Машенька и опер Медведев

Моя...

Мне так круто от того, что это только начало. Что впереди столько всего!... И Маша такая открытая и вся моя. Мысли и фантазии мечутся.

Я не просто "поплыл", как дразнит меня Айдаров. Я утонул к черту, захлебнулся в этом простом долгожданном счастье. И доволен как удав. Нет, как медведь. Это такая вот версия моего медвежьего счастья. Ни за что не отпущу.

Мы смотрим друг другу в глаза. Нас прёт обоих так, что сложно говорить.

Всё волшебно...

Всё идеально...

Завтра будет день, и он будет еще лучше, чем этот. Потому что я буду возвращаться домой, где меня будет ждать любимая девочка.

– Я люблю тебя!...
– улыбаясь качаю головой.

Скольжение наших языков погружает меня все глубже и точнее, туда, куда мне очень надо. Нам надо! Чтобы последний барьер между нами рухнул. Я чувствую, что он есть. Он бесит! Вымораживает! Просто рвёт мне мозг.

Мне очень важно присвоить ее. Получить полностью. Важно как ни с кем другим. Потому что завтра у меня будет разговор с её отцом. И к этому моменту никаких шансов отмотать уже быть не должно.

Света нет и музыки, естественно, тоже. Но мы, словно слыша ее, одновременно медленно и синхронно двигаемся, как будто в танце, не разрывая поцелуя.

– Хочу, чтобы эта ночь не заканчивалась. И ты осталась здесь. Насовсем... Останешься?

Маша неуверенно улыбается.

– Папа...

– Это мои проблемы. Не думай об этом. Просто скажи - хочешь или нет.

– Жить с тобой?
– теряется.

– Слишком быстро?...
– заглядываю в её глаза.

– Я не знаю...

– Не хочешь?

– Хочу...
– опускает взгляд.

– Но?..
– ловлю я какую-то горькую недосказанность.

Отрицательно качает головой. Закрывая глаза, допивает вино.

– Хочу, - чуть твёрже.

– И я... очень... хочу...
– жадно целую в нежную шею.

Пискнув, сжимается. Отстраняясь ловлю ее взгляд.

– Расслабься...

Поджимает губу, задумчиво глядя вверх.

– Обязана предупредить Вас, Михаил Егорович, - рисует кружочки пальчиком на моей груди, - что, возможно, в определённый момент буду сопротивляться.

Отставляю бокал на камин, поднимаю её под бедра, присаживая на подоконник.

– Обязан предупредить тоже... Вас, Марья Ивановна... что после определённого момента... я это проигнорирую... хорошо?

– Оооо... Ух!
– обмахивает лицо кистями.
– Что-то мне горячо... и голова кружится!

Возбужденно ухмыляюсь, ловя ее бормочущие губки своими.

– Все будет хорошо, Машенька...

Веду языком по шее, кусая ее за мочку.

Ахнув, выкручивается. Но я ласкаю настойчивее, сжимая ее крепче.

– Миша... Миша...
– тихо и настороженно попискивает она.

Но мои тормоза уже отключены. Непослушными пальцами расстегиваю пуговицы на ее рубашке.

На мгновение отрываюсь, чтобы сдернуть в себя футболку. Отшвыриваю в сторону и касаюсь телом её прохладной кожи.

Ладони изучающе скользят по моей груди.

– Смелее...

Снимаю ее с подоконника, разворачивая к себе спиной. Влажный поцелуй в шею... Нагибаю, вынуждая поставить руки на подоконник и прогнуться.

Стягиваю ее колготки до колен.

И это охренительное горячее зрелище - пошленько и уязвимо одновременно! Погладив бедра, снимаю до конца. В "пошленько" мы еще наиграемся.

– Фак...
– с шипением впиваюсь в попку. И в порыве эмоций прикусываю её.

– Ау!

– Терпи...
– посмеиваюсь я.
– Я тебя всю-всю съем!...

Сжимаю её округлые ягодицы и снова впиваюсь, скользя языком и зубами, втягивая в себя кожу до засосов. Моя же... Хочу наслаждаться!

Пальцы рефлекторно и ритмично мнут упругую плоть.

С рычанием шлепаю по попке. Задохнувшись выпрямляется, но я настойчиво загибаю ее снова.

– Эй!

– Должен признаться, что планирую тебя лупить... постоянно!
– срывается мой голос.

– За что?..

– За всё, малыш... за всё...

Потискав попку, снова слегка припечатываю ладошкой, наслаждаясь тем, как её дыхание срывается.

– Вот так...

Хихикает, прогибаясь в пояснице и получает еще разок.

Накручиваю на палец мокрый перешеек трусиков. Костяшки моих пальцев скользят по горячим губкам. Её колени подкашиваются, и она со стоном оседает, насаживаясь на мои пальцы. Чувствую её запах...

– Дааа...
– рычу я.

Башню срывает, кистью за шею вжимаю ее спиной в себя. Второй рукой ныряю в трусики.

Вскрикивая, впивается коготками в моё предплечье. Это пьянит еще сильнее.

Закрывая глаза, кусаю краешек ее ушка, выводя быстрые и настойчивые круги по мокрой плоти. Едва сдерживаюсь, чтобы не загнуть снова и не врезаться в эту шелковую мякоть членом. Но с каждым ее стоном, шипением и вскриком я все ближе к этой идее.

– Хочу тебя, детка!...

Изогнувшись, она вздрагивает в моих руках от оргазма, оседая еще сильнее.

Теряя контроль, машинально придушиваю и врезаюсь пальцами дальше, наглее, внутрь... Немного агрессивнее и чувствительнее кусая ее за шею.

– Ай... ай...
– стоны смешиваются с шипением.

Заставляю себя притормозить, ощущая, как туго она сжимает своим входом мои пальцы.

Не отпуская и ничего не соображая шепчу ей на ушко пошлости, нежности...

Поднимаю на руки, уношу на диван, срываю нетерпеливо с нас остатки одежды. Встаю над ней на коленях.

Маша, распахнув свои глазищи, взирает на мой член в полной боевой.

Её рот шокированно открывается.

– Он...
– с сомнением отрицательно качает головой.

– Вы знакомы...
– напоминаю я ей, дергая бровью.
– Он хороший парень, помнишь...

– Не знаю... не знаю...
– бормочет она тяжело дыша.

Кладу её кисть на член, обхватывая своей поверх.

– Shhh... ммм... да...
– умоляюще смотрю на неё.
– Сжимай. Жестче!

Дергаю бедрами вперед, тараня ее сжатый кулак и чуть раздвигая его основанием члена.

– Ты обещала мне ротик, малыш...