Мастер темных Арканов

Волконская меня благодарно поцеловала, прошептав, что я её буквально ошарашил и что она и не знала, насколько хорошо я умею вальсировать.

Музыка остановилась, и мы вернулись к столу. Там именинницу уже поджидали две её подруги. По внешности они мало чем уступали Варе. Брюнетка и блондинка. Уже привычно они встретили меня холодными, презрительными взглядами и пробурчали сквозь зубы имена. Брюнетка оказалась Марией, а блондинка — Еленой. Они сразу утащили Волконскую с собой, оставив нас с Игорем вдвоём.

Игорь, кстати, оказался весьма приятным собеседником. Наконец-то попался нормальный парень, с которым можно было нормально поговорить. Моя легенда по поводу амнезии сработала, как всегда, идеально, так что за следующие двадцать минут мы приговорили ещё пару бокалов за здоровье именинницы: Игорь вина, а я — виски. Мало того, из нашей милой беседы я узнал много нового о жизни здешней аристократии.

Как выяснилось, развлечения их мало чем отличались от развлечений обеспеченной молодежи из моего мира. Ночные клубы с танцами, концерты (и, как я понял, попса была явно не в чести — надо будет послушать, что вообще здесь за музыка), кино (куда уж без него), ну и всяческие вечеринки.

— Ты, наверное, теперь на вечеринки ходить будешь? — спросил Игорь. — Если сестрёнка здесь тебя своим лучшим другом объявила, то теперь вас двоих приглашать обязаны. Ты не обращай внимание, Павел, что большая часть так задирает носы. Мнение толпы быстро меняется!

Ого. Тут у нас философ доморощенный, я гляжу, объявился. Эх, Игорь… Мнение толпы часто всё и решает.

— А вот ты скажи, почему ты сам в академию поступать не хочешь? — поинтересовался у него я.

— Эх, — печально махнул тот рукой, — у нас талант в семье один — Варвара. Боевой маг. Остальных отец и не замечает.

— Но ты ведь тоже маг?

— Маг, — кивнул Волконский. — Меня пытались тренировать, но ничего не вышло. Сказали, что тесты в академию я не сдам.

— Хм… — мне вдруг пришла в голову хорошая мысль. — Ты можешь заниматься со мной. Меня как раз князь Остерман тренирует. Хочешь, поговорю с ним? Попробуешь еще раз.

— Остерман? — сразу подобрался парень, а в его глазах появился робкий огонек надежды. — Правда? Я бы попробовал!

— Давай свой номер телефона, позвоню завтра. Если что, сможешь прийти?

— Спрашиваешь! Остерман — это сила. Говорят, он один из самых опытных магов во Владимире!

— Эй, изгой! — вдруг прервал нас чей-то ехидный голос, и я увидел, как лицо моего собеседника слегка побледнело. Развернувшись,наткнулся на невысокого и крепко сбитого парня с коротким ежиком белобрысых волос и каким-то шальным взглядом черных глаз. Традиционный костюм (разнообразием одежды мужчины на празднике не блистали) явно был ему маловат Создавалось впечатление, что этот экспонат явно должен стоять на учете у психиатра. Что-то чувствовалось в нём такое… Сумасшедшее, что ли… Чую, первая дуэль наметилась. Но обострять пока не будем.

— Валил бы ты отсюда, Черногряжский! Пока тебе рога не пообломали. Здесь таких бездарей, как ты, нет. Быстро тебя на место поставят. Таким ублюдкам тут делать нечего. Это тебе из-за Варвары никто ничего не говорит. Пришлось вот мне на себя эту роль взять!

— Первым делом, — я постарался, чтобы мой голос звучал издевательски, — хотелось узнать бы ваше имя. Чтобы знать, кого отправить в пешее эротическое путешествие.

— Чего? — крепыш явно растерялся.

— Плохо слышите? — продолжил я свою издевку.

— Я Александр Винокуров, — коротко произнес пришедший в себя хам. — Ты куда-то собирался меня послать?

— Да, — весело улыбнулся я, — идите вы, Александр Винокуров, на…

— Да ты… Да… — побагровел тот и задохнулся от возмущения. — Дуэль!

— Легко, — хмыкнул я.

— Что тут происходит?! — раздался высокий женский голос, и я увидел перед собой разъяренную Варвару.

За её спиной стояли те самые подруги, в глазах которых горело жгучее любопытство. Наметившуюся было движуху прервал громкий и знакомый мне голос, на этот раз — мужской.

— Дорогая Варвара! Поздравляю тебя с днем рождения!

Мы обернулись. Перед нами стоял князь Вишневецкий собственной персоной.

Глава тринадцатая «Общество. Часть 3»

— Фёдор? — Варвара явно удивилась. — А мне сказали, что тебя отец не пустил.

— Варвара, — укоризненно заметил тот и широко развел руки, — как ты могла подумать, что я не приду на твой праздник? Даже если бы меня посадили в тюрьму, и то бы сбежал!

Да… Пафоса в его словах было столько, что я невольно поморщился. И мне показалось, что Волконской это тоже не особо понравилось. Но виду она не подала.

— Поздравляю! — продолжил тем временем Вишневецкий. — Подарок отдал твоим церберам. Ты сразу поймешь, от кого он… Стоп… — его взгляд остановился на мне. Надо же. До этого пухляш меня и не замечал. В упор не видел.

— А что здесь этот изгой делает? — в его голосе звучало искреннее изумление. — Ты что, притащила его в приличную компанию? Зачем?

Вот не знаю, что произошло, но меня отчего-то реально переклинило. Так-то обычно терпения мне не занимать, но сейчас сам себя не узнавал… Уже хотел было высказать этому чмыренышу всё, что о нём думаю, но девушка меня опередила:

— Тебя точно это не касается, Фёдор, — холодно отрезала она.

— Ты не понимаешь разве, что общаешься с изгоем? — в голосе Вишневецкого звучало искреннее недоумение. — Ты ведь роняешь имидж своей семьи, Варя! Что скажет твой отец? Что скажет общество?

Ой, мужик, не с того ты начал. Если хочешь добиться благосклонности девушки в каком-то вопросе, тон однозначно надо менять. Ещё и в такой щекотливой теме.

— Ты меня оскорбить хочешь? — Волконская слегка порозовела.

— Да никогда! — её собеседник, видимо, совершенно не улавливал состояния девушки. Тем временем гости не оставили этот диалог без внимания, и в зале наступила тишина, в которой распалившийся Вишневецкий даже не заметил. — Прогони этого грязного изгоя, мой тебе дружеский совет. А ты, Черногряжский, перестань смущать приличное общество и вали отсюда, — как-то резко переключился он на меня. — Эй, ты вообще меня слышишь?

— Слышу, Федя, слышу. — Достал меня этот хрен уже. Ну не идиот ли? Его позорный проигрыш уже и так подкосил авторитет Вишневецких, а он всё в бочку лезет. — Во-первых, изгоем я перестал быть уже как несколько десятков лет. Или ты имеешь что-то против императорского указа? Во-вторых, ты что, опять нарываешься? Мало тебе той дуэли, на которой я тебя разделал? Еще одну хочешь?

Вот после этих слов тишина стала практически мёртвой.

— Я… да я… — захлебнулся злостью Вишневецкий-младший.