Машина мышления. Заставь себя думать
Шрифт:
Впрочем, его работа предсказуемо не привлекла никакого внимания — что там может сказать молодой юноша? — ни со стороны публики, ни стороны других философов.
Хотя тут дело, конечно, не только в возрасте автора, но и в том, насколько автор опередил своими взглядами время.
При жизни Юм прославился как историк, написавший шеститомник «История Англии». И в этом есть доля иронии, потому что сейчас эту работу переиздают, кажется, лишь по той причине, что она была написана философом Юмом[32].
Реальная жемчужина мысли — это, конечно, тот самый «Трактат
В чём же была радикальность взглядов Юма?
Говоря о человеческой природе, он писал, что она — не что иное, как «связка или пучок различных восприятий, следующих друг за другом с непостижимой быстротой и находящихся в постоянном. течении, в постоянном движении…»
Что ж, в этой цитате мы с вами с лёгкостью обнаруживаем определение «сознания», которое дал ему полтора столетия спустя великий Уильям Джеймс. И в острой, так скажем, исторической фазе технологического прогресса научному сообществу принять эту мысль было, конечно, куда легче.
И тут как раз Юм обращается к метафоре «театра»: наш дух, цитирую я его, это «нечто вроде театра, в котором выступают друг за другом различные восприятия; они проходят, возвращаются, исчезают и смешиваются друг с другом в бесконечно разнообразных положениях и сочетаниях.
Собственно говоря, в духе нет простоты в любой данный момент и нет тождества в различные моменты, как бы велика ни была наша естественная склонность воображать подобную простоту и подобное торжество»45.
Добавить бы сюда ещё современное, нейрофизиологическое понимание «зеркал мозга», и картина будет практически полной!
И в самом деле, Юм не говорит о зрителе, наблюдающем за текучей мыслью, он говорит о том, что всё, что мы есть, — это течение мысли, точнее — восприятий, «перцепций».
• Юм пытается произвести опыт над собственным «Я»: что если мы попытаемся его воспринимать?
• Это, продолжает он, приведёт к тому, что воспринимающее «Я» скоро исчезнет и останется одно лишь восприятие.
И если Декарт говорил: «Я мыслю, следовательно, существую», то у Юма всё встаёт с ног на голову, а точнее — с головы на ноги: если я воспринимаю себя, следовательно, я и не существую, поскольку есть только моё восприятие, а меня вне моего восприятия нет.
Таким образом, иллюзия «Я» — это тот самый «пучок», «связка» различных впечатлений.
Поэтому если нам что-то и следует изучать в ментальной сфере, то как раз эти самые «пучки», или, говоря современным языком, не «личность» и «субъекта», а психические функции и более общие — психические процессы, который один из моих великих учителей — Лев Маркович Веккер — называл «сквозными психическими процессами»46.
Итак, давайте представим себе мозг не как мельницу и не как компьютер, а как театр…
Но не картезианский — с единственным зрителем, а вот всю эту театральную суету — с кулисами, репетициями, премьерами, заядлыми театралами, забредшими зеваками, декораторами, уборщицами, гонорами, режиссёрами, актёрами, буфетами, гримёрами, костюмерами, художниками, звуковиками и световиками, чеховским ружьём и вешалкой Станиславского, программками, рабочими сцены, пьесами, читками, заменами, кассирами, билетёрами, афишами, лебёдками, прожекторами,
овациями, скандалами, интригами и интрижками…Да, когда вы приходите в театр, вам кажется, что вы попадаете в дивный мир искусства — тут дают пьесу знаменитого автора, поставленную знаменитым режиссёром со знаменитыми актёрами, и всё подчинено спектаклю демонстрации этого спектакля.
Но за внешней, чопорной стороной представленного вам респектабельного спектакля под названием «посещение храма культуры» скрывается другой спектакль, а за ним ещё третий, да и четвёртый с пятым.
Именно в этой суете при внешней, казалось бы, ясности и понятности и заключается суть происходящего в мозге.
Зритель может думать о происходящем всё, что ему вздумается, но там как в анекдоте про Землю — Земля лежит на огромной черепахе, а дальше что? На чём покоится черепаха?
Ах, это?.. Там ещё одна черепаха, которая сама сидит на черепахе, и дальше там, знаете… бесконечность огромных черепах.
Роботы, сделанные из роботов, сделанных из роботов.
В основе нашей психической деятельности, конечно, лежит опыт, или, как говорил сам Юм, «перцепции», «восприятия». Это, так сказать, первичный элемент его модели «природы человека».
Данные «перцепции» Юм делил на первоначальный опыт — «впечатления» — и на копии впечатлений — то есть «мысли» и «идеи», которые возникают у нас на основе полученного опыта («впечатлений»).
Наша мысль, по Юму, «ограничена очень тесными пределами», «вся творческая сила ума сводится лишь к способности соединять, перемещать, увеличивать или уменьшать материал, доставляемый нам чувствами и опытом».
При этом тут, конечно, действуют определённые правила, или, как пишет сам Юм, «существует принцип соединения различных мыслей, или идей, нашего ума и что при своём появлении в памяти или воображении они вызывают друг друга до известной степени методично и регулярно» 47
Юм называет эти правила «сходством», подразумевая тем самым, что мы своей мыслью моделируем некие фрагменты реальности, «смежностью», под которой он, в свою очередь, понимает психические и психологические ассоциации, и «причинность», благодаря которой мы связываем события с теми, что им предшествовали.
И дальше он переходит от «идей» к работе, я прошу прощения, двух полушарий…
Разумеется, никакой нейрофизиологии в трудах Юма нет, но не может не поражать красота его провидческой мысли, ведь он делит все суждения, которые мы можем произвести, на те, что «основаны на отношении между идеями», и те, что «основаны на фактах».
Здравствуйте, «левое» и «правое» зеркала…
Потрогать и заговорить
Люди воздействуют на мир, модифицируя его, и, в свою очередь, модифицируются последствиями его действий. Беррес Фредерик Скиннер
Мы уже с вами об этом говорили — младенцами мы вступаем в этом мир с преимущественной активностью правого полушария головного мозга. Левое включается постепенно, год за годом сменяя правое на его лидерском посту.