Мастера афоризма. Мудрость и остроумие от Возрождения до наших дней
Шрифт:
Еврейская религия – старое дерево, из ствола которого выросли две ветви, покрывшие собою всю землю, – я имею в виду магометанство и христианство. Или, лучше сказать, она – мать, породившая двух дочерей, которые нанесли ей множество ран.
Если бы желать быть счастливым, то этого можно достигнуть. Но люди желают обыкновенно быть счастливее других, а это почти невозможно, потому что мы считаем других всегда более счастливыми, чем они на самом деле.
Если бы треугольники
Если человек – хороший геометр и известен именно в этом качестве, он еще должен доказать, что он человек умный.
Лучший довод непостоянства мужчин – то, что пришлось ввести институт брака.
Людей следовало бы оплакивать при их рождении, а не при их смерти.
Мне всегда сильно вредит то, что я слишком недооцениваю тех, кого не уважаю.
Набожность находит такие оправдания дурным поступкам, до которых простой порядочный человек не додумался бы.
Насмешка – это речь в пользу своего ума и против своего сердца.
Не быть любимой – несчастье; перестать ею быть – оскорбление.
Недостаточную глубину своей проповеди оратор восполняет ее длиной.
Нужно знать цену деньгам: расточительные не знают ее, а скупые и того меньше.
Нужно много учиться, чтобы немногое знать.
Париж создает французов.
Презрение в большинстве случаев заслуживает лишь презрения.
Религии, наиболее близкие друг к другу, в то же время и наиболее враждебны одна другой.
Сначала произведения дают славу автору, а потом уже автор дает славу своим произведениям.
Сперва нужно хорошо изучить латынь. Потом ее нужно забыть.
У женщины есть только одна возможность быть красивой, но быть привлекательной есть сто тысяч возможностей.
Французы почти никогда не говорят о своих женах: они опасаются, что собеседник может знать об этом предмете больше, чем они сами.
Я не люблю Бога, потому что не знаю его; и не люблю ближнего, потому что знаю его.
Я не разделяю чьих-либо мнений, кроме тех, что содержатся в книгах Евклида.
Я
рассеян; у меня нет другой памяти, кроме памяти сердца.Я сперва человек, а потом уж француз.
Бесполезные законы ослабляют силу полезных.
В деле налогов следует принимать в соображение не то, что народ может дать, а то, что он может давать всегда.
В механике часто приходится сталкиваться с силой трения, которая изменяет или опрокидывает выводы неверной теории; подобная сила трения действует и в политике.
Все люди животные, а государи – животные, которых не держат на привязи.
Империи, созданные при помощи военной силы, не могут существовать без помощи военной силы.
История – это ряд выдуманных событий по поводу действительно совершившихся.
Каждый гражданин обязан умереть за отечество, но никто не обязан лгать ради него.
Не потому что-либо справедливо, что оно законно; напротив: законно должно быть лишь то, что справедливо.
Несправедливость по отношению к одному представляет угрозу для всех.
Нужно сначала быть плохим гражданином, чтобы сделаться затем хорошим рабом.
Он любит трофеи и победы, однако так же боится поставить хорошего генерала во главе своих войск, как боялся бы его во главе неприятельской армии. (О Людовике XIV.)
Появление в государстве новой секты – вернейшее средство исправить заблуждения старой.
Финансисты поддерживают государство так же, как веревка поддерживает повешенного.
Александр ПОП
(1668–1744), английский поэт
Божественное право королей – править плохо.
В каждом человеке ровно столько тщеславия, сколько ему недостает ума.
Во всех партиях, сообществах, сектах самые невежественные в то же время – самые фанатичные.
Впадать в гнев – значит вымещать на себе ошибки другого.
Девятая заповедь гласила: «Блаженны не ожидающие ничего, ибо не разочаруются».
За всю свою жизнь я ни разу не встречал человека, который не снес бы горестей ближнего, как истинный христианин.