Маршалы Наполеона

Наряду с «дипломатической» деятельностью маршал Даву занимается тем, что гораздо больше соответствует его натуре и, так сказать, профессиональной подготовке: обеспечивает войска, находящиеся на территории герцогства, всем необходимым, поддерживая среди них строжайшую дисциплину и порядок. Попутно он «присматривает» за порядком в герцогстве, решительно пресекая все попытки дестабилизировать положение на вверенных его «попечению» землях. Так, Луи Николя трижды делает предупреждения монахам, осмелившимся вести антиправительственную пропаганду с церковных кафедр. Когда же увещевания не помогают, строптивых служителей божьих под сильным конвоем незамедлительно доставляют к границам герцогства и выдворяют их за его пределы. На всю эту акцию у Даву уходит 72 часа. Под патронажем маршала Даву в Великом герцогстве создаются и тщательно экипируются польские воинские соединения во главе с князем Иосифом Понятовским^{342}.

Сам Даву, по-видимому, доволен результатами своей деятельности в герцогстве Варшавском^{343} и уже в декабре 1807 г. с оптимизмом рапортует императору: «…Я пребываю во все том же расположении духа, что и в прежние времена, ничем не пренебрегая для того, чтобы исполнить повеления Вашего Величества…»^{344}.

Наполеон тоже, судя по всему, вполне удовлетворен тем, чего Даву удалось достичь за считанные месяцы его пребывания в Польше. 28 марта 1808 г. император жалует Даву титул герцога Ауэрштедтского. Зная о довольно стесненном материальном положении новоиспеченного герцога, Наполеон щедро наделяет его денежными пожалованиями и пенсиями всякого рода. «Необходимо, чтобы я дал ему это, — говорит император Нарбонну, — …потому что он ничего не возьмет для себя сам»^{345}. В итоге доходы Даву превышают миллион франков в год^[129].

Барон Штейн

В преддверии новой войны с Австрией, в октябре 1808 г., Даву получает распоряжение императора идти вместе со своим корпусом в Силезию, чтобы соединиться с французскими войсками, дислоцированными в Пруссии. Зимой 1808/09 гг. именно Даву Наполеон поручает взыскать с Пруссии огромную контрибуцию, что герцог Ауэрштедтский и исполняет в кратчайшие сроки, проявляя присущую ему солдатскую непреклонность^[130]. По настоянию Даву смертельно перепуганный король Фридрих-Вильгельм III отправляет в отставку и высылает из страны поставленного им во главе кабинета министров премьера-патриота Штейна и еще нескольких деятелей правительства, заподозренных в антифранцузских настроениях.

Тем временем у самого Даву во Франции происходит радостное событие. В марте 1809 г. у него рождается сын, которому в честь императора он дает имя Наполеон^{346}.

В начале следующего месяца давно прогнозируемая и давно ожидавшаяся война с Австрией из угрозы стала реальностью. 9 апреля 1809 г. австрийская армия под командованием эрцгерцога Карла вторглась на территорию союзной Франции Баварии.

В кампании 1809 г. австрийское командование предполагало начать боевые действия «разгромом Даву, стоявшего в районе Вюрцбурга, после чего намечался разгром прибывающих на театр военных действий французских войск по частям»^{347}. Этот совершенно наполеоновский план кампании, выработанный австрийским генеральным штабом, стал возможен потому, что самого Наполеона в тот момент в Германии не было и, связанный Испанской войной, он «поручил своему начальнику штаба Бертье руководство сосредоточением войск на предполагаемом театре военных действий…»^{348}.

Превосходный штабной офицер, но бездарный командующий маршал Бертье на ответственном посту, доверенном ему императором, наделал массу ошибок, которыми и поспешил воспользоваться эрцгерцог Карл. Пожалуй, главным просчетом, допущенным Бертье, было то, что, пытаясь перекрыть все возможные пути наступления противника, он разбросал все имевшиеся в наличии силы (около 170 тыс. чел.) на значительной территории между Рейном и Эльбой. В результате в каждом отдельном пункте французы неизбежно были во много раз слабее неприятеля, собравшего все свои силы в единый кулак. Особенно опасным оказалось положение корпуса Даву, находившегося в сорока милях к северу от всех остальных частей и соединений Великой армии. Сам герцог Ауэрштедтский, кстати, сразу же совершенно правильно оценил сложившуюся ситуацию и высказал, не особенно заботясь о деликатности выражений, свои претензии к Бертье. Вместо того, чтобы признать правоту Даву, князь Невшательский пришел в страшное негодование, смертельно оскорбившись нелестными высказываниями «железного маршала» в свой адрес^{349}.

