Матабар III
Шрифт:
Ардан удивленно дернул бровями и даже потянулся взять ту в руки, но вовремя остановился. Не дело хозяйничать в чужом кабинете. Даже если его сюда посадили работать.
Кстати, о работе.
Щелкнув клавишей Лей-лампы, Арди дождался пока разогреется кристаллическая спираль. Вскоре та едва слышно затрещала, разгоняя своим клекотом ленивый полумрак, нехотя отодвинувшийся в сторону.
Рядом с пугающими, монументальными колоннами документов обнаружилась тонкая папка. Нетрудно догадаться, что она ждала здесь именно Арди. Так что развязав тесемки, юноша внимательно вчитался в задание, указанное на листе.
В целом, на сером листе бумаги, аккуратным
— Такое впечатление, что и местный бухгалтер тоже на Пиджаков работает, — проворчал Арди.
Вооружившись карандашом, счетами и печатной машинкой, он взял первый же отчетный лист с ближайшей горы документов и прочитал заголовок.
« Питание Волка Пылающей Тьмы»
Ардан чуть было воздухом не подавился. Нет, он и прежде знал, что в Питомнике Большого содержатся самые разнообразные твари. В том числе и такие, что попадают под категорию « лучше-бы-и-не-знал-про-их-существование».
О Волке Пылающей Тьмы юноша прежде лишь читал. Да и, если подумать, то те, кто не только читали о подобном монстре, должны вести либо невероятно интересную, либо столь же короткую жизнь.
Данное создание относилось к, если выражаться научным языком, как говорил профессор Натан Ковертский — «первозданной аномалии».
В древности подобных тварей величали не иначе, как творениями богов, позднее — волшебными зверями, теперь — «первозданными аномалиями». Твари, которые, благодаря эволюционным обстоятельствам, ареалам обитания, характерным особенностям пищевых цепочек и прочем нюансам, приобрели невероятно тесное родство с Лей.
И в данном случае речь шла не о искусственной химеризации или случайном отравлении Лей, а именно — родстве. Данные «аномалии» приобретали воистину удивительные возможности и особенности, что, в последствии, сделало их главной и самой вожделенной добычей. «Аномалии», в буквальном смысле, разбирали по кусочкам. Органы, кости, кровь, плоть — все шло в ход. Пока научный прогресс не дошел до использования Эрталайн, а впоследствии и создания Лей-генераторов, именно «аномалии» (а именно — их Звезды-ядра) использовались в качестве главного источника Лей-энергии. И так длилось веками, что поставило волшебных созданий на грань исчезновения. Впрочем — некоторые из них эту темную грань уже давно перешли…
Что касательно Волка Пылающей Тьмы, то данная «аномалия» получила свое название благодаря, разумеется, внешнему виду. Взрослая особь достигала роста в холке до двух метров, а веса около трех с половиной тонн. Сила сжатия челюстей такова, что была способна перекусить каретную ось и полностью смять латный доспех. И это не упоминая шерсть, непрестанно горящую черным огнем, но без дыма. В итоге «аномалия» выглядела сродни ожившему пламени, принявшему облик волка.
Обитала, в основном, на северном берегу Лазурного Моря. Питалась, в естественных условиях, крайне редко, живой плоти предпочитая вкрапления Лей в Лей-отравленных монстрах или иных «аномалиях», потому часто воспринималась местными жителями в качестве духа-защитника.
Из особенностей — огненное дыхание, устойчивость к Звездной Магии
вплоть до заклинаний двух звезд и еще «по мелочи».В дикой природе на данный момент, пусть и спекулятивно, обитало не больше пары десятков особей. В неволе, по Питомникам всего мира, еще примерно столько же.
Отлов и охота на данных созданий, при прочих равных обстоятельствах, строго запрещена и карается огромными штрафами и остатком жизни, проведенным на каторге.
— Рожден и выращен в Питомнике, — прочитал сноску Арди. — Третье поколение В. П. Т. Питомника Метрополии. Номер в реестре Питомника — 4/9/6/349.
В. П. Т., видимо, абравиатура для фольклорного названия «аномалии». Что же до номера, то Ковертский упоминал на своих лекциях, открывающих курс химерологии, о принципе присуждения номеров.
Первая цифра, от одного до девяти, касалась весьма условного отображения количества звезд, к которому «аномалия приравнивалась».
В данном случае — четыре звезды.
Второе число, от одного до двадцати — столь же условная степень «опасности», в которой единица это типичный хищник, стоящий на вершине пищевой цепочки в своем ареале обитания, а двадцать — нечто вроде стихийного бедствия.
Третья цифра — от одного до «бесконечности» — рекомендуемое число магов или охотников на монстров, необходимых для обезвреживания данной «аномалии».
Ну и последнее — непосредственно порядковый номер аномалии в реестре Питомника, к которому та причислялась.
Дикие монстры, разумеется, последним числом не обладали.
— Суточная норма говяжьего фарша, — продолжил читать Арди. — 64 килограмма, поделенного на 3 приема пищи. Добавка к каждому приему пищи — по семь грамм пыли желтого Лей-кристалла средней чистоты.
Юноша присвистнул и по старой привычке закусил кончик языка. Это же в какую сумму казне обходилось содержание одной такой аномалии?
Ардан поднял взгляд на кипу бумаг.
В его воображении сумма, которую корона тратила на исследование аномалий, переросла в нечто такое, что само по себе впору было классифицировать, как…
— Мысли завтрашнего дня, — напомнил себе юноша и потянулся к следующим документам.
На каждую из «аномалий» приходилась целая пачка макулатуры, которую требовалось обсчитать, завести в сводные таблицы и распределить по картотеке.
Так, бумага за бумагой, поражаясь прочитанному, воображая насколько громаден должен быть Питомник, чтобы вместить в себя десятки не самых маленьких «аномалий», Ардан быстро, но скрупулезно и ответственно (как и всегда) пыхтел над счетами и стучал пальцами по печатной машинке.
За окном бушевали встревоженные небеса. Черные тучи, будто стараясь выиграть в споре с темными водами Ньювы и побережьем Ласточкиного Океана, гремели клубящейся тьмой. Молнии сверкали все ближе и ближе к центру столицы, сжавшейся перед лицом бесстрастной, могучей стихии.
Замерли улицы, редкие пешеходы спешили как можно быстрее оказаться под спасительными сенями каменных домов. Редкие автомобили муравьями разбегались в разные стороны и лишь трамваи стоически продолжали рассекать уплотняющиеся потоки колючего ливня.
Ардан, потянувшись и зевнув, размял затекшую шею и хрустнул костяшками чуть одеревеневших пальцев. Работа с печатными машинками, в виду все той же детской проблемы, давалась ему едва ли проще, чем письмо ручкой и чернилами.
Проклятая мелкая моторика…