Матабар III

У Арди в голове крутилось столько вопросов… Как Паарлакс пришел к идеи Лей-полей, как он нашел между ними взаимосвязь, как вычислил закономерности и общие принципы работы, каким именно образом информация хранилась в пластине анализатора и еще сотни других.

Но спросил он совсем другое.

Возможно, даже — скорее всего, сказывались те корочки капрала второй канцелярии, лежавшие в данный момент во внутреннем кармане пиджака.

— Но почему вы тогда здесь? — не скрывая искреннего удивления, спросил Арди.

Горькая улыбка Паарлакса, оттенявшая его глаза, покрытые легкой пеленой человека, тонущего в вязких, дурных воспоминаниях, постепенно сменилась на прежнюю, воодушевленную, а взгляд прояснился.

— А вы подумайте, юноша. Подумайте и сами ответьте на свой вопрос.

Ответить на свой вопрос? Что мог забыть Старший Магистр, один из тех, кто, за последние сорок лет буквально швырнул не только Империю, но и весь мир на несколько ступеней вперед по лестнице прогресса, в таком месте, как Питомник.

В месте, где обитают… создания, имеющие самые тесные и прямые связи с Лей.

— Вижу, вы догадались, — хмыкнул Старший Магистр. — Уж простите мне мою прямоту, но, вижу, вы из числа отпрысков смешанных кровей, так что… Скажу так — более подробно исследовать влияние Лей, в том числе и на живые организмы, можно было бы лишь проводя вивисекции Первородных, но это не самое, так скажем, поощряемое занятие в нашем обществе.

Арди не почувствовал ни укола отвращения, ни толики неприязни к заявлению. Паарлакс скорее говорил с сарказмом, причем с сарказмом над самим собой, нежели действительно имел ввиду то, что произнес.

— В данном эксперименте, — Старший Магистр указал на генератор и камеру. — я пытаюсь измерить скорость распространения поля Лей. Но, увы, концентрация его слишком велика.

— Слишком велика?

Паарлакс кивнул.

— Видите ли, на бумаге расчеты показывают, что, в теории, Лей должна подчиняться может быть и не таким же правилам, как гравитация и свет, но вполне себе схожим. В конечном счете даже если применить простую логику — Лей является частью нашей вселенной, а значит — подчиненна её правилам. Но! — Старший Магистр вновь вздернул, в характерной манере, указательный палец. Видимо привычка такая. — Мне все так же не удается выяснить, от чего зависит поле Лей. Мы можем его вычислить, может даже пронаблюдать, — Паарлакс указал на камеру. — но фундаментальные законы все так же остаются за непреодолимой преградой объема поля.

— И насколько малый объем вам требуется, господин Старший Магистр?

Паарлакс опрокинул еще один стакан и, видя, что Арди не торопится со своим, забрал у того напиток и вновь залпом осушил.

— Теоретические вычисления сообщают, что, относительно сантиметра — десять в минус четырнадцатой.

Арди пару раз молча хлопнул ресницами.

— А атом…

— Десять в минус восьмой, — подсказал ему, что неожиданно, Налимов.

Ардан перевел взгляд с камеры странного аппарата, измеряющего, по-видимому, скорость распространения Лей-поля, на генератор.

— Но как…

— Хороший вопрос, — в который раз перебил Паарлакс. — Извините, юноша, но отвечать на него не стану. В последний раз, когда я пускался в пространные размышления при посторонних, это стоило мне карьеры.

— И целого состояния, — поддакнул Налимов.

— Спасибо за соль на моих ранах, друг мой, но деньги меня волнуют в самую последнюю очередь.

— И все же, Эрзанс, — теперь уже Ильдар, подойдя к столу, взял бутылку и разлил содержимое по стаканам. — Имейся у тебя сносное финансирование, может ты бы и нашел способ расщепить Лей-поле не только на бумаге, но и вживую.

— Может быть, — не стал спорить Старший Магистр.

— Но почему вы не обратитесь в Магистрат? — не сдержался Ардан. — Они ведь финансируют исследования.

Паарлакс вздохнул и по-отечески похлопал Арди по плечу.

— Результаты исследований, проведенных за деньги государства, дорогой студент, принадлежат государству. Да, конечно, мы получаем с них весьма щедрые отчисления, не говоря уже про остальные блага, но, все еще, непосредственно патенты и все прочее — по закону отходит короне.

— А…

— Не подумайте, юноша, — замахал руками Паарлакс. — Я не имею ничего против данной системы и считаю её вполне справедливой. В конце концов, если бы не корона, которая тратит едва ли не семь процентов годового бюджета страны на исследования, кто знает, в каком бы мы мире жили. И это вполне справедливо, что, когда на твою, самую безумную идею, дают столь же безумные эксы — результаты, будь они успешны, делятся по справедливости, но… — Старший Магистр вернулся к столу и, бережно отсоединив трубки от генератора, убрал тот обратно в стол. Не в сейф, что весьма удивительно. — Но не все, дорогой студент, исследования должны попадать в руки тех, кто не боится испачкать их кровью.

Ардан нахмурился. Он не очень понимал, о чем именно идет речь.

— Воспринимайте данные эксперименты, юноша, как познание ради познания, — Паарлакс повесил ключ себе на шею.

Тот слегка замерцал, коснувшись кожи Старшего Магистра. И только теперь Арди понял, что, скорее всего, сейф служил чем-то вроде отвлекающего маневра. А неприметный ящик стола, скорее всего, обладал весьма и весьма недурственной магической защитой. Куда более серьезной, нежели сейф с обрывками исследования и бесполезной, без специального генератора, камерой.

Получается…

Получается, что главный продукт исследований вовсе не гримуар, который Ардан положил на столешницу, и не камера с «воротами», а… генератор?

— Примерно, как мысль о том, что если обогнать скорость света, то можно попасть в прошлое? — качнул стаканом Налимов.

— Брось, друг мой, — фыркнул Паарлакс и налил себе еще немного. — Для начала, скорость света нельзя обогнать, а даже если бы кто-то и справился, то они не попали бы в прошлое. Просто, относительно них, весь остальной мир продолжил бы идти вперед, а они застыли бы на месте.

— Но ты, Эрзанс утверждал, что измерения фундаментальных частиц света приводит к их изменению не только в будущем, но и прошлом.

— На бумаге, — подтвердил Паарлакс. — На бумаге, в некоторых расчетах, такое действительно происходит. Что порой сводит меня и моих немногочисленных коллег, изучающих Лей-поле, с ума. Но подтвердить экспериментально подобный парадокс мы вряд ли сможем не то, что в этом веке, а в этом тысячелетии.

— Не забывай, дорогой друг, что еще тридцать лет назад в городе по дорогам ездили лошади с повозками и экипажами, а дома у нас горели масленые лампы, — напомнил Ильдар. — Кто знает, что нам принесет следующее десятилетие.