Маска ангела
Шрифт:
Немногочисленные машины, не торопясь, ехали мимо и синхронно прибавили скорость, когда тетка в платочке заорала:
— Полиция! Я звоню в полицию! Свидетели…
И тетка принялась жать кнопки на своем мобильнике, а сбитый парень вдруг нашел в себе силы и со стонами поднимался на ноги. Илья шагнул к нему и заметил краем глаза, как со стороны остановки вышли два парня лет по двадцати, один довольно упитанный, в точно такой же куртке, как и пострадавший, и решительно шли навстречу орущей бабе.
— Вы видели? — кинулась она к ним, как к родным. — Вы видели? Эта сука хотела убить моего мальчика, а потом уехать!
— Что за бред! — сказала Лера. — Никуда мы не собирались, ваш сын сам под колеса кинулся. И вообще у нас есть регистратор, он
— Что она там собиралась доказать — так и осталось «за кадром», тетка молча кинулась к девушке, но тут между ними оказался Илья, преградил тетке дорогу:
— Спокойно, барышни, спокойно.
Все это ему очень не нравилось, было тут что-то не то, а что именно — он и сам понять не мог. Ехал, соблюдая скоростной режим, притормозил, завидев запрещающий сигнал светофора, скорость была не больше двадцати, что ниже нижнего предела. И вдруг — нате, откуда ни возьмись, под колеса падает это тело, а второе верещит на пределе возможностей. И есть еще третье и четвертое, но с ними будет отдельный разговор.
Взмыленная «барышня» толкнула его плечом, потом еще раз, потом краем глаза Илья заметил, как двое «свидетелей» обходят их, и упитанный лезет за чем-то в карман. «Уроды». — Илья невежливо отодвинул Леру к «Роверу», практически запихнул девушку в салон и сказал, глядя на бледное от злости, покрытое веснушками пучеглазое лицо бешеной бабы, похожей на утопленницу в свете уличных фонарей:
— Приятно познакомиться, я хирург и травматолог заодно. Пострадавший — ваш родственник?
Тетка прыгнула вбок, преграждая Илье дорогу, но он ловко обошел ее и заметил, что голова парня уже показалась над капотом «Ровера», а при последних словах «травматолога» куда-то пропала. Как оказалось, парень снова плюхнулся в лужу и надрывно стонал, прижимая к груди правую руку. Прижимал, жмурился при этом и из-под прикрытых ресниц поглядывал на Илью, а тот смотрел на здоровенную кровавую рану, что тянулась от запястья до локтя, и, кажется еще выше. В ране просматривались белые осколки, некоторые торчали наружу, задравшийся рукав толстовки пропитался чем-то темным. Раздался шорох подошв по асфальту, Илья обернулся и увидел Леру — она смотрела на парня, вернее, на его рану, побледнела, глянула на Илью и отвернулась.
— Видела? — подскочила к девушке тетка. — Видела, что ты сделала с моим мальчиком? Сука, сука! — заорала она над головой, Илья скривился и присел на корточки. Парень, точно невзначай, задрал рукав еще выше, рана с открытой костью шла куда-то в область предплечья и выглядела так, точно руку рвали два-три голодных бультерьера, не меньше.
— Спокойно, граждане, — Илья осматривал рану и комментировал по ходу — перед вами сочетанная политравма со смещением осколков в ране, рана открытая, инфицированная. Подлежит ушиванию после фиксации осколков. Но можно поступить и проще. Вот так.
Он хорошенько прицелился, зацепил ногтем край «раны», рванул на себя и оторвал силиконовый муляж. Парень под колесами «Ровера» вмиг заткнулся и начал потихоньку отползать с дороги, Илья посмотрел на потрясенную Леру и направился к тетке в платочке. Та молча отступала, ее прикрывали два «свидетеля», и в руке у толстого Илья заметил газовый баллончик. Ну, понятное дело — семейка вышла на промысел, схема проста и незатейлива: в узком месте, где машины гарантированно сбавляют скорость, под колеса выбранного авто кидается «пострадавший» с такой вот нашлепкой на руке, ноге или голове, насколько фантазии хватит. Дальше в дело вступает бесноватая баба, создает нужный эффект, давя на жертву — в данном случае водителя — психологически, потом появляются свидетели. И финальным аккордом звучит предложение «решить все на месте». Деморализованная видом раны и свидетелями жертва готова отдать любые деньги, чтобы от нее отстали. Но в этот раз схема дала сбой — баба выбрала не того.
