Марсала

И всё остальное меркло рядом с осознанием того, что Павел так легко был готов от неё отказаться. Даже увольнение. Даже его обман.

Хотя действительно — обман ли? Да, он не предупредил о появлении Ершова. Но в сотый раз прокручивая в голове последние события, Рита вспомнила утро в охотничьем домике и телефонный звонок с новостями из компании, а также некую задумчивость начальника после него, и пришла к выводу, что, скорее всего, Стрельцову стало известно о личности навязанного партнёрами архитектора как раз тогда, когда они находились в Лесогорском. И Павел наверняка просто не хотел испортить момент. Умолчал, отложил на потом.

И какой же это сейчас, после всего, что случилось, казалось сущей мелочью! По сравнению с его недоверием, которое словно перечёркивало всё остальное! Сковывало по рукам и ногам, загоняло в тупик, заставляя сомневаться в настоящем отношении Павла, в его чувствах.

Маргарита промаялась ночь без сна от гадкой, неутихающей боли в груди. Её выворачивало наизнанку от эмоций, от осознания несправедливости и действительно какой-то несусветной глупости всего, что произошло. Но ничего изменить она не могла… Оставалось только уповать на время, которое должно загладить раны, и набраться терпения, чтобы это пережить этот период. Ведь когда-то она справилась и с более серьёзными вещами… И если окончательный разрыв неминуем, она переживёт и его, никуда не денется. Постепенно всё войдет в колею, вернется на круги своя. Почти всё — ведь работа, которая всегда служила палочкой-выручалочкой, теперь в прошлом…

А наутро навалилась тоска. Глухая, липкая, от которой нельзя было скрыться, нельзя никуда деться. Стены давили, а ничегонеделание только усугубляло ситуацию. Рита пыталась читать, смотреть какой-то сериал — всё без толку, мысли её были далеко, и сосредоточиться на чём-то другом не получалось.

И какие бы выводы не крутились в её голове, как бы погано не было на душе, в глубине души она всё-таки ждала. Снова ждала от Стрельцова шага, даже не понимая до конца, как поступит сама в ответ. Простит ли его недоверие?

Наверное, простит. Каким бы обидным не был сам его факт… Просто не сможет по-другому. Да к чёрту обиды, к чёрту гордость! Ей же физически плохо без него, она уже просто выть готова…

Но Павел молчал. Не предпринимал никаких шагов. Не объявлялся, не звонил, не писал. Упрямился? Или действительно разочаровался? Если бы знать!

Если бы знать наверняка, что попытка сближения с её стороны, будет воспринята так, как надо… А если Павел действительно устал от попыток достучаться до неё? Ведь любому, даже самому железному терпению когда-то приходит конец! Если он решил, что с него хватит, что вернуться к прошлой, свободной и необременённой жизни будет проще, чем связывать её с настолько замороченным на своих страхах из прошлого человеком? Если ему просто вконец надоели её метания? Ведь он взрослый, самодостаточный мужчина, он знает, чего хочет от жизни и от отношений, зачем ему все эти страсти-мордасти, страхи, обиды, ревность, громкое хлопанье дверьми?

Нет, Рита не перенесёт отказа… Не переживёт, если в ответ на свой первый шаг, не получит шага навстречу. Лучше сразу умереть на месте, чем быть отвергнутой ещё раз! Ей крайне важно было сохранить хотя бы каплю собственного достоинства. Перед самой собой. И как бы руки не тянулись набрать номер Стрельцова, или написать пару строк в сообщении, она одёргивала себя. И ждала. Несмотря ни на что, ждала хотя бы самого незначительного намёка на то, что ещё не всё потеряно. Что он не вычеркнул её из своей жизни окончательно.

