаевич безропотно раскошелился и даже вручил мне тысячу долларов в качестве премии за перенесенные мытарства. Это обстоятельство, а также двести граммов армянского коньяка вернули мне хорошее расположение духа. Голиков еще немного поерепенился, но вскоре тоже успокоился.
— Нам нужна машина! — сказал он, затягиваясь сигаретой. — Моя утонула, ваша и Игорева неисправны…