Машенька и опер Медведев

– Спектакли у нас с тобой, Марья, сразу не задались! И если тебе зайцев с асфальта соскребать не нравится... не провоцируй!!

Припечатываю кулак в стену.

– А девушка, что ответила... Ты с ней подружишься. Она тоже странненькая!...
– ядовито прищуриваюсь я.
– Это сестра Айдарова. Я уснул у него.

– Или с ней...
– бурчит.

Смеюсь, качая головой.

– Потом тебе будет стыдно за это всё. Тебе и сейчас должно быть стыдно. Я тут практически подставляюсь перед полканом, чтобы твою детскую психику сберечь от ревности. А ты мне губу прокусила и...

– Ну ладно, - вздыхает.
– Мне стыдно.

Гладит пальчиком мою губу.

– Прости, пожалуйста.

Вытираю большими пальцами слезы на её щеках.

– Почему не отвечаешь на сообщения?

– Телефон разбила...
– заикается она.
– И я хотела ответить, но стеклами палец порезала.

Демонстрирует мне палец.

– Ох, горюшко моё... Давай свой телефон. Я в ремонт отвезу.

Отдаёт. Экран вдребезги...

– Надеюсь, хотя бы об зайца?

– Да Миша!
– поджимает губы и, стараясь не улыбаться, шмыгает носом.

Сжимаю в руках её лицо, задирая его выше. Смотрю в глаза. Маша, не моргая, застывает как загипнотизированная.

Красавица!... Даже вот такая заплаканная и растрёпанная.

На меня вдруг накатывает так пронзительно и глубоко, что дыхание срывается. И я забываю, что вообще-то, ей надо как следует навтыкать за все выходки.

Ну дурочка просто... что с нее возьмешь?

Обнимаю, прижимаясь губами к волосам. От этого проникающего в меня, уже родного запаха тону в эндорфинах и нежности. И эта буря чувств как-то сама собой рождает очень правильные слова, которых между нами сильно не хватает.

– Я люблю тебя.

Настороженно замирает.

– Если я звоню - всегда отвечай, - заправляю выбившиеся волосы за ушко, надеваю на нее капюшон.
– Потому что я волнуюсь. И если мне есть что сказать, ты всегда должна меня выслушать. А не придумывать свои версии происходящего. Ясно?

– Тебе всегда есть что сказать!
– расстроенно.

– Похоже, что я вру?
– внимательно вглядываюсь в ее глаза.

– Нет...
– срывается на шёпот её голос.
– Не похоже...

– Правильно. Потому что я не вру.

Обняв за шею, прячет лицо у меня на груди, продолжая плакать.

– Ну что за печали, малыш?
– с улыбкой целую в висок.

Отрицательно качает головой. Глажу по волосам.

– Завтра вечером приедешь ко мне, заберёшь телефон. Поняла?

Кивает.

– Не приедешь, я сам приеду сюда и отдам.

Отрицательно крутит головой.

– Ты что, Миш?! Нет!

– В этом вопросе я твоего мнения не спрашивал.

– Миш, ты иди, - выводит пальчиками по мои небритым щекам ласковые рисунки.
– Меня папа сейчас потеряет.

– Целуй...
– подсказываю я.

Наши губы встречаются.

Мм... наконец-то. И - да, я - поплывший Медведь. Сбитое дыхание вырывается с тихими стонами. Впиваюсь глубже... Внутри всё пылает. Наши голодные тела льнут друг к другу, желая двигаться в унисон. Дергаю молнию куртки вниз, спуская её руки к себе на грудь.

Ловлю за талию, чувствуя, как становится мягкой и податливой.

Как трудно остановиться... оторваться от неё...

"Зачем это делать?" - теряю я связь с реальностью.

Но звук клаксона тачки Айдарова немного приводит в себя.

Маша доверчиво трётся своим носиком о мой.

"Колобок... колобок... когда я тебя уже съем, а?"

С мучительным стоном зажмуриваюсь. Потому что явно не сегодня!

– Миш... иди...
– волнуясь, оглядывается на дверь.

– Быстренько скажи то, что я очень хочу сейчас услышать. Тогда - так и быть.

Вглядываюсь в её глаза, пытаясь отыскать там ответные чувства. Они там есть...

– Ну...

Поощрительно целую припухшую верхнюю губку.

– "Машенька и Медведь"?
– рисуя спирали ее смелый пальчик ныряет мне под ремень.

Возбуждено смеюсь, уверенней перекладывая ее ладонь на свою эрекцию. И немного сжимаю...

– Мм... Это замечательно!... Это обязательно... Но я про другое, Маш.

Решительно убираю её руку оттуда, чтобы не отвлекалась от более важных вещей.

– Скажи...

Отрицательно качает головой.

– Не можешь сказать?

В груди чувствительно дёргает. Немного неожиданно... как удар под дых. И не менее болезненно. Сжимаю челюсти, пытаясь переварить молча.

Окей...

Не всё сразу...

– А я могу сказать, - расфокусируется мой взгляд.

Закрывает мой рот ладонью.

– Не надо!

Уворачиваюсь от её ладошки.

– Почему?

– Просто... не надо, - опять текут ручейки слез по щекам.
– Пусть только... "Машенька и Медведь"... будет. Ладно?

– Нормально...
– обтекаю я.
– А что происходит, малыш?

Машинально глажу по спине рыдающую в моих руках Машу.

Сюр какой-то... Я чего-то не догоняю?

Неожиданно открывается дверь, бросая на нас луч света. Встречаюсь взглядом с Тихоновым.

Маша замирает. Сжимаю её крепче!

Тихонов шокированно взмахивает рукой.

– Это... Это, вашу мать, что?!

Глава 31 - Третья итерация

Тихонов щёлкает рубильником, мы оказываемся с Машей в круге света.

Чувствую ее руку на пряжке своего ремня.

Твою ж мать...

Ну вот, сейчас есть шанс попрощаться с погонами. Не экстренно, но в перспективе. Неотвратимой.

С другой стороны - сколько можно шкериться? Всё равно, рано или поздно, придется обнародовать...

– Медведев!...
– свирепо.

– Товарищ полковник...
– прокашливаюсь я.
– Разрешите с Вами без Маши поговорить?

Неожиданно мне прилетает от Маши шлепок прямо по эрекции.

– Оу...
– сократившись, теряю дар речи от вспышки яркого и чуть болезненного ощущения.
– Мм...

Маша решительно разворачивается, освободившись из моих рук.

– Папа! На меня напал какой-то человек!
– шмыгает она носом, всхлипывая.
– И очень напугал! Хорошо, что Михаил проезжал мимо. Он увидел. И... спас меня.