Мастер теней
Шрифт:
«Скорее, чем хотелось бы», — вклинился здравый смысл, но Стриж послал его к Мертвому и отправился наверх.
Зря. Лучше бы сидел тихо и не совался — но было поздно. Стихия увидела его. Разноцветные змеи взвились в танце над опаловым кругом, притянули взгляд, потребовали: «иди сюда!»
Стриж хотел бежать, но вместо того шагнул ближе. Еще ближе… Ноги дрожали, сердце билось где-то в горле, но он продолжал идти вперед, пока полосы цветного тумана вдруг сложились в женский силуэт: пышное платье, высокая прическа, знакомый профиль.
Внезапно страх перегорел, и Стриж понял: ему все равно, убьет его колдунья или продолжит играть.
«Шуалейда?»
«Нет, —
Стриж сделал последний шаг и поклонился стихии, как принцессе — это показалось правильным.
«Какой вежливый мальчик», — засмеялась она, протянула руку…
…и коснулась его руки. Стриж ослеп. Не от боли — прикосновение стихии не было болезненным, но было странным. Правильным. И страшным. Мир вывернулся наизнанку, и посреди этого вывернутого мира стояла живая девушка, похожая на Шуалейду, как…
«Ваше Величество!» — Стриж снова склонился перед матерью Шу, покойной королевой Зефридой.
«Здравствуй, — улыбнулась королева и внимательно осмотрела его с головы до ног. — Будь осторожен, мальчик».
Стриж не успел удивиться, как королева махнула рукой, и он снова ослеп и оглох.
Он очнулся на полу, сжавшимся в комок, мокрым от пота и замерзшим. С трудом поднялся — тело не слушалось и болело, словно он пролежал в одной позе сутки. Оглядел лабораторию, пытаясь вспомнить, что случилось? Заваленные книгами и свитками полки, реторты на обсидиановом столе, тлеющие дрова в камине, одинокое кресло у окна и едва выступающий над полом светлый плоский камень ничего не подсказали. Только в голове словно отдавались чьи-то слова: «будь осторожен».
Стриж потер виски, чтобы избавиться от головокружения, выглянул в окно — ветер кинул в лицо пригоршню водяной пыли. Там, за завесой дождя, за королевским парком, виднелся медный шпиль Магистрата. Может быть, именно сейчас Орис поднимается по вытертым пыльным ступеням к Кукольным часам, или сидит на крыше, облокотившись на основание шпиля, и размышляет, куда же подевался брат. Или не размышляет — наверняка Наставник соврал ему про задание у шиса под хвостами.
Кулак сам собой врезался в подоконник, но за злостью Стриж не почувствовал боли. Если бы он мог сейчас дотянуться до Бастерхази, убил его только ради справедливости. Проклятые маги, делили бы свою власть сами!
436 г. 18 день Журавля. Роель Суардис.
«Тигренок, котенок. Котенок, Тигренок, шера Свандер…» — вертелось в голове, пока Шу завтракала.
Слишком занятая размышлениями, она не обращала внимания на то, что ест, и старалась не смотреть на сидящего напротив юношу — чтобы не отвлекаться. Хватит на сегодня необдуманных поступков. И так несказанно повезло, что после утренних игр он жив и здоров. Странно, на самом-то деле: если бы Эрке отдал столько энергии, не смог бы шевелиться неделю. А этот Тигренок улыбается, как ни в чем не бывало, и смотрит так, что снова по всему телу мурашки, и слабость в коленях, и…
«Не отвлекаемся. Думаем, — оборвала себя Шу и опустила взгляд в тарелку. — Нам не надо чтобы Тигренок повторил судьбу Белька».
При воспоминании о подаренном Урманом щенке руки сами собой сжались в кулаки. Веселая мохнатая зверюга с желтыми, как янтарь, глазами «убежала» через неделю. А еще через день
нашлась за псарней — клочьями мяса и белой шерсти вперемешку с осколками костей. Сестра очень сочувствовала, а Бастерхази обещал найти нечисть, посмевшую «порвать собачку Её Высочества» — от щенячьего трупа несло нежитью вроде болотного выползня. Разумеется, его не нашли, откуда в Фельта Сейе выползень. А Шу зареклась заводить беззащитных зверушек.Вот только Тигренок… попадись он Рональду, позавидует Бельку. Светлый шер, не способный за себя постоять, это же мечта любого темного…
«Вроде тебя», — каркнула совесть.
«Я его не мучаю!» — возмутилась Шу и в подтверждение предложила Тигренку пирожное.
«Так отпусти», — снова влезла совесть, но слишком тихо: Шу сделала вид, что не слышит. Она уже поняла, зачем нужен шер искусства. План обрел очертания белого котенка и полоски звездного серебра. Оставались сущие мелочи: избавиться от самого котенка, добыть металл, сотворить из него артефакт с нужными свойствами и немножко соврать. Лишь бы Баль не испортила игру. Придумать бы еще, как убедить её в необходимости содержания светлого шера в рабстве!
Так как думала Шу по дороге к лаборатории Берри Бродерика, ничего удивительного в том, что она чуть не столкнулась с кем-то из придворных, не было. Удивительно было другое: придворный, аккуратно поймавший ее за руку, оказался герцогом Дарнишем, а его спутницей — Баль.
— Урман? Доброе утро. — Шу быстро изобразила реверанс, не отнимая руки и вопросительно глядя на него и на Баль. — Рада видеть вас.
— Доброе утро, Ваше Высочество. — Урман поцеловал ей руку. — Не ошибусь, если предположу целью вашей прогулки дру Берри?
— Ваши шпионы не дремлют, — улыбнулась Шу. — Нам, кажется, по дороге.
— О чем Ваше Высочество так глубоко задумались? — Баль вздернула бровь. — Никак о подарке сиятельной шеры…
— Именно! — прервала её Шу. — О подарке сиятельной шеры Свандер. Очень необычный подарок!
Дарниш удивленно переводил взгляд с Шу на Балусту и обратно, а Шу про себя молила Светлую, чтобы хоть раз бывший глава Тихой гвардии оказался не в курсе всего на свете. Похоже, Баль не успела или не захотела поделиться с ним новостью о золотом шере, и скорее всего, не рассказала никому кроме Эрке — а капитан не любит молоть языком.
— Надеюсь, завтра Таис и мои фрейлины оценят его по достоинству, — продолжила Шу, взглядом упрашивая Баль не вмешиваться. Та едва заметно пожала плечами в ответ, обещая подождать объяснений. — Не забудьте передать ей приглашение на завтрак, Урман.
— Разумеется, Ваше Высочество. — Дарниш кивнул. — Думаю, она приедет сегодня к вечеру. Позвольте проводить вас?
— Благодарю. Урман… — Шуалейда вздохнула и решительно подняла глаза на Дарниша. — Прости. Я не должна была позволять Ристане… Я не прозевала все на свете.
— Не бери на себя слишком много, Шу, — тон Дарниша похолодел. — Он мог сказать нет, а не прятаться за твоей юбкой.
— Не мог. Понятия не имею, как Бастерхази это сделал, но королевский оберег Кею не помог. Знаешь, я уверена, что Бастерхази проклял Кея. Он никогда не был таким.
— Парьену ты об этом говорила?
— Он не верит. Мне кажется, ему выгодно отдать Валанту Лерме.
— Скорее ему просто плевать на слабых, Шу. У вас, магов, довольно странные взгляды. Может быть, пока Драконы не ушли, все было иначе… — Урман пожал плечами. — Может быть, вы — последние, и людям пора учиться жить своими силами.