Маски зверя
Шрифт:
Она согласилась стать его женой. И ей пришлось пережить два страшных периода в совместной жизни с ним.
Первый период - несколько месяцев после свадьбы. В городе приживал уже давно принята система официального оформления брака. В городе птиц существовал всего лишь древний обряд соединения любящих душ. Сначала Дир не осознал, что их свадьба не даёт ему права называть Лену своей. Он пылал от эйфории, что стал равной ей настолько, что она согласилась стать его женой. Но эйфория схлынула, когда он понял, что брачный обряд небесных птиц включает условие, что один из супругов вправе разорвать связь, не говоря о причине разрыва... Дир оказался страшно ревнив. Он тут же придумал себе недолгое житие с небесной птицей и её легкомысленный уход к кому-нибудь другому. И сбежал от Лены в великой ярости и глубоком горе: едва проснулась ревность, он мгновенно обернулся приживалой. Униженный мгновенным оборотничеством, он вернулся к матери и закрылся в её доме, не желая видеть кого бы то ни было... Лена сама пришла
Второй период - появился Эрик. И началось заново. Дир искренне не понимал, почему его ребёнок не может иметь множество одёжек, закупленных его матерью в качестве детского приданого. Лена объяснила: мало одежд не значит, что ребёнок нищий. Это значит всего лишь естественную закалку ребёнка. Скрепя сердце, Дир принял данное положение. Хотя Лена подозревала - ему пришлось принять существующий порядок из-за того, что он снова скатился в личину приживалы, что и убедило его: для ребёнка многочисленные и пышные одежды - излишество. Лена промолчала, что выход Дира в личину приживалы произошёл совсем не из-за одежды для младенца. Сам того не замечая, Дир проявил яркие черты той же ревности (мой ребёнок будет лучше всех!), а также собственничества (мне плевать, как одевают небесные птицы своих детей. Это мой ребёнок - и он будет одет так, как хочу я!). Потом пришла пора игрушек. Дир с пеной у рта доказывал: небесные птицы часто толкуют о творчестве, но какое творчество и воображение будут развиваться у ребёнка, если у него мало игрушек?.. Так он снова рухнул с небес на землю и в очередной раз ушёл пасти стадо ноддов на самое отдалённое пастбище, чтобы ни небесные птицы, ни его ребёнок не видели морды приживалы. А пришедшая к нему через три дня после его побега Лена в очередной раз объяснила, что творчество и воображение ребёнка не зависят от количества игрушек. Они зависят от интереса ребёнка к игрушке и от умения придумывать именно с нею различные истории. Если же игрушек слишком много, малыш чаще перестаёт фантазировать. Ведь он не успевает вокруг каждой игрушки придумать совместный мир и его правила... Лена сидела с Диром у вечернего костра, не боясь его звериной личины, и была счастлива, когда он осознал, о чём она говорит, и "вернулся".
Его прошлое прорывалось то и дело. Спокойная жизнь небесных птиц и вдумчивое творчество не удовлетворяли его, несмотря на то что он внутренне принимал законы этой странной для него жизни.
Однажды Лена вдруг поняла, что Дир уйдёт и не вернётся. Спонтанное прорицание свойственно всем небесным птицам. Женщина склонила голову и кротко приняла решение судьбы. Она сделала всё, что могла, вытаскивая мужа к себе из пропасти, куда он часто падал. Если мужчина решил, что не может находиться рядом с нею на равных, противиться судьбе она не будет.
И однажды он ушёл. Не сказав ни слова.
Его не было долго. Где-то с месяц. Лена примирилась с его отсутствием. Помогла семья. Нет, ей не помогали. Брат был рядом - этого достаточно, чтобы успокоиться. Вторую часть их старого, но крепкого дома занимала семья их младшей сестры, где Лена могла оставить сына, вынужденная уйти по делам.
А потом он вернулся - в последний раз. Уступая его горячей просьбе, Лена сделала всё, чтобы сын его не увидел. Она думала: они посидят немного, поговорят, решая общее будущее семьи. Заглянул брат, Лелль, приветливо улыбнулся Диру, хотя на том была личина приживалы. Брат даже подошёл, чтобы обнять его, как это делают в обоих городах - и приживал, и небесных птиц. Дир вроде дружески положил ладонь ему на плечо. А когда Лелль выпрямился, глаза были пустыми. Лена не поняла, что происходит, когда Дир метнулся к ней и царапнул по её запястью когтем, выскочившим из пальца.
Эрик послушно вышел за родителями и дядей, когда отец, которого он узнал, несмотря на маску зверя, предложил погулять за стенами города. Они вышли и не торопясь пошли по дороге, ведущей от города. Как только деревья скрыли каменные стены, навстречу им осторожно поползла машина. Небесных птиц заставили сесть в неё.
Лелль, будучи очень сильным, выполнил невысказанное вслух страстное желание сестры, чтобы он сумел освободиться от яда приживалы и сбежал. Но сбежал он в тот момент, когда машина на скорости влетела в чужой мир. Портал оказался в лесу по обе стороны двух миров. И уж кто-кто, а небесная птица умеет легко пропасть среди деревьев и кустов. Лелль места с порталом не успел запомнить, так как бросился со всех ног от машины, предполагая выручить сестру с ребёнком позже. Но в чужом мире пришлось не только прятаться. Машина оказалась стремительней легконогой небесной птицы. И, стараясь оставаться среди деревьев, Лелль не поспел за нею, потеряв затем из виду. Упрямо шагая по курсу, Лелль оказался в городе, где через три дня бродяжничества и ночёвок в тёмных углах скверов и парков встретился с белой ведьмой
Натальей, которая и разглядела в нём "заблудившегося ангела".Из семьи оставшихся небесных птиц Лена стала самой сильной, и главный мафиози забрал её себе, в то время как мальчика, Эрика, увёз в загородный дом его отец - Дир.
