Мария

– Вот что, тявка, ты мне тут не тыкай! – мурлыкнула я, попытавшись сделать голос как можно ласковее. – Ещё когда твоя бабка ходить не умела и материнским молоком питалась, меня та самая Верховная ведьма Варвара лично спрашивала, как можно с наименьшими затратами проконтролировать общий магический фон города. И я тогда ей посоветовала использовать собак в качестве патрульных, потому что у них, то есть у вас, дорогие мои, чутьё. И Верховная со мной согласилась. И благодаря этому ты сейчас так гордишься своей работой.

С этими словами я элегантно взмахнула хвостом и прошествовала во двор мимо обалдевших собак. Прямо сквозь сдвоенный барьер. Сигнальный контур даже не колыхнулся. Что, ещё и контур? Хм, а я его сперва даже и не заметила. Хорошо поставили, чисто. Наверное и в самом деле работа Варвары. Молодец, девочка.

Внутри контура было… пожалуй, я бы сказала громко, но не скажу – это не слишком подходящее слово. Скорее уж наоборот – там царила полнейшая тишина. Но эта тишина хлестнула по ушам не хуже грохота стартующей ракеты.

Это сложно объяснить, но мы, кошки, воспринимаем мир не так, как люди. Мы способны видеть и слышать гораздо дальше, чётче и в разных диапазонах. Так вот, во дворе было совершенно тихо. В человеческом понимании этого слова. Я же моментально услышала частые всхлипывания. На третьем этаже одной из пятиэтажек, уткнувшись лбом в оконное стекло, плакал ребёнок. Человеческий ребёнок. Девочка. Ведьма. И сейчас эта маленькая ведьмочка находилась на грани истерики. Я имела весьма неплохое представление о том, как у ведьм проявляется истерика. А особенно у тех ведьм, которые ещё не умеют себя контролировать.

Пожалуй, Варвара правильно поступила, когда установила барьер.

А пока что я поспешила выйти за его пределы, потому что иначе мне пришлось бы лицезреть не слишком приятное зрелище – двух первых в мире собак, умерших от удивления и любопытства.

– Как ты это сделала? – набросилась на меня лохматая, едва я переступила искрящуюся черту барьера.

– Ножками, - улыбнулась я. Улыбаться мне совершенно не хотелось, но положение обязывало. Я не имела не малейшего понятия о том, что делать дальше, совершенно не владела ситуацией, зверски хотела нецензурно выругаться и ещё больше жаждала обругать Верховную, но сама не знала, за что именно… Короче, пришлось улыбаться.

– Прекрати надо мной издеваться! Я тебя серьёзно спрашиваю! Это мой участок, это моя работа, и меня интересует, как ты это сделала? И кто ты вообще такая?

– Действительно, миледи, а вы, собственно, кто? – поддержал патрульную пёс.

– Неужели вы до сих пор не поняли? – О, как же мне осточертела собственная слащавая улыбка!

– Есть некоторррые пррредположения, - серьёзно кивнул Ричард.

– Какие ещё предположения? – взвилась лохматая, - А почему я не в курсе? Что это вы за заговоры плетёте у меня за спиной? А?

– Не за спиной, а перед носом. Впрочем, вы, может быть, не расслышали. А я ведь уже говорила, что меня зовут Мария. Мария Бастинда Бао-Ли.

– Тяв? А попроще никак нельзя?

– И давно вас так зовут, миледи?

– Здесь и сейчас меня зовут именно так. И никак иначе.

Рыжий почтительно склонил голову, давая понять, что его догадки подтвердились. Однако, мне всё больше и больше нравился этот пёс. И всё меньше и меньше его спутница.

Но чёрт возьми, что же делать-то?

Я на отошла на пару метров в сторону (лохматая тут же горделиво завиляла хвостом, явно причисляя моё отступление к своим личным заслугам) и прикрыла глаза, вызывая в мыслях образ Верховной:

– Варька! Ты где? Слышишь меня?

– Первый, первый, я седьмой! Слышу вас хорошо, высота пол сотни метров над уровнем Волги, полёт нормальный.

– Тебе бы всё шуточки… Ты вообще представляешь, что тут происходит? У малявки потенциал как у…

– Как у меня в юности? – голос в моей голове разом посерьёзнел. – Я в курсе, поэтому тебя туда и послала. Ну, успокой её как-нибудь, лапши на уши навешай – ты же это умеешь. А я попозже подлечу, тут такое твориться…

Что подразумевалось под «таким», я рассмотреть так и не смогла. Звук шёл хорошо, а вот картинка дребезжала и перескакивала с места на место, подсовывая внутреннему взору то прядь рыжих волос, то черенок метлы, а то и просто затянутое тучами небо.

– Мне плевать, что у тебя стряслось, но если выясниться, что эта малявка не любит кошек, тут пол города снесёт. Да ещё патрульная какая-то невразумительная. Ты бы им тесты на психологическую устойчивость проводила, что ли?

– Ладно, учту. Ну правда, удержи её как-нибудь. А то у меня тут какая-то дрянь портал ставит прямо над дельтой. И представляться упрямо не желает.

– Ну и впустила бы, - фыркнула я, - Не армия же на драконах там прётся.

– Одних впусти, других впусти… У нас город или проходной двор? Мне вьетнамцев на рынке хватает!

– А что тебе вьетнамцы? Они собак едят… или это корейцы?

– Мусь, всё, мне некогда… Ай, зараза! …Совсем некогда. Хочешь, Олежку тебе пришлю для компании?

– Ну шли, что уж теперь… И поосторожней там, у тебя-то не девять жизней!

Конец фразы ушёл в никуда - Верховная разорвала связь. Я поморщилась. Вот непутёвая девчонка! Совсем себя не бережёт. Как будто больше некому заняться этим дурацким порталом… То есть, она конечно, лучшая, кто же спорит. Но когда в центре города хлюпает носом бомба замедленного действия с активированным детонатором… Хм…

Я уселась на тротуар и остервенело, не обращая никакого внимания на собак, почесала задней лапой за ухом.

А ведь не в портале дело… Она просто боится. Знает, чем кончится дело, вот и боится. Закон природы: в мире не могут одновременно существовать две Верховные ведьмы, равные по силе. Слабейшая должна умереть. Хотя нет, «должна» - неверное слово. Никому она ничего не должна… Но почему-то всегда умирает. От старости, от несчастного случая, от рук завистников и врагов, или в поединке с соперницей. Это и есть то самое, что называют судьбой.