Маршалы Наполеона

В подготовке вторжения на Британские острова Даву проявляет столько служебного рвения, что удостаивается персональной похвалы военного министра Бертье. По окончании инспекционной поездки в Булонь и Остенде 22 флореаля XII года (12 мая 1804 г.) Бертье пишет ему следующее: «Армия, которой вы командуете, гражданин генерал, оправдывает ожидания правительства. Я увидел… вашу преданность Первому Консулу и ваше неутомимое усердие, разделяемое и офицерами, и рядовыми…»^{294}.

Через пять дней после того, как Даву получил это любезное послание, 28 флореаля XII года (18 мая 1804 г.) Франция была провозглашена империей, а Наполеон — императором французов. 19 мая, восстановив звание маршала Франции (теперь оно, правда, именуется несколько иначе — маршал империи), император вручает маршальский жезл сразу восемнадцати французским генералам. Один из тех, кто получает это новое отличие, — дивизионный генерал Луи Николя Даву.

Закономерен вопрос, почему это произошло. Учитывая, то что Даву был женат на сестре генерала Леклерка — зятя Наполеона, казалось бы, сам по себе напрашивается ответ: Луи Николя был произведен в маршалы исключительно по этой причине. Такое объяснение, однако, не годится, ибо к тому времени, как это случилось, генерал Леклерк уже третий год как был в могиле, а его вдова утешилась, выйдя замуж за князя Боргезе. Что же касается воинских талантов Даву, то они, несмотря на его участие в боевых действиях на Рейне, в Вандее и во время Египетской экспедиции Бонапарта, были отнюдь не бесспорны. Таким образом, объяснить получение маршальского жезла военными заслугами Луи Николя тоже не представляется возможным. Поэтому надо, очевидно, вновь обратиться к свидетельствам современников, попытаться найти в их воспоминаниях ответ на поставленный вопрос. В мемуарах Мармона, там, где речь идет о первых годах империи во Франции, упоминая Даву, он пишет: «Даву сам себя назначил шпиком императора и каждый день лично являлся к нему с докладами… Это был, в полном смысле этого слова, сущий мамлюк, неустанно афиширующий свою преданность»^{295}. В свою очередь, в записках Лауры д’Абрантес упоминается о том, что по поручению Даву начальник жандармского эскадрона в Брюггском лагере Флоренвиль занимался перлюстрацией, распечатывая «все письма людей, недостойных доверия», и подавал выписки из них командующему^{296}.

Наполеон I

Генерал Тьебо в своих мемуарах приводит чрезвычайно любопытное высказывание о Даву одного из своих сослуживцев. «Он (Даву), — заметил этот генерал^[113], — хороший муж и хороший отец и едва ли хозяин в своем собственном доме; и все же он без колебаний принесет в жертву свою жену и детей^[114] ради того, что он считает своим долгом»^{297}.

И еще одно свидетельство, на этот раз письмо самого Даву Наполеону от 1 мая 1804 г.: «Гражданин Первый Консул, — говорилось в нем. — …Армия желает, чтобы вы приняли титул императора французов (императора галлов^[115]). Это в большей степени гарантия нашего счастливого будущего, нежели честь лично для вас. Одно ваше имя громче всех титулов, когда-либо данных тем, кто находился у власти. Но постольку, поскольку вы возглавляете великую и отважную нацию, вы должны принять титул, принадлежащий государям самых могущественных народов… Вы отнимете все надежды у Бурбонов, у которых нет ни добродетели, ни славы»^{298}.

На основании свидетельств мемуаристов, вероятно, можно прийти к следующим выводам: Наполеон увидел в Даву идеального исполнителя любых своих распоряжений, готового даже «ради пользы дела» взять на себя малопочтенную роль осведомителя. Пунктуальный и жесткий, умеющий доводить каждое порученное ему дело до конца, да к тому же уверовавший в счастливую звезду своего господина, Луи Николя Даву уже в силу совокупности всех этих качеств, очевидно, был достоин стать маршалом империи, попав в «первую обойму» лиц, удостоенных этого звания.

