Марсала

— Скоры вы на расправу, Павел Васильевич. Увольняете сотрудников налево и направо… А вдруг там настоящее глубокое чувство?

— Знаю я такие глубокие, — он усмехнулся на этом слове, — чувства. Давно пора было распорядиться, да всё руки не доходили.

Повисла неловкая пауза.

— Твою мать! — выругался он, словно очнувшись. — Рит, ну что мы творим, а? Какая-то несусветная глупость… Ну хочешь… хочешь пошлю шведов к их чёртовой скандинавской бабушке? А? Я серьёзно. Контрактом меньше, контрактом больше… Да плевать мне на них вместе со всеми обязательствами!

— Ты сам себя слышишь, Стрельцов? — с упрёком воззрилась Рита на Павла. — Не надо этих широких жестов, спустись на землю! Положить столько сил, времени, ресурсов, и взять всё, и разом похерить — вот что действительно будет огромной глупостью! Неустойки, репутация, рабочие места… Да что я тебе объясняю, сам знаешь.

Он знал. Он действительно прекрасно всё знал.

— Ну тогда я выставлю Густафссону ультиматум насчёт этого ублюдка. Если они дорожат контрактом, пусть засунут свои условия куда подальше! Да вокруг полно отличных специалистов, неужели не найдётся на его место другого?

— Стоп, — оборвала она его. — Притормози. Я не вернусь. Просто прими этот факт.

— Рита!

— Да дело не в нём, Паш, — устало выдохнула она. — Как ты не понимаешь? Не в нём ведь дело…

— Да понимаю я, Рит, понимаю! Я погорячился, признаю, — удручённо произнёс он, с мольбой в глазах уставившись на неё, — но это же не повод вот так, сразу рубить с плеча! Марго, я с ума схожу, пойми и ты… Я, как его рядом увидел… да у меня просто крышу сорвало, мозги отказали…

— Хватит, Паш. Я всё сказала. Ещё там, в кабинете, — Маргарита отвернулась, больше не в силах смотреть на него.

— В том-то и дело, что ты не сказала ни-че-го! — внезапно взорвался он. — Это именно я всё сказал! И ничего не получил в ответ, — на секунду он замолчал, словно сам себя осадив, и уже более спокойно продолжил: — Наверное, действительно хватит. Хватит стучать в закрытую дверь, хватит биться головой о стену. Как придурок, честное слово… Навязчивый придурок, не заслуживающий понимания…

****

Дверь лифта открылась, заставив Павла замолчать, а в воздухе повис шлейф недоговорённости. В кабину, приветственно кивнув, зашли люди, в компании которых им теперь предстояло ехать до первого этажа.

Стрельцов, на секунду прикрыл глаза, чтобы успокоиться, затем достал телефон и, пролистав список контактов, нажал на вызов.

— Николай Петрович, вы внизу? — проговорил он в трубку. — Да. Подъезжайте на паркинг. Прямо сейчас, да.

— Я на машине, — отозвалась Рита, когда он нажал отбой и сунул смартфон в карман.

— Ты не сядешь за руль в таком состоянии.

— Стрельцов…

— Рита, не выводи меня из себя окончательно! — жёстко отрезал он, заставляя попутчиков непроизвольно оглянуться.

И уже через несколько минут они стояли у служебной машины, не зная, как себя вести и что говорить. Рита словно выдохлась, сил на отстаивания своих позиций больше не было. На неё внезапно навалилась такая вязкая усталость от всего: от громких речей, от порывистых действий, от обид, от недоверия, от непонимания. Хотелось, как в детстве, просто накрыться с головой одеялом и спрятаться от монстров, бродящих вокруг и мешающих своим присутствием жить нормально, не боясь и не оглядываясь по сторонам. Хотелось снова очутиться в старом добром уютном коконе, в том самом панцире, которой столько лет служил ей верой и правдой. Но даже он разбит вдребезги! И назад дороги нет…

А виной всему, казалось бы, мелочи. Там недоговорил, тут додумал… Сколько таких мелочей происходит в жизни человека? Мелочей, на которые он ежедневно закрывает глаза, пытаясь найти компромисс с самим собой и окружающим пространством. Переводит в шутку, загоняет глубоко-глубоко, рассудительно пытаясь не придавать незначительным обидам и мелким недопониманиям большего, чем они заслуживают, внимания, а то и вовсе забыть о них. Но иногда, стоит этим мелочам наслоиться друг на друга, ударить одним скопом, сорваться летящим под откос снежным комом, увеличивающимся с каждым неосторожным действием, с каждым произнесённым в горячке словом, с каждой вынырнувшей из глубин сознания обидой, происходит непоправимое. И остановить этот ком, уже лавиной сметающий всё на своем пути, практически невозможно.

— Оставь ключи, поручу Николаю пригнать твою машину.

— Не стоит. Заберу потом сама.

— Как знаешь…

— По поводу расписания на ближайшие дни можешь уточнять всё у Леры, она в курсе. Завтра позвоню ей, сориентирую в остальном. И не тяни с новым человеком, работы много, ей одной будет тяжело.

Стрельцов согласно прикрыл глаза, и открыл заднюю дверь. Маргарита, не зная, что ещё можно сказать, да и стоит ли, тоже просто кивнула на прощание и забралась внутрь, тут же отвернувшись к противоположному окну. И уже через несколько минут, служебная машина везла её по направлению к дому, а сама она будто в прострации наблюдала за кипящей городской жизнью за окнами, пытаясь до конца осознать произошедшее. Понять масштабы катастрофы. Ещё одной личной катастрофы, силы пережить которую ей сейчас нужны, как ничто другое в этой жизни.

30

Перемены — это хорошо. Перемены тонизируют, не дают впасть в апатию. Перемены способны встряхнуть, заставить собраться, активизировать заложенные в человеке ресурсы. Дело за малым — пережить эти перемены и не свихнуться.

Как бы Рита не уговаривала себя, что всё, что ни делается, делается к лучшему, реалист внутри неё лишь картинно закатывал глаза и криво усмехался. Остаться без работы, отказаться от любимого человека, раздуть из мухи слона… Конечно же, всё к лучшему!

Зато гордость на месте. Вкупе с упрямством. Вот только они не согреют в постели ночами, не сделают утром кофе, не улыбнутся так, что колени подгибаются, и не утопят в море невиданной ранее нежности…

Рита не знала, что делать. В самом прямом смысле этого слова. Наипрямейшем. Просто не знала… А ждать, без уверенности, что чего-то дождёшься, было невыносимо.

В одном Павел был бесконечно прав — за всё время, что они провели вместе, он так и не услышал от неё ответных признаний. Она так и не сказала ему, что любит. Не смогла. Почему? Она и сама хотела бы знать — почему. Пытаясь разобраться в себе, Рита сделала вывод, что, произнеся это заветное слово на букву “л”, она словно бы лишилась последнего, пусть и самого тонкого слоя своей защиты. И она боялась… Тривиально боялась до конца обнажить душу, хотя сама себе давно во всём призналась.

Наверное, это и стало её главной ошибкой. Возможно, не сомневайся Стрельцов в её чувствах, не “стуча в закрытую дверь”, как он выразился в сердцах, всё могло бы быть по-другому. Но он усомнился в ней. И это было чертовски больно! Понять, что он не верит, что он, пусть сгоряча, пусть на какие-то минуты, но допустил возможность того, что Рита предпочтёт другого. Что она до сих пор способна потерять голову рядом с бывшим. С тем, кто использовал её, чтобы банально насолить своему другу, вырваться вперёд в их личной гонке… Как же далеко могут зайти люди в своих играх!