Машенька и опер Медведев

– Да. В смысле - нет. Короче, дело не в этом.

– Не вкурил я твоего однозначного ответа, - ошарашенно тянется за сигаретами.
– Конкретней давай. Да или нет?

Вздохнув тянусь за его сигаретами. Перехватывает пачку.

– Ты бросил.

– Дай!

– Отвали. Прикуривает, открывая окно. Так рассказывай, без допинга. Пей, давай...
– поднимает бокал. Мне достаётся налитый до краёв. Коньяк льётся на пальцы. Молча чокаемся. Выпиваю залпом как водку. Стягиваю дольку мандарина.

Градусы тут же бьют в голову и колени становятся мягкими.

– Было?..
– пытает Лёва.

Отрицательно качаю головой.

Выдыхает.

– Чего загруженный тогда?

– Мм... Потому что... Она мне понравилась. Очень. И я бы хотел, чтобы было.

– Самоубийца ты что ли?

Пожимаю плечами.

– Ты пойми, Мих, там же нельзя просто покайфовать, там надо сразу жениться. А нахрен оно надо?

Лёва ярый противник брака. Убеждённый холостяк! От идеи жениться у него судороги и изжога. А у меня - нет. Не то чтобы я готов хоть завтра. Но идея меня не отталкивает.

– Я понимаю, да. Но чем плоха идея стабильных отношений с перспективой?

– Перспективой, Медведь, и плоха!
– морщится он.

– Чем тебе перспектива-то не угодила. Откуда тебе вообще знать? Может, тебе зайдёт, если влюбишься.

– Не зашло. Был я женат...

– Та-а-ак...
– усаживаюсь я поудобнее.
– Время пьяных историй? Ты, гаденыш, от лучшего друга скрывал, что женат был?!

– Нечего рассказывать. Женился. Развёлся. В промежутке - трешак длинной в два месяца. И потом пару лет отходняков. Вот и вся история.

Сижу, перевариваю новость.

– Айдаров...
– закатываю глаза.
– Партизан! И ни разу же не обмолвился! Когда ты успел вообще?! Я же тебя дохрена лет знаю.

– На последнем курсе. Вот как развёлся, сразу к вам.

– Почему женился - не спрашиваю. Тут у меня только одна версия - голову потерял.

Опускает глаза криво усмехаясь.

– Развёлся-то почему?

– Потому что, Медведев, женщины - они дуры. Все до одной. И не обольщайся насчет своей Машеньки.

(История любви Льва Айдарова описана в книге "Её (мой) ребенок")

– Я и не обольщаюсь. Дурёха хроническая. Таких еще поискать. Ладно, наливай.

– Ну и забей. Регина где?

– Нет больше Регины, я слился.

– Ой, грусть, печаль, тоска...
– доливает в бокалы еще.

Чокаемся.

За окном валит снег.

– На шашлыки ж хотели всем отделом.

– Настроения нет...
– отрицательно качаю головой.

– Тихонов спокойно чадо свое забрал? Или с экзерсисами?

– Стволом махал, идиот пьяный.

– Напугал девчонку?

– Не видела она. Спала. Лёва, а давай тему закроем?

– Почему?

– Ну, а почему ты про свою жену рассказывать не хочешь?

– Бывшую жену, - поправляет он.
– А у меня, мать её, травма. Психологическая. Трясти начинает, как вспоминаю. А ты то чего?

– И у меня травма. Я от милой барышни по лицу выхватил. И по самолюбию заодно...

– Бывает, - ухмыляется Лев.

– Если б за "бывает", я бы не парился.

– А за что?

– Всё! Прав ты. Бабы - дуры. Машенька - не вариант, - голос предательски подводит на этой фразе.
– Проехали. Живём дальше. Сердце болезненно долбит в ребра, не желая соглашаться с моим решением.

Лев пытливо вглядывается в моё лицо. Мне хочется отвернуться и спрятать от него мои слабости. Но зачем? Если они есть, надо это принять. Залезла эта коза куда-то под кожу.

– Наливай...
– киваю на вторую бутылку.

Лев с характерным хрустом скручивает крышку.

– За любовь?
– поднимает бокал.
– Чтобы пронесло от этой дряни!

Без особого энтузиазма делаю глоток. Походу, опоздал Айдаров со своими оберегами.

– Не работает?
– дергает бровью.

– Не.

– А чего быстро-то так?!
– психует он.
– Как они это делают, а?? И суток не прошло, а какая-то девчонка матёрого Медведя живьём расчленила.

Присев на подоконник смотрит вниз.

– Вау!...
– восхищённо.
– Смотри, прокурор своему отпрыску на новый год какую красотку роскошную подогнал!

– Чего?..
– мгновенно вскипаю я срываясь с места и выглядываю в окно.

– Чёрный Ягуар!

Перед воротами прокурорского дома и правда роскошная сверкающая глянцем тачка. Возле нее суетится "отпрыск".

– Тьфу...
– выдыхаю я. Маша везде грезится.

– Тачка - мечта просто!

Закрываю глаза, веду ладонью по башке своей невменяемой. От всплеска тестостерона крутит мышцы.

Вот, будешь, Медведь, в окно любоваться как ушастый твою Машеньку на Ягуаре катает. Домой привозит...

Бокал в моей руке лопается.

– Черт!

Убираю осколки под озадаченным взглядом Льва. Смыв с руки кровь достаю еще один бокал.

– "Ох, беда-беда, огорчение"...
– чуть наигранно причитает Айдаров.
– Ты чего, Медведь?

– А это жених, - сглатываю я.
– Бумеранга моего. Тихонов же с прокурором старые корефаны. Просто так попользоваться Прохоров дочь им не отдаст. Значит - жених. Заяц этот...
– разглядываю худощавый силуэт прокурорского сына.
– Не заяц, а козёл. Приставал к девочке. А отец не заступился. Вот она и рванула...

– Ты знаешь, Медведев, а я бы на слово не верил. Женщины они...

– Дуры, ага. Я тебя понял.

– Да, но хитрые. У них для каждого мужика своя версия происходящего. Не факт, что именно так всё было.

– Нехило тебя жена твоя подрихтовала.

– Бывшая!
– фыркает он.

– А пенишься, словно настоящая. Имя то у неё есть?

– Есть.

– Какое?

– Красивое у неё имя. И сама она...
– сглатывает.

– Изменила?

– Не знаю я...
– отворачивается. Снова тянется за сигаретами.

Прихватив бутылку и бокалы перемещаемся к камину.

Взгляд Айдарова застывает на наручниках с красной опушкой, лежащих на белых простынях. Переводит его на пустые бокалы из-под шампанского...