Бесноватая отступала, «свидетели» держались поодаль, в нескольких шагах, поэтому пришлось ускоряться. Илья перехватил выброшенную вперед руку парня
с баллончиком, выкрутил в болевом приеме и, не обращая внимания на вопли оказавшегося неповоротливым свидетеля, с размаха налепил «рану» бабе на лоб. Дернул за край платка, схватил ее за руку, дернул на себя и задушевно прошептал на ухо:— Попалась, сука? Я тебя сейчас два раза перееду, туда-обратно, и ничего мне за это не будет, у меня справка есть, я псих. Или сам полицию вызову, запись регистратора покажу, и хрен ты от них откупишься. Ну, что делать будем, красавица, что тебе больше нравится?
Ей не нравился ни один из вариантов, она дергалась, точно надеялась вырваться, и стонала что-то о голодных детках, что ждут ее дома. По ее словам, всего их было семеро, а трое топтались неподалеку, на помощь кормящей матери не спешили. Илья чуть сильнее вывернул бабе запястье, та аж пополам согнулась якобы от боли и принялась каяться в своих грехах:
— Отпусти, отпусти, ради бога! Не для себя, для детей стараюсь, пособие маленькое, муж пьет, денег не хватает…
— Ты о контрацептивах что-нибудь слышала? — безжалостно поинтересовалась Лера, тетка заткнулась, но секс-просвет не состоялся.
— Работать не пробовала? — спросил Илья, и тут ему в голову пришла отличная мысль. Он ослабил захват, но тетку не отпустил, дернул на себя, поморщился от совершенно мышиного запаха, коим та пропиталась до костей, и сказал негромко:
— Даю тебе третий шанс. Нам квартира нужна или комната, сейчас, сию минуту. За жилье заплатим, обещаю, но нужно немедленно. Знаешь, может, сдает кто?
Тетка будто живой воды глотнула, выдохнула с явным облечением и даже глаза закатила к темному небу, оторвала наконец силиконовую блямбу со лба, хозяйственно засунула в карман плаща.
— Есть квартирка, — пропела тетка медовым голоском, — здесь недалеко. Хорошая, маленькая, но вам хватит. Там бабушка наша живет… жила, она в Петербург к сестре уехала, а квартирка пустая стоит. Отчего же не помочь хорошим людям, живите, сколько хотите. Только деньги сразу…
«Ага, прям сейчас». — Илья толкнул тетку к «Роверу», та забралась на заднее сиденье, Лера села рядом и повернулась к ней, недвусмысленно намекая: дернешься — получишь в лоб. Да дергаться она и не собиралась, сидела, поджав хвост, и только изредка подавала голос, указывая, куда ехать.
И правда, оказалось недалеко, всего-то стоило свернуть с проспекта, проехать мимо гаражей и оказаться в спальном районе среди кирпичных девятиэтажек. Район был старый и зеленый, деревьев вокруг полно, а дома стояли напротив друг друга, и при желании можно было разглядеть, чем там занимается человек на третьем, допустим, этаже в доме через дорогу. Это Илью категорически не устраивало, но выбора не было, да и ни одна живая душа, кроме тетки и ее выводка, не знала про этот дом. «Ровер» остановился у третьего подъезда кирпичного дома, тетка мухой слетала за ключом и повела квартирантов в дом по соседству, темный и мрачный. Вошли в пропахший кошками и гнилью подъезд, поднялись на третий этаж, тетка открыла дверь и пропустила гостей в квартиру.
Тесную и старую, давно не видавшую ремонта, с отклеившимися бумажными обоями, полированной темной мебелью и газовой колонкой на крохотной кухоньке, куда Илья прошел боком и едва не врезался лбом в притолоку. Грязные пестрые занавески, чугунная раковина, старый, грохочущий, как «боинг» на взлете, холодильник — интерьер потрясал своей убогостью и нищетой. И еще тут отвратительно пахло, как показалось Илье, пылью и какими-то лекарствами, но он постарался не обращать на это внимания. «Перебьемся». — Он глянул на ошалевшую вконец Леру и прошел в комнату, огляделся там. Шкаф, диван, телевизор, место которому на свалке истории, — старушка тут обитала неприхотливая, старой закалки человек, живущий по принципу: «не бомбят — и на том спасибо». Илья заглянул в совмещенный, запущенный до изумления санузел, глянул на себя в круглое зеркало, оценил роскошный кровоподтек под глазом, вышел в коридор и взялся за ручку двери во вторую комнату.