– Нас бы не хватились долго, - добавила Лена.
– Начали искать, благодаря Арине.
– Как это?
– поразился Дима.
– Просто. Её должны были перевезти в наш мир, и вдруг она пропала. А в нашем мире уже знали, что её надо ждать. Миротворец в вашем городе всегда один - Аскольд. Ингольф в это время был в нашем. Получилось так, что он узнал о похищении нашей семьи, а затем - о похищении Арины в вашем мире. Буквально притянув за уши, как говорят в вашем мире, две истории к общему знаменателю, миротворцы предположили, что оба похищения имеют отношение к вашему миру. Сначала они пытались найти Дира. Но даже в семье не знали, где он обретается. Небесные птицы собрались и попробовали помочь миротворцу найти нашу семью, Дира и Арину. Таким образом выяснили, что всех пятерых нет в нашем мире. Ингольф знал, что приживалам очень нравится ваш мир, и связался с Аскольдом. После чего оба миротворца убедились, что здесь, в городе, происходят странные вещи, явно связанные с присутствием нелегальных приживал.
– Она замолчала, отдыхая от долгой истории, а потом заметила с улыбкой: - О последнем нам рассказал Олег. Как только миротворцы объединились, они замучили единственного Зрячего в городе. Но ему, как считает Олег, ещё и повезло. Однажды его увезли бегать сразу по нескольким городам, чтобы найти других нелегалов.
У Димыча от восхищения отвалилась челюсть. Боюсь, я оказалась немного туповата, так как не сразу сообразила, в отличие от брата, что Лена говорит о пришельцах из других миров. Зато проснувшееся любопытство позволило легко сказать:
– Если Арина не возражает, можно вопрос о ней?
Девочка помотала головой. Не возражает.
– Как тебя похитили? Небесных птиц же в нашем мире приживалы не видят!
– Я отвечу за неё, - спокойно сказала Лена.
– Арина пока стесняется вас. Да, приживалы не видят небесных птиц в вашем мире. Но нелегалы сразу сообразили, что в семье, где росла девочка, родители не могли удочерить человеческого ребёнка (Приживалы ищут семейных только между своих, - отдельно объяснила она.), а за внешним обликом человека нелегалы не видели приживалу. Кроме всего прочего, на Арину родители смотрели с трепетом. А такое обычно происходит, когда в семье рождается небесная птица. Проследив за ней некоторое время, нелегалы удостоверились в своих догадках и похитили её. Если бы не молодые приживалы... В богатых семьях молодые разбалованы. Они жаждут приключений, которые заставляют играть кровь. Они дождались, пока Дир покинет загородный дом, и увезли детей развлекаться. Физически их не трогали, зная, к чему это может привести. Но сил выпили из обоих много.
– Лена, прости мне мой вопрос, - неуверенно сказала я и закусила губу. Вопрос, который я собиралась задавать, может задеть небесную птицу.
– Ты можешь не отвечать на него. Просто ты... очень спокойная. Ты... простила Дира? Понимаешь, - заторопилась я объяснить своё любопытство.
– Ты такая спокойная. В тебе я не вижу ненависти к Диру - хотя бы за то, что он сделал с детьми. С твоим сыном. Это твоё спокойствие для меня как-то непривычно. Неужели ты не злишься на него? Он ведь приказал убить Арину. Он чуть не погубил Эрика.
Мальчик, на которого я бросила извиняющийся взгляд, только улыбнулся мне улыбкой матери - невозмутимой и спокойной.
А Лена ответила мне коротко:
– Если я буду злиться на Дира, я уподоблюсь приживале. А я сильней. И я знаю, почему он так грубо обращался с Эриком. Он ждал, что сын станет приживалой - и тогда навсегда останется с ним, с отцом.
– Всё правильно. Лена может бояться и переживать за всех, - вмешался Лелль.
– Но ненависть и другие пустые негативные эмоции только ослабят её. Надо быть сильной, чтобы выручить друг друга. Поэтому она спокойна. И права. Потому что, начни она ненавидеть Дира, она спустится к нему. Станет приживалой.
Я вспомнила, как пряталась Лена в магазине, а потом вспомнила её работу, когда она вязала шали - быстро, целеустремлённо. Да, в расстроенных чувствах таких вещей не свяжешь, не создашь. А ведь именно они начали выполнять желания всех, кто был причастен к истории небесных птиц...
– Лелль, что ты делаешь?
– внезапно тихо рассмеялась Лена.
Удивлённый Лелль остановил плетение, как сестра остановила вязание, и всмотрелся в рисунок. Заинтригованные, мы с Димычем встали по обе стороны от него. Дети уже улыбались, тоже разглядывая плохо уловимое...
Рваными фотографиями, тонущими в слегка потревоженной воде, а порой вдруг исчезающими, будто это вода мгновенно растворила их, мелькали перед глазами необычные каменные дома, башни высотные площадки на них... Вот с края вязаного полотна свесилась кисть винограда - тяжёлая от густо-лиловых крупных ягод.
Лелль то ли улыбнулся, то ли усмехнулся над собой.
– Скучаю по своим местам...
В наступившем молчании: кто-то вспоминал, а кто-то пытался упорядочить рассказанное, - Димыч встал и ушёл в прихожую. Машинально проследив его уход, я вдруг смутно забеспокоилась. Неясное чувство твердило: мы сделали что-то неправильно.