Впрочем, ведя речь об институте маршалов империи вообще и о маршале Даву в частности, надо отдавать себе отчет в том, что в наполеоновской Франции звание маршала имело не столько военное, сколько политическое значение. «Помните, — говорил Наполеон своим маршалам, — что вы являетесь солдатами лишь тогда, когда вы находитесь с армией. Звание маршала всего-навсего гражданское отличие, которое дает вам право на почетное положение при моем дворе… но оно не обладает никакой властью само по себе. На поле боя вы — генералы; при дворе — знатные особы, принадлежащие государству благодаря тому положению в обществе, которое я создал для вас, когда даровал вам ваши звания»^{299}.

Получив звание маршала, Даву одновременно занял пост президента коллегии избирателей департамента Йонна, обретя тем самым тот политический статус, о котором столь недвусмысленно высказался император^{300}.

Заручившись поддержкой Австрии и России, Англия вынудила Наполеона отказаться от дерзкого плана вторжения на Британские острова. Вместо грандиозной десантной операции солдатам Великой армии предстоял поход на восток, к рейнским рубежам империи, и далее на Вену. По словам одного из биографов Даву, «кампания 1805 г. впервые дала маршалу возможность руководить большими подразделениями всех родов войск и… подтвердить, что Наполеон был прав, сочтя его достойным маршальского жезла»^{301}.

Даву

В завершившейся разгромом и капитуляцией австрийской армии генерала Мака Ульмской операции (сентябрь-октябрь 1805 г.) командующий 3-м корпусом Великой армии проявляет себя как превосходный исполнитель приказов императора. Солдаты Даву всегда готовы по первому распоряжению явиться на поле боя, четко выполнить поставленную перед ними задачу. Луи Николя зорко следит за поддержанием неукоснительной дисциплины и порядка в рядах третьего корпуса, решительно искореняя мародерство — явление далеко не редкое во французских войсках.

Сам Даву был доволен результатом, достигнутым неустанной почти двухлетней муштровкой в Брюггском лагере и во время начавшегося похода. В донесении военному министру от 4 вандемьера XIV года (26 сентября 1805 г.) он сообщал следующее: «Войска прибывают в превосходном расположении духа, и лучшее тому доказательство — наличие малого числа дезертиров; они совсем не так утомлены (маршем), как ожидалось»^{302}.

После капитуляции Дунайской армии генерала Мака под Ульмом (17 октября 1805 г.) корпуса Бернадота, Мармона, Сульта, Даву, Нея и Ланна устремились к Вене. Во время этого форсированного марша 3-му корпусу Даву пришлось выдержать упорный бой с неприятелем близ Мариенцелля (8 ноября 1805 г.), в результате которого победу одержали французы^{303}.

Не задерживаясь в Вене, занятой Великой армией 13 ноября, Наполеон со своими основными силами идет следом за отступающими русско-австрийскими войсками по направлению к Брюнну. «Вынужденный разбросать свои войска с целью обеспечения тыла и необходимости оккупации захваченной территории, Наполеон… сумел сосредоточить к 20 ноября 1805 г. в районе крепости Брюнн только 50 000 чел., имея против себя в Ольмюце 86 000 Кутузова»^{304}. Мгновенно оценив опасность сложившейся ситуации, император принял меры «к сосредоточению остальных войск… для создания превосходства в силах над русско-австрийской армией Кутузова»^{305}.

Противники встретились у деревни Аустерлиц, чуть юго-восточнее Брюнна. Невзирая на раскисшие от беспрестанных дождей дороги, пройдя 80 миль всего лишь за 50 часов, войска 3-го корпуса присоединились к основным силам Великой армии в самый канун сражения 2 декабря, вошедшего в историю под названием «Битвы трех императоров»^[116]. Как выразился известный французский историк Жан Тюлар, это была «самая блестящая из наполеоновских побед и самая ясная по замыслу. План Наполеона был предельно прост: оставив за русско-австрийской армией Праценские высоты и сосредоточив перед ними свои дивизии (Сульт в центре, Даву на правом фланге, Ланн и Мюрат — на левом), внушить неприятелю мысль обойти их с правого, намеренно ослабленного Наполеоном фланга. Чтобы осуществить этот план, генеральному штабу противника надо было укрепить свой левый фланг, оголив при этом центр Праценских высот. Как только неприятель совершит эту ошибку, Наполеон штурмом возьмет высоты, вклинится в центр поредевших русско-австрийских войск, расчленит их и сомнет слабейший из флангов»^{306}.