Машенька и опер Медведев
Шрифт:
– Ла-а-адно, - снисходительно.
– Так и быть...
Наклоняется надо мной. Меня окутывает её тонким тепленьким чистым запахом! И мне хочется урчать, как огромному коту от головокружения и мурашек в затылке.
– Снимай скорее...
– нетерпеливо умоляю я, гася стон.
– Нет, шарф останется на месте.
По лицу скользит её тело, контрастом мягких и твёрдых ощущений. Прочерчивая твёрдой горошиной линию по моей щеке. Задохнувшись от неожиданности, рефлекторно поворачиваюсь, пытаясь поймать это прикосновение губами. Вскрикнув, Маша резко выпрямляется,
– Мать твою!...
– моё тело бесконтрольно сводит судорогой из глаз сыпятся искры
Тихо сдавленно матерюсь, вбиваясь затылком в подушку. Дыхание рвётся... Хрипло смеюсь своим острым ощущениям.
– Дразнилка...
– возбуждённо оскаливаюсь на неё.
– Давай тогда... подвигайся на мне под музыку.
Из колонок как раз играет что-то медленное и эротичное.
– Хочу тебя почувствовать.
Гирлянды теперь светят оттуда, где сидит Машенька, дразня меня еще сильнее прикосновениями обнажённого горячего тела.
– Что ты делаешь?..
– Я обматываю себя гирляндами, чтобы тебе было не скучно наблюдать за тем, как я танцую для тебя. Не скучно?
– Вообще не скучно! Сейчас как шарахнет нас током, влёт невинность оба потеряем. Немедленно снимай.
А с твоей везухой шарахнет по-любому. Лампочки от гирлянд слегка обжигают мой живот.
– Маша. Быстро!
– рычу я.
– Я там провод один не заизолировал, он надломлен.
– Ну вот... Будешь тогда без подарк..
– Аааа!!!
– оба с криком дергаемся мы от разряда. Мой мотор снова заходится в тахикардии.
Маша падает рядом на диван, заходясь от хохота. Электричество полностью вырубает. Тишина, темнота...
– Ну что ж ты такая дурочка-то у меня, а?
– Зато незабываемая ночь, - истерично хохочет зараза.
Это уж точно!
– Пробки вылетели. Отстёгивай меня.
– А где щиток? Я сама включу, - начинает слезать с дивана.
– Я тебе включу!! А ну-ка замерла! Вернулась!... Села. Тихо сидишь на заднице, пока я ее ремнем не отодрал!
Послушно садится сверху.
Щиток у нас один на двоих с Айдаровым, на площадке. К тому же, система врубит электричество минут через пятнадцать сама.
Мы шумно, неровно дышим в темноте.
– Не ругайся...
– вдруг неожиданно ложится на меня, обнимая за шею.
И я забываю, как правильно дышать от того, что кожей чувствую её тело во всех волшебных будоражащих подробностях.
Втянув воздух в лёгкие так и застываю.
Чего там ей надо? Пусть творит, что хочет! Хрен с ним...
– Обойдёмся без света, - хриплю я.
Опускаю лицо, слепо отыскивая её обжигающее дыхание, мы скользим губами, задыхаясь от чувственности.
– Малыш... расстегни меня...
Отрицательно мычит, облизывая мою губу как котёнок.
– Пожалуйста... я тебя только поглажу... обещаю...
– Нет.
Поднимается, упираясь ладонями в грудь.
– А-а-й!
Шиплю от едва стерпимых ощущений там, куда она поспешно съезжает попкой. Но я уже почувствовал горячую и влажную взаимность на своем прессе.
–
Ау...– тихо и возмущенно попискивает Маша.
– Да сядь ты уже на него!..
– дергаю бедрами навстречу ей.
– Он не кусается. И о-о-очень тобой впечатлён.
Придавливает меня наконец-то именно там, где мне нужно. Дразняще покачиваю бедрами.
– Родео на медведе, уникальный аттракцион!... Не отказывайтесь, девушка. Вам понравится.
Хихикая, звонко шлепает по прессу.
– Ну, Миша!
– Если уж у нас тьма кромешная...
– а плотные шторы я задёрнул.
– Полагаю, можно смело развязывать мне глаза.
Маша, замерев, не возмущается.
– Давай, малыш... едва ли я увижу твой силуэт. Смелее.
– Не знаю...
– Почему нет? Я же тебя не трону.
– Ммм... меня это смутит.
– Обещаю чувствовать тебя с восхищением. И не говорить пошлостей.
– Хм...
– с сомнением.
– Давай мы попробуем, а если тебе не понравится, ты снова меня ослепишь?
Чувствую, как шарф медленно скользит по лицу. Распахиваю глаза.
Вижу реально только точечный силуэт. И по силуэту вижу, как обнимает себя за плечи, пряча грудь.
– Статуэточка...
– шепчу ей.
– Подвигайся... это очень красиво...
Она ведет плечами. Снимает с волос подвязку. Они рассыпаются по плечам.
– Да... вот так... еще...
Ощущаю, как правильно поступательно двигаются её бедра.
– Малыш... давай, ты меня расстегнешь... и я тебя немного поласкаю...
– Хитрец! Это уже не мои исследования.
– Твои! Просто не моего тела, а своего. Но если тебе вдруг что-то не понравится, мы тут же прекрати, м?
– Второй раз один и тот же фокус не прокатит, - наклоняясь целует меня в нос.
– Давай, что-нибудь оригинальное.
– Мм!
– тихо смеюсь я.
– Но ты готова на эксперименты, да?
– Безобидные...
– Безобидное, но откровенное принимается?
Про себя я считаю минуты, через которые сработает автоматическое включение тумблера в щитке. Уже вот-вот...
– Попробуй.
Сгибаю ноги в коленях.
– Откинься спиной на мои бедра. Да... умница... Расслабься... Поставь пяточку мне на плечо... и вторую...
В полной темноте фантазия дорисовывает все, что должно открыться моему взору. И меня подкидывает от всепоглощающего предвкушения.
– Немножечко разведите колени... и... прикоснись к себе... поласкай себя...
– Аа?!..
– мгновенно возвращается в предыдущую позу, шлепаясь ладонями мне на грудь.
Не прокатило! Черт. Жаль...
Щелчок...
Оранжевый тихий свет включившегося камина озаряет комнату. Глаза Маши увеличиваются от шока. Зря... Все равно нихрена я не вижу, кроме этих шокированных прекрасных хрустальных глаз!
Мля... Совсем ты, Медведь, потёк.
Обнимает себя руками, пряча грудь. Колени рефлекторно сжимают мои бока.
Нахальная, дурацкая идея. Если бы хоть капля крови осталась в твоих мозгах, Медведь, ты бы не стал её так шокировать.