Мастер

– Хорошо, – девочка улыбнулась, когда осел не отвел взгляд, как делал четыре раза прежде. – А теперь дойди до стены и вернись.

Бурза даже ухом не повел. Он все так же стоял, с самым равнодушным видом глядя на Юти. И только теперь девочка хлопнула себя по голове. Ерикан говорил, что общение с животными отличается от разговора с человеком. Команды для управления нужны простые и понятные. Она бы еще стала пересказывать Бурзе странствия Аншары и просить его все повторить на своем, ослином, складывая копыта лодочкой.

– Туда, – спокойно произнесла Юти, указав рукой.

И неожиданно для самой себя поняла, что все получилось. Бурза развернулся и медленно (а быстро в этой жизни он ничего не делал), поплелся к обмазанной глиной деревянной стене. Дошел до нее, постоял в задумчивости и обернулся к Юти.

– Теперь иди ко мне, – улыбнулась девочка и тут же поправила сама себя. – Ко мне.

Бурза громко ответил по-ослиному, что означало нечто вроде «иду», по крайней мере, так поняла это Одаренная и поплелся к ней. Юти погладила длинные уши и задумалась.

Раньше она считала, что дрессировка животных – обычное дело. Каждый пределец мог договориться с конем, указать собаке на ее место или отогнать одинокого степного волка. Животные были частью мира у южан. Более того, частью их самих.

Лишь когда Юти увидела странствующего заклинателя скорпионов, что ручными крысами бегали по его телу, составляли собой короткие слова или устраивали шуточные поединки, то поняла – это искусство. Изучать которое необходимо не меньше, чем способности собственного тела.

После дочь Наместника Шестого Предела видела ирхов, которые перегоняли скот для архасейцев и узнала, что управление животными довольно распространенная и обыденная способность. Да, не столь привлекательная как развитие собственного тела, но невероятно необходимая. Однако вспомнила Юти о ней лишь сейчас. Когда увидела Фахрутдина и его караван. И подумала в очередной раз о своем пути. Наблюдение и Хаос. Концентрация и наблюдение. Впитывание этого мира в себя без остатка.

Юти даже отдаленно не представляла, как может помочь ее новое кольцо в становлении воина. Впрочем, как говорил Ерикан, многое открывается для постижения смысла со временем. Необходимо лишь уметь ждать и не сворачивать с выбранного пути.

С этим, к слову, и было самое сложное. Как узнать, что ты идешь правильной дорогой, если судьба, большую часть твоей жизни будет хлесть вожжами и испытывать на прочность? Как и где найти силы, чтобы не свернуть на более простой и удобный путь. Как, в конце концов, понять, в чем твое истинное призвание? По мнению Юти, это было на порядок сложнее, чем приручить скорпионов.

Стоило девочке подумать о старике, как в хлев вошел Ерикан, держа что-то за своей спиной. Судя по самодовольному выражению лица учителя, Одаренную ждал очередной урок.

– Тренируешься? – спросил он.

– Да, пытаюсь заставить этого осла быть понятливым и не таким тупым, – улыбаясь Бурзе, ответила Юти, не переставая гладить животное.

– Пытаешься уговорить яблоню родить тебе вишню, – кивнул Ерикан, не скрывая иронию. – Хорошее занятие, продолжай.

– Обойди хлев и вернись обратно, – приказала Юти, глядя на осла.

Бурза недоуменно посмотрел на девочку, потом на ее учителя, но все же со всей покорностью, на которую только был способен, медленно потопал наружу. Напоследок он обернулся, словно чтобы еще раз убедиться в приказе Одаренной, а затем его задница скрылась в проходе.

Юти подобно Надираль Победительнице, в одиночку одолевшей отряд Оскверненных при заставе, посмотрела на старика. Тот, продолжая держать нечто принесенное с собой за спиной, подошел к входу и проводил осла взглядом, а затем какое-то время следил за ним, после чего вновь кивнул. Теперь уже словно подтверждая свою догадку.

– Твой Бурза захромал к реке. Надо будет потом привести его обратно, чтобы не потерялся. Видимо, на ослином нет понятия «хлев». Как нет слов дворец, особняк, резиденция. Нужно было говорить «дом».

– Это оказалось труднее, чем я думала, – устало вздохнула Юти. – Может я просто выбрала неудачное животное?

– Все, к чему прикасается воин – ведет его к цели, – ответил Ерикан. – К тому же говорят: «Если научишься сражаться плохим мечом, то сбалансированный клинок станет продолжением руки».

– Надеюсь, этот осел не станет ни чьим продолжением, – нахмурилась Юти и подошла к выходу, чтобы убедиться в словах Ерикана. Так и есть, Бурза неторопливо, согласно своему темпераменту и еще не зажившей ране под копытом, направлялся к освободившейся от льда речке.

– Не переставай практиковаться и узнаешь. Смотри, что я принес тебе.

Ерикан наконец вытащил из-за спины сплетенный из лозы небольшой шар-ловушку, в котором не метался, а застыл, в ожидании своей участи, испуганный скворец. Юти осознала, что смогла почувствовать состояние птицы, будто читала написанные в книге слова. И предположила, что это из-за до сих пор горевшего кольца миели.

– Когда ты закончишь с этим гордым и красивым животным, вернув его с реки, то начни практиковаться со скворцом. Это будет труднее. Они меньше времени проводят среди людей. Отчего почти не знают наши привычки и сложнее понимают человека.

– Разве это возможно с одним кольцом? – взяла Юти в руки ловушку, разглядывая черное оперение скворца и его торчащий острым кинжалом крохотный желтый клюв.

– Если ты попробуешь и у тебя не получится, то эффект будет все равно лучше, чем если не попробуешь вовсе, – ответил учитель.

– Через три дня мы прибудем в Верхний Горл, а ты говоришь мне разговаривать с птицей, – грозно сдвинула брови Юти, будто бы рассердившись. – Оливерио, по всей видимости, охраняют лучше Императора. И надо думать, как проникнуть к нему в покои, а не…

Юти вдруг осеклась под ухмыляющимся взглядом Ерикана. Девочка удивилась даже не этому, а что кольцо логического умозаключение покоилось на пальце ее ноги в виде обычной татуировки, без намека на активность. И только сейчас, когда оно запоздало загорелось, Одаренная получила лишнее подтверждение своей догадке.

– Я думала, что ты не помогаешь мне в моем деле.

– Месть – не твое дело. Твой путь в ином, просто в данный момент этой дорогой можно дойти сразу к двум целям. Но надеюсь, что вскоре ты поймешь, это все не имеет подлинного значения.