Маски сброшены

– Кто эта дама?
– спросил граф Вольшанский у своего друга, не отрывая взгляда от княгини.

– Княгиня Ворожеева.

– Elle est belle!3 - отметил граф Вольшанский, не скрывая своего восхищения.

– Oh, oui!4 - вздохнул Узоров.

– Отчего сей неуместный вздох?

– Сказать откровенно, Вольдемар, мне не очень по душе твой внезапно разгоревшийся интерес к княгине. Едва она вошла, ты прямо-таки оживился.

– Ты меня удивляешь! Стало быть, тебе не по душе, что я оживился?

– Я бы предпочел, чтобы твоему оживлению способствовала не княгиня Ворожеева, а какая-нибудь другая дама, - сказал Узоров.

– А что не так в княгине?
– удивился Владимир.

– Княгиня Ворожеева слишком сложная и непонятная женщина. Такие женщины, как она, усложняют нам жизнь и доставляют постоянные проблемы. А в твоей жизни было достаточно проблем с женщинами.

– Только с одной, - поправил Владимир.
– И это совершенно другое. Помимо этих скудных и неубедительных доводов против княгини к тебя ещё что-нибудь имеется?

– Вообще-то, княгиня Ворожеева имеет безупречную репутацию и пользуется уважением. Кроме того, что она сложная и непонятная, она ещё независимая, целеустремленная, эксцентричная.

– Представь меня ей!

– Увы, не могу. Я сам не имел чести быть представленным ей.

– Однако для человека, не знающего её, ты достаточно знаешь о ней, заметил Владимир.

– Все, что я знаю о ней, я знаю от третьих лиц. Княгиня пользуется большой популярностью в светских кругах. Ни одна дискуссия не обходится без упоминания её имени. Сейчас я постараюсь вкратце рассказать тебе, с чем связана такая популярность княгини?

– Потом, - остановил его Владимир, который краем уха слушал его, а всеми остальными органами чувств наблюдал за княгиней.
– Ты мне все расскажешь потом. И не вкратце, а во всех подробностях. А сейчас: воспользуюсь случаем, пока с ней рядом эта сорока, попрошу меня представить. Извини, Василь, я тебя покину ненадолго.

С этими словами граф Вольшанский прямиком направился к двум разговаривающим дамам: главной героине устраиваемого раута и главной героине его вспыхнувшего интереса. Ему не пришлось просить госпожу Пилевскую представить интересующую его даму. Госпожа Пилевская сама проявила инициативу. Увидев направляющегося к ним графа, она широко ему улыбнулась и произнесла:

– Ах, граф. Надеюсь, вы не скучаете на моем скромном рауте? Позвольте вам представить её сиятельство княгиню Елизавету Алексеевну Ворожееву.

Легкая приветственная улыбка мелькнула на губах княгини Ворожеевой.

– Его сиятельство граф Владимир Елисеевич Вольшанский, - представила его госпожа Пилевская.

Он вежливо поклонился. Княгиня протянула ему руку.

– Est tres content, que m'ait souri le bonheur de faire connaissance avec la dame si celebre et respectee5, - произнес он, запечатлев на её руке поцелуй.

– Ne pensait pas, que sur moi va une telle agreable gloire6, - сказала княгиня.
– Со своей стороны я испытываю некоторую неловкость, поскольку ничего не знаю о вас. Однако ваше лицо кажется мне знакомым. Мы встречались раньше?

– Est peu probable, la princesse7, - возразил граф Вольшанский.
– Я бы вас непременно запомнил. К тому же я долгое время провел за границей.

– Вот как!

– Да, граф - великий путешественник!
– вмешалась госпожа Пилевская. Он посетил, наверное, более половины стран мира. Он свободно владеет, ежели не ошибаюсь, девятью иностранными языками. Он знает все о культурах разных народов. И не только о культурах. Он всесторонне образованный человек. Его вполне можно назвать кладезю знаний.

– Вы сильно преувеличиваете, сударыня, - возразил он.

– Pas du tout, les comte!8 А теперь извините меня, княгиня, граф. Я вынуждена вас оставить. У хозяйки имеются определенные обязанности перед гостями.

Вежливо раскланявшись с ними, она направилась к небольшой группе женщин, весело обсуждавших какую-то очередную светскую сплетню.

– Мне, право, не по себе оттого, как меня расписала госпожа Пилевская, - признался граф Вольшанский княгине Ворожеевой.
– Надеюсь, вы не восприняли всерьез её слова?

– Неужели все, что она о вас рассказала - неправда?

– Eh bien, pourquoi?9 - с некоторой иронией произнес он.
– Доля правды в её словах все же есть. Однако вам наверняка известно, что госпожа Пилевская склонна к преувеличению и лести. Она сильно преувеличила мои достижения и таланты. Это касается, во-первых, половины стран мира, которые я якобы посетил. На самом деле я посетил гораздо меньше. Во-вторых, я свободно владею только тремя иностранными языками, как любой более или менее образованный человек. Остальными - лишь в малой степени: чуть-чуть говорю, чуть-чуть понимаю, знаю несколько крылатых фраз. В-третьих, никто не может знать все, в том числе и я. Мои познания ограничиваются лишь тем, с чем мне непосредственно довелось столкнуться. Так что она явно мне польстила, назвав меня "кладезю знаний".

– Даже несмотря на её преувеличение, я думаю, вы заслуживаете того, чтобы вас так называли, - с улыбкой произнесла княгиня Ворожеева.
– Коли вы много путешествовали, то вам наверняка довелось со многим столкнуться. Знания, почерпнутые из путешествий, считаются более ценными, чем знания, почерпнутые из чужих рассказов и энциклопедий. Вряд ли что-то в жизни может быть удивительнее и познавательнее путешествий. Видеть собственными глазами другой мир - это замечательно!

– Ежели при этом вы не боитесь морской качки, дорожной пыли, жары, сухих ветров, опасностей, грабителей, - прибавил граф Вольшанский.

– Трудности и опасности, - с мечтательным выражением лица произнесла она, словно речь шла о какой-то увеселительной прогулке.
– Должно быть, они, как ничто другое, будоражат кровь и разжигают огонь жизни. Они делают жизнь интересной, яркой и увлекательной.

– А вы, оказывается, любительница острых ощущений! Но трудности и опасности - это ещё не самое главное. Иногда в своем стремлении изведать мир приходится довольствоваться скудной пищей, неуютным пристанищем и отсутствием маленьких удовольствий, без которых не могут обойтись дамы вашего круга: роскошных нарядов, горячей ванны с ароматическими маслами.

– Ради острых ощущений я готова на это пойти!

Граф Вольшанский с удовольствием наблюдал, как оживляется её лицо и загораются её глаза при этом разговоре. Неужели ему так легко удалось заинтересовать эту женщину, которую его друг назвал сложной и непонятной? Наоборот, рядом с ней он чувствовал себя свободно и просто. Они нашли общий язык, едва перекинувшись несколькими фразами. Удивительно! Она интересовалась тем же, чем он, она думала так же, как он, она желала того же, что и он. Казалось, эта женщина была его половинкой, неожиданно обнаруженной им на этом скучном мещанском рауте.