Марья-царевна из Детской Областной

Царский ловчий дернул уголком рта:

— А что? Отрок? — голос настолько осип, что ему уже и говорить было трудно.

Маша поняла, что пора брать инициативу в свои руки:

— Горло покажите, — решительно скомандовала она и, не дожидаясь, пока с ней начнут спорить, шагнула к Соловью.

На этот раз остановить ее не успели: Маша привычно сжала с боков челюсть "пациента", заставляя того открыть рот.

Тот похоже, попросту онемел от такой наглости, а Орлова развернула его голову к свету, заглянула в рот, прикоснулась ладонью ко лбу:

— Горло красное. И температура, похоже… Холодное пили? Или, может, кричали громко, голос сорвали?

— Пил, — оторопело кивнул Соловей. — Воду ключевую…

— Понятно, ларингит. Быстро в постель! Теплое питье. Постельный режим. Исключить спиртное и пряное. Не курить… А, тут, наверное, еще табака нет… Тем более, не курить! А еще все-таки нужны лекарства…

"Вороны", похоже, были потрясены не меньше Соловья. Видно, они совсем не ожидали, что кто-то может так бесцеремонно обращаться с царским ловчим.

Маша задумчиво почесала голову и повернулась к самому старшему парню:

— Тебя как звать?

— Ворон…

— Гениально. Фантазия так и прет… — мрачно буркнула Орлова. Помолчала, сгоняя мысли в кучку и, собравшись с силами и в глубине души надеясь, что ее никто сейчас не пошлет куда-нибудь далеко и надолго, скомандовала:

— Значит так. Ведешь отца, — тут пришлось бить наугад, но, судя по тому, что спорить с ней не стали, Маша угадала, — в кровать. Следишь, чтоб поменьше вставал. Холодного не пить. Можно — теплое молоко с содой, оно помогает… Разговаривать как можно меньше… А мне, похоже, придется все-таки искать местного врача, выяснять, какие достижения медицины здесь известны… Пошли, — махнула она рукой самому младшему, — проводишь в царский дворец…

— А я? — осторожно уточнил средненький.

Без поручений точно нельзя было обойтись — иначе не приведи господь, начнут проверять действительно ли Маша что-то там Велесу обещала (и, с чем черт не шутит, выяснят еще…):

— Проследишь, чтоб с постели не вставал и поменьше разговаривал.

Это конечно, вплотную пересекалось с наказом старшему, но уж лучше так, чем никак… И опять же — сейчас Маше нужно было попасть в царский дворец, узнать, когда там местный врач из отпуска возвращается. По большому счету, можно, конечно и какого-нибудь другого лекаря найти — вряд ли здесь один медик на весь город, но ведь с другой стороны — к правителю абы кого не приставят, врач будет один из лучших, а остальные специалисты — неизвестно какие будут, мало ли шарлатанов вокруг?

Интересно, здесь уже додумались пенициллин из плесени получать?

…-Это Огнеястра?

Маша вздрогнула, возвращаясь от своих мыслей к делам повседневным.

Младшенький из Соловеичей шагал рядом и сейчас вопросительно глядел на Орлову.

— Что? — не поняла Маша.

— Лихоманка. Огнеястра? Или Трясея? Кому идти окна бить?

Маша даже поперхнулась:

— Зачем бить?!

Парнишка только плечами пожал:

— Болесть наслала. Так кто? Трясея? Грынуша? Огнея?

Маша только хмыкнула. Дикие люди!

— Послушай… Тебя как зовут?

— Соловей, — широко улыбнулся парнишка.

— Ага, в честь папеньки, значит… Попробую угадать. Средний — Жаворонок?

Новая безмятежная улыбка:

— Финист.

Маша даже притормозила:

— Это который Ясный Сокол?!

Все-таки немного она сказки знала.

Парнишка только отмахнулся:

— Да нет, их род нашему — седьмая вода на киселе. У них даже когти и клюв в птичьем облике не железные.

Похоже, Маше предстояло еще узнать много нового и интересного… Но пока следовало расставить все точки над I. Хорошо хоть время пока что на это было — пока до царского терема дойдешь.

— Так вот, послушай, Соловей. Никому окна бить не надо. У твоего отца — обыкновенный ларингит… Ну, воды он холодной напился… — попыталась она объяснить попонятнее.

— И с ней Трясавицу проглотил?! — "догадался" парнишка.

Маша сдавленно застонала.

* * *

Двое всадников на вороных конях мчались по улицам Навьгорода. Следом за царем и советником летела на каурых жеребцах шестерка рынд в белоснежных терликах с серебряным шитьем.

Черный плащ с кровавым подбоем развевался вороньим крылом, серебряные звездочки шпор блестели на солнце, железная корона без украшений и камней мерцала в черных волосах…

И надо ж было какой-то дурехе, заболтавшейся со своим спутником, безмятежно шагнуть на дорогу…

Конь взметнулся на дыбы — Кощей едва удержался в седле. Мальчишка, сопровождавший мечтательную баламошку, вцепился ей в руку, дернул в сторону, пытаясь убрать с дороги. Девка отлетела в сторону, упала набок, сдавленно охнула…

Один из рынд зло вскинул кнут, метя в божевольную дуреху, но в его запястье вцепилась крепкая рука:

— Остынь, — резко обронил советник. — С царем все в порядке.

Мужчина медленно опустил плеть.

Царь с трудом успокоил коня, бросил короткий взгляд на девку, кинувшуюся под копыта — не растоптал ли? — и замер, встретившись взглядом с царевной из Яви…

— Как ты здесь оказалась?! — потрясенно выдохнул Кощей.

Маша ошарашенно помотала головой, собираясь с мыслями и задумчиво сообщила:

— Меня уронили, — подумала еще и печально добавила: — И, кажется, еще и по голове настучали…

Та хоть и не болела — но ответ заставлял сомневаться в собственной адекватности.

И, кстати, к слову о боли. Ноги не сильно ободрала? Коленки не разбила?

Маша приподняла подол сарафана, разглядывая собственные ноги. Ран нет, ссадин — практически нет. На бедре немного свезена кожа, желательно, конечно, чем-нибудь обработать, но здесь же наверно даже перекиси водорода не найдешь… А вот подорожник будет. Осталось только его найти, промыть листья…

Да уж. Больше только заниматься нечем.

Над головой раздался странный звук — будто кто-то кашлянул или поперхнулся. Орлова подняла голову. "Жених" усиленно косился в сторону и делал вид, что он на Машу не смотрит, и вообще просто мимо проходил.

А вот находившийся неподалеку незнакомый блондин на вороном коне бесстыдно пялился на Машины коленки. На губах мужчины плясала ухмылка.

Орлова сердито одернула подол: вчерашняя мини-юбка, надо сказать была намного выше, чем она сейчас свои ноги разглядывала. Так что ничего неприличного никто и не увидел! Вот! А этот блондин смотрит так, будто ему кино для лиц старше восемнадцати показывают!