Ну почему она была такой категоричной?! Если бы можно было вернуться назад, и не идти на поводу эмоций, не делать опрометчивых шагов… Если бы можно было поговорить! Сначала остыть, а потом просто поговорить…

Так прошёл день. Потом ещё один. Рита несколько раз созванивалась с Валерией, которая сейчас тянула работу за двоих, отвечала на кое-какие звонки, приходящие к ней ещё по инерции, и переадресовывала их по новому адресу. Но от Стрельцова не было ни слуха, ни духа…

К вечеру третьего дня она сдалась. Решила, что хуже бесконечного ожидания всё равно ничего быть не может. Нет, писать ему лично она не станет. Но есть же чат! А вдруг Базилио, увидев Риту онлайн, пойдёт на контакт? Не обязательно ведь обращаться напрямую к нему, можно просто поболтать на нейтральные темы в общей беседе. Ну а там… возможно, дело наконец сдвинется с мёртвой точки. Наверное, ей даже простого “привет” от Павла уже будет достаточно для того, чтобы поверить, что не всё потеряно…

Маргарита решительно открыла ноутбук — на нём вести долгие “разговоры” было удобнее, чем на смартфоне. В общий чат она не наведывалась давненько, с той самой поездки в горы. Снова оказавшись в городе, она лишь перекинулась парой слов в личке с переживающей Лексой, успокоив ту. Без лишних подробностей объяснила ей, что они с Базилио действительно давно знакомы, и что не стоит волноваться — всё хорошо, и она больше не злится за участие подруги в афере со встречей на станции. Ну и со своей стороны попросила не афишировать в чате произошедшее — всему свое время…

Авторизовавшись и обменявшись парой приветственных реплик с теми, кто “висел” онлайн, Рита сразу же полезла в информацию о группе, чтобы глянуть, когда Павел заходил в чат последний раз. И… не нашла его имени среди участников! Лихорадочно пробежавшись по списку имён во второй, в третий раз, она убедилась, что глаза её не обманывают — Базилио покинул группу.

Осознание этого факта словно наотмашь ударило Риту. Навалилось неподъемной тяжестью. Трясущимися руками она открыла закладку в браузере с адресом “родного” фото-сайта, но не нашла его страницы и там — по ссылке на профиль Базилио с любого его сообщения на форуме открывалась зияющая белой пустотой страница с “ошибкой 404”.

Он удалился отовсюду. Он больше не хочет “быть причастным” и соприкасаться с ней даже в виртуальном пространстве.

Это конец, поняла Рита.

Конец.

Стрельцов больше не напишет, не позвонит и не сделает и шага в её сторону. Он вычеркнул её из своей жизни. Жёстко, бескомпромиссно, раз и навсегда.

Доигрались, Маргарита Георгиевна… Не только вам хлопать дверьми, гордо писать заявления и уходить с высоко задранным носом!

31

— Какая же я ду-у-ура! — сквозь слёзы костерила она сама себя, сидя на кухне с сёстрами и наконец дав волю словам и эмоциям.

Прошла неделя. Ещё целая неделя вакуума, беспросветной глухой тоски и самобичевания. Ни о каких поисках нового места работы Маргарита даже думать не могла. Всю неделю она просидела дома, будто в прострации, лишь изредка выбираясь наружу. На улице, вторя её настроению, зарядили дожди — осень отвоевывала пространство у затянувшегося лета, на календаре маячил октябрь. Рита даже как-то побродила по близлежащему к дому парку, среди желтеющих и теряющих листву деревьев и ухоженных клумб, дивясь, как давно в её жизни не было вот таких простых прогулок, когда не надо никуда бежать и ничего решать, а можно просто неспешно прохаживаться по улицам, всматриваясь в отражение окружающего пространства в лужах, вслушиваясь в неутихающий городской гул, наблюдая за кипящей вокруг жизнью. И думать. Вспоминать, анализировать, представлять, как всё могло бы быть. Мечтать. Аккуратно, не заходя в фантазиях слишком далеко. Ведь тогда возвращаться в бьющую контрастом реальность будет ещё больнее…

К выходным чуть распогодилось — снова выглянуло солнце, которое быстро подсушило лужи и чуть прогрело воздух. Но всё же осенняя прохлада чувствовалась с каждым днём сильнее и сильнее. Собираясь на дачу, где всё-таки было решено отпраздновать тихим семейным вечером юбилей отца, одеваться Рите пришлось довольно тепло — вечерних посиделок в беседке на открытом воздухе было не избежать.

Суета, творящаяся в их загородном доме, тут же подхватила Риту и понесла по течению, успокаивая, укачивая, заставляя на мгновения оставлять терзающие душу воспоминания. Незлое ворчание матери, шутки-прибаутки отца, галдёж племянников, строгие окрики сестёр на баловство детей… Атмосфера шумного семейного сборища если не лечила раны, то хотя бы помогала забывать о них на какое-то время.