Маркиза с сюрпризом

— А я столько не гажу, чтобы каждый день изображать смиренную горожанку. Значит, в храм.

Попа привычно зачесалась, намекая, на правильное направление для влипания в проблемы. Надо домой за охранным амулетом от нехороших воздействий заскочить.

Маменьку я уже не застала, а то бы от счастья лицезрения дочери в платье ее приступ схватил, и доктор Густав был бы вызван по делу. Я может и не обращаю внимание на мнения всяких клуш, но явиться в штанах на прием к падре — это вызов уже самой Святой Матери. Я не настолько смелая, чтобы перечить богам.

Днем в храме людей не наблюдается. Наверное, в пантеоне такой же рабочий график, как у обычных мирян, а благословения они отвешивают строго либо рано утром, либо поздним вечером.

Главный храм поражает всех неверующих своим размахом еще за три квартала. Чтобы куда бы ни пошел в центре города, мысли о спасении души не покидали грешную голову. Каждый из Кененгов что-то достраивал от себя и в результате храм изнутри выглядел как уголок творчества ребенка. Высоченные колонны то с завитушками, то с резьбой. Абсолютно разные витражи. Три статуи Святой матери не похожие друг на друга. Скамей и тех не найдешь двух одинаковых.

Я привычным жестом обмакнула пальца в чашу со слезами (хотя на самом деле тут плескалась простая вода) и коснулась виска, глаза и рта. «Вверяю тебе Святая Матерь наша свои думы, виденья и слова» — так обычно принято говорить. Но лучше бы боги не знали, что творится в головах у преклоняющих колени. Особенно у меня. В очередной раз мысленно хохотала над второй статуей. К такому «лику» больше подойдут рога, а не нимб.

Каморка для падре и его помощника располагалась за алтарем. Туда я и устремилась по проходу, эхом шагов тревожа богоугодную тишину.

Но меня постигло разочарование. Падре Оттисона не оказалось. Его сдал помощник: молодой, прыщавый парнишка со смешно оттопыренными ушами. Он краснел и мял в руках промасленную тряпку, будто только что разделывал труп падре в их каморке.

На груди нагрелся амулет, а попа снова отчаянно засвербела. И почему у меня проклятая метка не выступила на плече, как положено? Приходиться неприлично почесывать то, что трогать вообще противопоказано по этикету.

Капля магических способностей это много или мало? Когда камни силы ведьм разрушали, а самих сожгли, магический потенциал нации пошел на спад. Теперь если находят хоть что-то уже повод ликовать. Мои возможности чисто из теоретических. Видеть могу, а использовать нет. Так вот, от парнишки шел флер.

Отрок, припертый к холодной стене моим хоть и не столь внушительным, но все же бюстом полного третьего размера, удивленно хлопал глазами, и каяться не спешил. Только с прибытием обер-офицера, главного мага и «вороненка» дело сдвинулось с точки. Последний, к слову, сходу сделал предложение мне, за что получил подзатыльник от начальства, пинок под зад от меня и блокировку от мага.

Увы, написать статью о насильственном одаривании любовью в храме мне не дали. Парнишку тут же прибрали внутренние службы Его Величества Кененга Девятнадцатого. Еще бы маг такой силы сеет в народе заповедь: любите и размножайтесь. А всех «счастливых» обрученных в обязательном порядке познакомили с кабинетом главного мага и амулетом для снятия внушения. Первым свободу получил падре. Он потом радостно обнимался в храме со всеми статуями по очереди. Хлоя к разрыву помолвки отнеслась непонятно: с одной стороны, зачем ей старик, с другой — все же маркиз. Теперь она точно решила ждать предложения от кого-нибудь из Кененгов.

Глава 2. Некромант-добряк и герцог-пират

— А у нас некромант завелся, — буднично бросил наш осведомитель. Человек без имени и каких-либо примет. За такого в толпе даже глаз не зацепиться. В помещение он не входил, а просачивался. В пустой комнате без мебели прекрасно сливался со стенами. Но за золотой мог принести хоть нижнее белье самого короля.

— Целый некромант? — я не удержалась от усмешки. Скорее нервной, нежели недоверчивой.

— Целый он там или по частям, то мне не известно, — у осведомителя чувство юмора атрофировалось еще при рождении. — Мне сторож по секрету шепнул, что нашли три разрытых могилы. Но копали их не лопатами, а будто кто-то вышел изнутри. Ясно дело, народ пугать никто не хочет, вот и замалчивают. В нашем городе некроманта лет двести не видели.

Конечно, не видели. Кончились они потому что. Вместе с камнями силы и ведьмами. Не рождаются больше. Говорят, в соседних странах, куда бежали те, кто не хотел гореть на костре, еще пара-тройка наберется, а у нас совсем глухо. Ведь управление нежитью сильнейшая из наук.

Взгляд главреда прогулялся по «радостным» лицам сотрудников и ожидаемо остановился на мне. Попа отозвалась предвкушающим покалыванием.

— Ну не Раша же отправлять, — виновато развел руками Ганс.

Замечательно. Из-за моей капли меня посылают ловить некроманта! Тут уже главное, чтобы сенсация не обернулась некрологом. Я даже приблизительно не представляю, как их выслеживают. Домашний общетеоретический курс мне читал профессор Шторф, старичок-одуванчик и не было такого урока «ловля некроманта на живца подручными средствами».

Я честно сопротивлялась. Даже запертая дверь женского туалета не остановила Ганса. Чем ближе королевский бал, тем беспощаднее становился главред. Он бы и сам рад отправиться на поиски некроманта, но обязан беспрестанно изображать ценителя красоты у всех модисток города. Ведь муж и отец это не только кошелек, но и мужской взгляд на наряд, который, впрочем, часто игнорируют с фразой «что б ты понимал, это ж мода!».

Из убежища меня выковыряли, нацепили на шею фотографический амулет, на руках защелкнули напульсники, а в зубы сунули ридикюль с пистолем.

— Ты главное в открытую не суйся, — напутствовал Ганс под мое выталкивание из офиса. — Схоронись где-нибудь в сторонке. Нам и фотографий за глаза будет. Но уж если повезет, за интервью я тебя награжу. Грамотой. Именной.

Не успела я в красках обрисовать сложные взаимоотношения главреда и его «благодарностей» как меня по попе хлопнула входная дверь, способствуя ускоренному спуску по ступеням.

— Я же маркиза. А с маркизами так нельзя, — обиженно сообщила ей.

Городское кладбище днем имеет унылый вид, а ночью — пугающий. Еще и сторож спокойствия не добавлял.

— Местечко-то умиротворенное, госпожа. Духи если и водятся, то интеллигентные. Ни тебе воя, ни тебе стона. Пару раз хлопнет где калитка. И все. Склеп имеется приличный. Не извольте беспокоиться.

От «приличного» склепа холодом веяло так, что теплый шерстяной костюм казался легким летним платьем. А рядом как раз разрытая могилка присутствует. В общем уже не понятно трясло меня от ледяного ветра или жути.

Внутри временного убежища было темно. Но хотя бы сквозняка нет. Я, пританцовывая, подула на пальцы, возвращая им чувствительность. Не мог некромант проявить себя чуть раньше, когда по ночам еще тепло было!