Неизвестно, чем бы закончилась ссора Бертье и Даву и, самое главное, каковы были бы последствия непродуманных приказов князя Невшательского, не появись Наполеон уже 18 апреля в Ингольштадте, в непосредственной близости от разворачивающихся боевых действий. Положение дел было немедленно исправлено. В соответствии с приказом императора корпус Даву отступает к Абенсбергу. Отступление это происходит в чрезвычайно сложных условиях: буквально по пятам за корпусом Даву движется 80 тыс. австрийцев во главе с самим эрцгерцогом Карлом. От верного разгрома герцога Ауэрштедтского спасает стойкость, проявленная его собственными войсками, недостаточная решительность австрийского командующего и, наконец, очень кстати разразившаяся весенняя гроза, помешавшая австрийцам атаковать корпус Даву прямо на марше.

Бертье

В течение двух дней подряд (20 и 21 апреля) войска герцога Ауэрштедтского сдерживают главные австрийские силы близ Экмюля, дав тем самым Наполеону время перебросить туда подкрепления, создав значительный численный перевес над австрийцами. В итоге, 22 апреля 1809 г., из наступающей стороны превратившаяся в сторону обороняющуюся, австрийская армия потерпела поражение и была вынуждена отступить, потеряв около 10 000 человек. Отметив заслуги Даву в сражении 20–22 апреля 1809 г., Наполеон жалует ему новое отличие — титул князя Экмюльского.

Герб маршала Даву,

герцога Ауэрштедтского, князя Экмюльского

В последовавшем ровно через месяц сражении при Асперне-Эслинге части под командованием Даву не принимают непосредственного участия. Тем не менее во многом благодаря действиям «железного маршала» Наполеону удается избежать полной катастрофы. Даву организует из лодок небольшую флотилию, с помощью которой император перебрасывает необходимые боеприпасы и обмундирование своим войскам, попавшим в трудное положение на левом берегу Дуная.

В канун битвы при Ваграме именно князю Экмюльскому Наполеон поручает вести наблюдение за австрийской армией эрцгерцога Иоанна, препятствуя ей соединиться с главными силами австрийцев под командованием эрцгерцога Карла. В самом генеральном сражении 5–6 июля 1809 г. солдаты 3-го корпуса, сражаясь на правом фланге французской армии, в немалой степени содействуют успешному для Наполеона исходу битвы. Роль, сыгранная Даву при Ваграме, по-видимому, вряд ли чем-то уступает его роли в битве при Экмюле. В сражении 5 июля князь Экмюльский должен был нанести поражение противостоящему ему левому флангу противника, одновременно зорко присматривая за положением дел на правом французском фланге, где вполне вероятным было появление войск эрцгерцога Иоанна, шедшего на помощь главной австрийской армии. Добившись успеха, Даву следовало создать угрозу неприятельскому флангу, чтобы отвлечь на себя внимание в тот момент, когда корпус маршала Макдональда обрушится на австрийский центр.

Луи Николя блестяще справился с порученным ему заданием. Как и прежде, 3-й корпус сражается упорно и жестко; как и прежде, его командира видят на самых опасных участках боя. Под князем Экмюльским убита лошадь, ему самому угрожает опасность, но на второй день сражения при Ваграме (6 июля), после сокрушительной атаки Макдональда в центре и успешного наступления 3-го корпуса на правом фланге, признав свое поражение, австрийцы оставляют поле боя. Впрочем, в отличие от большинства прежних сражений с австрийцами, при Ваграме Наполеону не удается добиться разгрома противника. Как писал один француз — участник битвы 5–6 июля, «битва при Ваграме не имела ощутимых… последствий: это значит, — пояснил он, — что мы не захватили таких огромных трофеев, как при Ульме, Йене и Ратисбоне; почти не было пленных; от австрийцев нам досталось всего 9 пушек, в то время как мы сами лишились четырнадцати. Когда об этом доложили императору, он ответил, сохраняя величайшее спокойствие: «Четырнадцать минус девять равняется пяти»^{350}.

По мнению одного из биографов Даву, «битва при Ваграме… восстановила его (Наполеона) военное господство в Центральной Европе и… вынудила австрийского императора сесть за стол переговоров…»^{351}. С этим мнением, конечно, можно согласиться, но с определенными оговорками. Во-первых, военное превосходство Франции в Европе было далеко не бесспорным. Как раз это и продемонстрировал Ваграм. Во-вторых, хотя перемирие с австрийцами было заключено уже через неделю после битвы 5–6 июля, мирный договор с Австрией был подписан лишь 14 октября 1809 г.